AlmaZa - Королевская семья [СИ]

Принц понял, что действительно не время для вечной игры, которую он вёл, и что с отцом нужно поговорить нормально, как бы ни хотелось не брать на себя никакую ответственность, а придётся.

— Я всё понимаю отец, в какие сроки ты хочешь, чтобы я нашёл себе невесту?

— Вот это разговор! Теперь я вижу перед собой нормального собеседника, а не ярмарочного ряженого клоуна. Сроки будут зависеть исключительно от обстановки. Если она не будет накаляться, то мы не будем спешить, но если опять возникнет какая-нибудь тёмная история, в которой примут участие твои дружки и ты, я срочно обручу тебя с первой встречной-поперечной, которая угодит мне благочестием и милосердием. И свадьба тогда состоится, не откладывая дела в долгий ящик. Согласен с моим решением?

— Да, полностью полагаюсь на твою волю.

— Тогда приступим к обсуждению дел государственных. Что ты думаешь по поводу этого ордена?

— Что это довольно крупная, влиятельная, богатая организация, которая быстро развивается, имеет покровителей и поклонников. Что ещё можно о нём думать?

— Я думаю, что этот орден может принести нам много пользы, и я собираюсь использовать его в своих целях, приобщить к своим действиям, в которых они невольно помогут мне выйти победителем.

— Если не секрет, что ты задумал, и как они могут тебе помочь? Я уже понял, что они занимаются не только поиском нашей исчезнувшей прародительницы, но и некоторыми миссиями, возложенными на них королём Олтерна, но направить их на путь, который принесёт пользу нам… даже не могу себе этого представить.

— Я объясню тебе. Как все знают, Феир и Олтерн больше не собираются воевать, мы должны заключить официальный мирный договор. Но какая из сторон сделает первый шаг? Это никому неизвестно, однако все ждут этого от меня. Почему-то считается, что наше государство незначительно по сравнению с их и не сможет добиться большего влияния, чем эти Назаровы!

— В нас тоже течёт их кровь.

— Забудь об этом далёком родстве, как о страшном сне. Нет, это не столько личная неприязнь, сколько дань почтения к отцу и деду. Я не стану чернить их память, соглашаясь с тем, что мы слабее и никчёмнее Олтерна. Я хочу доказать, что это ошибка! Я переманю на свою сторону всех, кто пока держит нейтралитет между нами, к ним относится и Астера с молодым императором Гектором. Он пока ещё не дружен ни с нами, ни с ними, но он знаком с Маурицио Стеллоном, благодаря чему примет рыцарей у себя. Понимаешь ход мыслей?

— Догадываюсь. Ты хочешь, чтобы я поехал с рыцарями и завёл дружбу с Гектором, так?

— Совершенно верно!

— Но с чего ты взял, что он выберет меня, а не орден с Олтерна, который уже помогает ему?

— Мы предложим ему более выгодные условия, мы поддержим его не только в одном направлении, как рыцари, а во всех его начинаниях. К тому же, я слышал, что этот Гектор, такой же, как твои друзья, так что вы найдёте общий язык.

— Вполне возможно.

— Подумай хорошо, прежде чем отважиться на это. Продумай все ходы, не только войди в доверие к императору, но и убери оттуда олтернских рыцарей, пусть знают своё место.

— А что насчёт того, если их следующим магистром будет наш кандидат? Может не стоит принижать орден в глазах правителя Астеры?

— Стоит, стоит. А вот на счёт магистра — постарайся, чтобы им всё-таки стал Модис.

— Но зачем? Разве тебе нужны их сыскные командорства по всей нашей планете? Подумай только, что эти кавалеры и чужеземцы будут шнырять повсюду и делать всё, что захотят под предлогом, законно одобренным на Феире!

— Ты не понимаешь, они же будут учениками нашего магистра! Это многое меняет. Тогда не чужеземцы будут шнырять у нас, а наши соотечественники поселятся под благовидными предлогами на Олтерне, в Южных Ветрах. Везде будет наше влияние и постепенно король Элиос поймёт, что теряет своё могущество.

— То, что ты задумал, довольно сложно. Многое зависит от случая, а не от нас.

— Я часто полагался на удачу и интуицию, и почти никогда не проигрывал.

— Почти?

— Тоже мне, нашёл время для уколов моего самолюбия. Разговор не о процентном соотношении моих побед и поражений, а о том, что надо рискнуть, действовать. Как же иначе чего-то добиться, если сидеть, сложа руки? Нет, Робин, так не поступают.

— Что мы можем предложить ордену, чтобы их главный пункт стал нашим достоянием? Чем привлечь рыцарей?

— Да хотя бы внучкой Стеллы Нордмунской и моей матерью в одном лице. Они её невероятно почитают!

— Не больше чем свою королеву Эстель.

— А её за что им так высоко чтить? Не говори мне, что она им дороже, чем их главный идол поклонения.

— Отец, я был при дворе Олтерна, я знаю, поверь мне, они больше оценят королеву Эстель, чем твою мать, мою бабушку.

— С чего ты так уверен?

Принц немного помялся, посмотрел куда-то за спину короля, потом себе под ноги и, наконец, ответил:

— Видишь ли, самые главные рыцари и кавалеры ордена — любовники и фавориты королевы.

— Что?! Не может быть…

— Может. И они пользуются благосклонностью короля только из-за королевы, которая их протежирует, своему ничего не подозревающему супругу.

— Боже, это просто невероятно! Каким же идиотом является этот Элиос Третий, если допускает такое?

— Я не вникал в суть и не углублялся в их семейные междоусобицы. Но король не выглядит, как идиот, скорее всего ему просто всё равно на то, что происходит у него под носом.

— Такого не бывает! По крайней мере, я так думал, до этого момента. Неужели его не беспокоит собственная честь?

— Очень даже беспокоит, поэтому всё держится в строжайшей тайне, то, что я узнал об этом, было великим трудом моего друга — маркиза о'Лермона. Он, как один из рыцарей, или, скорее, как обаятельный юноша, попался на глаза королеве Эстель, когда мы два года назад там были. Так и раскрылась сущность её величества…

— Не слишком ли она стара для… хм, таких жизненных позиций, точнее будет сказать, для такого образа жизни?

— Ей, кажется, сорок один год, она хорошо выглядит, по крайней мере, выглядела, когда я её видел в последний раз. И она чем-то напоминает Стеллу Нордмунскую, изображённую на портрете в главном зале замка Назаровых. Я даже слышал, что её считают перевоплощением Стеллы, мол, та умерла, а её душа переселилась в родившуюся после её возможной смерти Эстель.

— Может они ещё откажутся от поисков и правил ради этой распутной, не достойной своего имени правительницы?

— Из разговоров с Льюменом я сделал приблизительно такие же выводы. Он очень озабочен и огорчён тем, что восторг перешёл от одной личности к обобщённому понятию «легкодоступной женщины». Он втолковал ближайшим к себе кавалерам, что их идеал была вовсе не такой, она была гордой, себе на уме… Не мне тебе рассказывать, сам об этом знаешь от дедушки, а те, которые вступают в орден и не имеют возможности видеться лично с магистром и его помощниками, считают, что главное не уважать скромность и отрицать понятие невинности, непорочности. В общем, долго и нудно объяснять их внутренние расколы, распри и так далее.