Павел Блинников - Сонные войны. Дилогия

Придя домой сегодня, он откупорил бутылку пива, сел в кресло и открыл нужную главу. Денис читал ее уже в пятый раз, стараясь найти скрытый смысл.

«Демоны Джа-Они. Хитрые и безжалостные огненные твари, живущие в одном мире с асурами. Им не знакомо благородство духа и жалость к людям. Их оружие — страх; их сила — коварство. Победить Джа-Они очень сложно, а убить нельзя. Только в их мире они смертны, а в нашем гости, и со смертью сосуда возвращаются домой. У себя они во сто крат сильнее, нежели здесь. У нас они не видят, ибо глаза их зашиты, но чуют и слышат лучше людей многократно. Джа-Они полностью бесстрашны, ведь они заключены в теле человека, и его смерть для них ничего не значит. Но есть у них и слабости. Например, рассказывают, что однажды в храм пришли Джа-Они и учинили великие бесчинства. Воины храма, не могли победить их, но один молодой монах пошел на хитрость. Он собрал людей и сказал им: „Звоните в колокола“. Люди послушались, а еще взяли кастрюли и стали бить в них ложками. Поднялся страшный грохот, и демоны схватились за уши. И тогда молодой монах взял булаву и снес всем головы, хоть был слаб телом, но силен духом и смекалкой».

Статья, даже статейка, а есть что-то интересное, но Денису не верилось, что против него выступили какие-то демоны. Нет, скорее всего, это заговор за сферы влияния между бандитскими группами. Демьян на одном конце, а японцы или китайцы на другом. Они делят мир, а он попал под раздачу. Непонятно здесь только роль Шалита, но, может, он узнал о них случайно? Или тоже как-то замешан? Ладно, завтра прояснится.

Денис отложил книгу, допил пиво, прикурил от зажигалки. Маленький огонек наводил на мысли о страшных демонах древности. Он смотрел на пламя и в сердцевине, там, где выходит газ, ему мерещились маленькие фигурки. Они вечно плясали там, то ли играя, то ли мучаясь. Эти фигурки могли помочь ему получить все возможные наслаждения, даже самое запретное — ощущение превосходства себя над другими. Познать все страсти, испить от каждого смертного греха, поддаться любому искушению. Нет больше тормозов, нет морали, границ, каких-то рамок. Только бешеный пляс пламени в груди, только полная солидарность с хозяином! Великим новым хозяином его тела! Новым и безмерно прекрасным! Он покажет всё, он сделает плоть такой чувствительной, что от прикосновения можно будет кончить! Поддайся, впусти, не сопротивляйся и твоя короткая ныне жизнь будет величественно яркой! Ты заключишь безмерно выгодную сделку, ты сольешься в симбиозе с существом, превосходящим тебя во всём! И даже на великую цену, которую заплатишь потом, ты согласишься.

На заднем плане огонька зажигалки ему мерещился огромный город. Там пахло пустыней и кошмарами. А язык безумной тетки, которая вечно верещала над старыми каменными стенами, он уже почти начал понимать. Вдруг зажигалка лопнула прямо в руках. Денис вздрогнул и внимательно осмотрел ладонь. Нет даже следа от ожога или пластика. И видения тоже нет. На лице появилась дурацкая улыбочка.

Он сделал затяжку и пошел к холодильнику взять еще бутылку. Открыв дверцу холодильника и достав бутылку, Денис застыл на месте. На морозильнике нет крышки, внутри образовалась корочка льда. Дениса заворожила эта белая бесконечность, как минуту назад огонек зажигалки.

Как ему хотелось бросить дурацкую игру в неуловимого мстителя и просто залезть внутрь морозилки. И уснуть. Дать боли и ненависти уйти, навеки погрузиться в забвение… В маленькой металлической коробочке морозильной камеры появилась его голова. Денис видел сквозь свое полупрозрачное лицо заднюю стенку. Он смотрел в свои глаза, белые с зеркальным зрачком и абсолютно спокойные. Он понимал, это тоже выход. Откреститься от всего, поддаться апатии и уйти в себя. Только там, в себе, можно найти огромный внутренний ресурс. Только там мы куда лучше, чем о себе думаем. Спокойствие, порядок, хладнокровие и работа — вот что видел он меж мельчайших кристаллов льда. Служение. Отринуть себя, оставить все свои слабости и служить Ей… Только она лучше знает, что надо делать. Только Ей подвластен смысл жизни. Служить. Не подводить. Не вилять. И любить! Только Ее! Никого и ничего больше! И не будет больше всей шелухи, что только мешает жить! Жена, дети, квартира, машина, деньги — этого будет не надо. Важна будет только Она!

Денис с силой захлопнул холодильник. Потом открыл — видение пропало.

Форточка отворилась порывом ветра и чуть не разлетелась на осколки. Денис посмотрел за окно, там будто какое-то божество размером с город окунуло гостиницу в чашку крепкого кофе. Тени поплыли за стеклами не в силах пробраться внутрь, но пара черных языков, невесомой дымкой протягивали края в открытую форточку. Они призывали: «Открой окно и впусти нас». Денис сделал глоток, и подошел к окну. Медленно закрыл форточку, не забыв повернуть щеколду.

После еще одной затяжки он посмотрел на столик. Там бумажник и выпавшая кредитка. На лице опять усмешка. Он начинал понимать правила игры.

Денис проснулся рано — это уже стало привычкой. Выглянул в окно. Там, за хилыми деревьями, весна медленно перетекала в лето. На Дальнем Востоке — это дело обычное; здесь зима медленно сдает позиции. Нередки случаи, когда на зеленых листочках появляется иней, они чернеют и падают, словно сейчас осень. Только осыпаются не высохшие, а набравшие влагу листья. Их не гоняет ветер, они лежат и гниют, словно жалуясь на предательство климата.

Денис не стал завтракать — ограничился чисткой зубов — и вышел из номера. По пути, он встретил горничную Клаву. Он уже давно успел перезнакомиться со всем персоналом. Они поздоровались, Денис пошел навстречу разгадкам и ответам. Сегодня он получит их сполна.

Он увидел ее сразу. Аня оделась в ярко-желтое пальто, мелькая среди других студентов аляповым пятном. Красивая, сексуальная девушка привлекала не только его. Похотливые взгляды мужчин и завистливые женщин ползали по Ане, как лучи прожектора.

Денис развернулся и пошел к гостинице. С него достаточно. Он улетит из Владивостока сегодня, ближайшим рейсом. Может, он и идиот, но не настолько.

— Что происходит?

— Я же предупреждал!

— Чего ты предупреждал? Он не может уехать из города, скоро туда прибудут кроты!

— Вы опять поднимаете бурю в стакане. Он понял, что мы его ведем.

— Он оказался несколько проницательней, чем мы думали.

— А откуда столько спокойствия, Шалит? Чего делать дальше? Мы вложили в операцию столько средств и сил, а теперь он вернется в Москву и заживет по-старому?

— Фарит, ты, наконец, успокоишься? Или думаешь, мы его отпустим? Мы не можем поменять главного героя на переправе, но автор на то и автор, что иногда может просто приказать.