AlmaZa - Королевская семья [СИ]

— Да, моя кузина вышла за него замуж, несмотря на то, что ему было семьдесят, а ей пятнадцать лет. Лично мне это кажется просто невероятным!

— Некоторые на многое способны ради власти, — проговорил сэр Дерек, — у них кажется даже дочь появилась от этого брака?

— Да, Дарма. Ей уже тринадцать лет. Я её ни разу не видела.

— Что-то мы всё о родственниках, да о родственниках, — прервала Габриэль, — господа, расскажите какой-нибудь интересный случай из своей жизни, у вас наверняка найдётся парочка историй.

— Разве будет столь молодой девушке интересно слушать про сражения на пегасах или грифонах? — промолвил граф Льюмен.

— Как, — удивилась Беллона, — вы служили в королевской армии Олтерна?

— Да, приходилось. Я служил там ещё мальчишкой и бросил её шесть лет назад.

— Непременно расскажите нам о своей жизни поподробнее.

Беседа продолжалась ещё долго, сменяя тему за темой, перетекая от весёлых историй к трагическим случаям из чьей-либо судьбы. Часто чей-нибудь особо любопытный рассказ превращался в длинный монолог и все, как заворожённые, слушали рассказчика. Потом всё-таки вспомнили об охоте, но это уже было, когда принесли десерт. Все ещё раз выразили принцессе своё недоумение по поводу того, что недосмотрели за ней, а Мартин снова принёс извинения за то, что допустил оплошность в охране территории. Шевалье ля Мерлоут ещё раз уверил Беллону в том, что леснику сейчас должно быть тоже не сладко, такой у него был испуганный вид, когда он понял, что же натворил.

К девяти часам вечера все уже от души веселились и вели непринуждённые разговоры. Матильда продолжала наслаждаться реакцией барона, строя ему глазки. Тот в свою очередь был совершенно очарован и попросил соизволения сопровождать карету принцессы на обратном пути. Граф Бенк выделял свой экипаж Беллоне и её свите, чтобы девушка не испытывала неудобства при езде на коне с больной ногой. Тем более, мало кого удивит поздняя поездка кареты графа Финкер-Оренстоффа к крылу принца, а вот молодые девушки с сопровождением из королевской гвардии могли бы привлечь внимание на постоялом дворе, мимо которого пришлось бы проехать, или обратить на себя внимание встречных путников.

Решено было разойтись в десять часов, чтобы хотя бы к полуночи вернуться обратно, в замок Карлеалей. Беллона уже представляла, как волнуется её мать, но главное, чтобы она не устроила переполоха и никто не кинулся на поиски принцессы, иначе все старания оставить всё под большим секретом пойдут насмарку. Оставалось надеяться на мудрую Коломбину Мевори, которая всё объяснит королеве и на логически мыслящую Алису Тревор, которая успокоит её величество Весту. И что рядом не будет этих двух змей — Перферо и Даберлёф. Двух науськивающих особ ещё не хватало. Хотя баронессе тоже есть за что волноваться, её дочка здесь же. И надо сказать, ведёт себя не как скромница. Принцесса знала, что у Матильды всегда вокруг много ухажёров и претендентов на её руку и сердце, и решила понаблюдать за ней и поднаучиться искусству обольщения. Чем чёрт не шутит? Может пара уловок поможет ей очаровать графа Аморвила, который за весь ужин не очень-то сильно баловал Беллону своим вниманием. Он предпочитал смотреть «никуда». Просто переводил взгляд с одной точки на другую, а когда его глаза всё же встречались с глазами девушки, в них не было ничего кроме лукавства и надменности, какого-то странного выражения, которое как будто говорило «ну, и что же вы, ваше высочество, от меня хотите? чтобы я кинулся к вашим ногам? не дождётесь!». Беллона терялась и отводила глаза, хотя помнила то, чему учил отец: «С людьми, как с собаками, если ты отвёл взгляд, ты уступил место хозяина — пересмотри человека, и он будет тебя уважать или даже бояться!» Учил он, конечно, не её, а сына, но она приняла этот урок и для себя. Робин Третий зря надеется вырастить из своей дочери послушную мадмуазель, подобную тем, что проходят обучение в монастырях. Беллона решительно поддавалась зовам природы, начинающим бушевать в ней страстным позывам, которые подогревали события, начавшиеся так внезапно.

Она смотрела на сэра Дерека и не могла понять, что же испытывает? Любовь? А что это такое? Как она должна проявляться и ощущаться? Если бы у неё было у кого спросить… вроде бы Мария вполне подходила для советчика, да вот беда, она ни разу не влюблялась. По крайней мере, от неё ни разу не было слышно, чтобы она вздыхала или страдала по кому-то. Да, ей нравился мальчик — она с ним поцеловалась, теперь она с ним дружит. Но чтобы ей хотелось быть с кем-то рядом, такого от неё явно никто не слышал. А Габриэль вообще относительно себя развеяла все надежды. То ей нужен был один, теперь она глаз не сводит с другого. Разве это серьёзные чувства? Конечно же, нет. Может по приезду спросить у матери? Не признаваться откровенно, но так, намёками вытащить из неё, что же она чувствует к отцу? Хотя их отношения Беллона бы даже тёплыми не назвала. Неужели её родители не любят друг друга? Какие истины открываешь на семнадцатом году жизни… обидно приходить к таким разочарованиям в результате своих размышлений. Может ей нужно меньше думать и больше делать? Но делать что? Красота Матильды сама делала своё дело, а что же с внешним видом принцессы? Вроде ничем не хуже, возможно даже лучше, потому что Беллона заметила, что баронесса пользуется косметикой. Видимо хотела стать ещё ярче, чтобы затмить всю конкуренцию разом. Похоже, ей это удавалось. Хотя, не совсем. Маркиз исподлобья косился на принцессу, и регулярно вставлял в разговоры какие-нибудь комплименты. А этот князь? Парис Вальядов. И как Беллона сразу не заметила, что он не отводит взора с её лица. Весь вечер он только это и делал. «Значит, кому-то я всё-таки пришлась по вкусу».

— Князь, а вы так ничего конкретного и не рассказали об Офеле, давно вы там были, что видели?

— Я был там в прошлом году. У меня там кузен и его семья, я проводил с ними всё время, поэтому лучше пусть расскажет сэр Дерек, он ездил со мной, но видел намного больше и даже был представлен ко двору…

— А вы?

— А я там представлен ко двору уже давно, милейшая принцесса.

— Понятно, что ж, тогда путь расскажет нам что-нибудь граф…

— Боюсь, я не лучший рассказчик, но вам в этой просьбе не откажу. Мы приехали тогда в самый разгар душного и жаркого сезона, самым модным развлечением там было купание. Пекло доводило температуру воздуха до тридцати-тридцати пяти градусов и все спасались от солнца в тени. Проводились турниры по укрощению амазонских драконов и мне предложили участие в одном из них…

— Амазонские драконы? Что за диковинка? — поинтересовалась Габриэль.

— О, это дикие драконы, с очень прочной чешуёй, которую практически невозможно пробить, они в размерах не превышают двух метров в высоту, а размах их крыльев составляет всего четыре метра. Приручать их умеют только на Амазонке, откуда собственно они родом. Местные девушки-воины используют их вместо лошадей, причём это ещё и великолепная охрана — они изрыгают огонь на большие расстояния, а своими лапами они сражаются не хуже чем солдат мечом. Так вот, я согласился принять участие. Парис отказался, чтобы нам ни в коем случае не стать соперниками в этом соревновании. После нескольких раундов я вышел победителем.