AlmaZa - Королевская семья [СИ]

Опустошив кубок с красным вином, монарх поднялся.

— Я закончил трапезу и ухожу. Господа, прошу чувствовать себя везде, как дома. Только не заходите в восточный двор, а то вдруг, ненароком, повредите цветы, которые так любит моя дочь, — Робин-старший смерил глазами принцессу и юную виконтессу, которые не поняли намёка короля. — И вечером, после ужина, я жду вас у себя в гостиной зале, где, я надеюсь, мы проведём прекрасно время. До встречи.

Все встали, кланяясь вслед уходящему монарху. Веста жестами указала сыну на то, чтобы он поторопился и шёл следом за отцом, который хотел поговорить с ним. Робин-младший смёл остатки десерта с тарелки и, простившись со всеми присутствующими, покинул столовую.

Беллона вышла через дверь, ведущую в её покои, вместе с Габриэль. Они немного замешкались в небольшом помещении, потому что принцесса пыталась отойти от того, что снова находится под одной крышей с Дереком. Виконтесса, воспользовавшись моментом, прихорашивалась у зеркала, которое висело во всю стену, обрамлённое золотой рамой. Она кокетливо уложила выбившийся локон, поправила воротничок из белых кружев, идущий вдоль декольте. Обе девушки молчали, не зная, что и сказать. А через минуту были и вовсе повергнуты в изумление, когда через другой вход, сюда же, к ним, вошёл граф Аморвил. Вдох застрял у Беллоны в горле; ей хотелось провести перед собой рукой, чтобы развеять, как она подумала, видение, хоть и сладкое, но мимолётное.

— Простит ли мне её высочество мою дерзость, что я вошёл в недозволенные мне владения?

Принцесса растерялась, пытаясь найти золотую середину между тем, чтобы поругать рыцаря и показать, что она ему всё-таки рада. Первой, как всегда, нашлась Габи. У неё речь появлялась в мгновение ока, даже казалось, что она её готовила заранее.

— Даже если принцесса, известная своим добрым сердцем и милосердием, извинит и как-то оправдает ваш поступок, то его величество, непременно, сурово вас покарает.

— Если принцесса Беллона не будет держать на меня зла, то гнев короля мне не важен.

— Вы зря думаете, что я шучу. Если ваш король никогда не наказывал вас, это не значит, что наш не сумеет поставить вас на место.

Дочь монарха нервно глянула на подругу, заставив её замолчать.

— Мне интересно, что же руководствовало вами, заставляя нарушать правила приличия? Если это весомая причина, то я отпущу вас и ничего не скажу отцу.

— Я всего лишь хотел подольше посмотреть на самое прекрасное творение природы и богов. Я хотел выказать вам своё восхищение и почтение.

— Я польщена, — Беллона решила держаться отрешённо, насколько хватит её сил и вести себя, отталкиваясь от того, что она высокопоставленная персона, которая должна указывать на своё превосходство. Гордо вскинув голову, она продолжила после короткой паузы, — однако вам лучше вернуться к своим друзьям, пока о вашей смелости никто не узнал.

— Могу ли я надеяться, что ваше высочество разрешит мне ещё встретиться с ней и поговорить?

— Вы, должно быть, знаете не хуже меня, что по всем правилам, мы с вами не можем разговаривать без присутствия моих старших родственников.

Беллона чуть не прикусила себе язык, чтобы замолчать и не произносить слов, явно запрещающих отныне приближаться к ней, но всё уже было сказано, и граф поклонился, пятясь, чтобы уйти. Его лицо не было видно, так как он смотрел в пол. «Что он чувствует? Разочарование? Обиду? Безразличие? Для него наверняка нелегко было прийти сюда, но он всё-таки сделал это, а как же отреагировала я? Развернула его в направлении, противоположном мне. Ах, глупее меня на всём белом свете не найти девушки! Срочно нужно исправить положение». Принцесса взглянула на Габриэль, которая всем своим видом подталкивала её к тому, чтобы изменить всё. Она недоумевала, как можно отказываться от идущей в руки счастливой случайности? Будь здесь Мария, она бы сказала, что случайности не бывают счастливыми, но её не было, и Беллона послушала внутренний голос будущей графини Нови.

— Я сама не в восторге от этих правил, но ничего не могу с ними поделать, вы же понимаете…

Дерек внезапно выпрямился и, упав на одно колено перед принцессой, поцеловал ей руку. В его чёрных глазах заиграл азарт. Вдохновлённый поправкой принцессы, он прошептал на одном дыхании:

— Если вам не нравятся эти правила, я сделаю всё, чтобы их нарушить, дабы угодить вам.

— Наглец… — виконтесса вздёрнула свой маленький носик и, несмотря на то, что была ниже принцессы, посмотрела на пару сверху вниз, — мы расстроены вашей откровенностью. И не надо приписывать свои капризы, желаниям её высочества.

По длинному коридору разнеслись звуки шагов, которые не очень скоро, но убедительно, приближались. Из-за большого количества комнат, акустика была запутывающей, и непонятно было, как быстро здесь появится этот кто-то, идущий сюда.

— Уходите! — приказала Беллона, сама удивившись властности своей интонации.

— Ещё немного, не прогоняйте меня. Я просто наслажусь вашими небесными чертами и посмотрю на них ещё раз, чтобы в точности запомнить до нашей следующей встречи, — он любил риск, опасность завораживала его. Улыбка говорила о том, что ему нравится эта игра в недозволенность, хотя Дерек прекрасно знал, что максимум, что его ждёт, это немедленный отъезд на Олтерн. Король Феира не имел права наказывать чужих верноподданных.

— Её может не быть, если вы не уйдёте отсюда сейчас же!

Сэр Аморвил ещё раз поцеловал руку принцессы.

— Да бегите же! — взмолилась Беллона.

Габриэль подтолкнула его к выходу и наспех, со стуком, закрыла за ним дверцу, которой чуть не защемила атласный плащ рыцаря, напоминающий шкуру пантеры, блестящей на солнце, когда она охотится. В тот же миг из-за угла появилась мадам Бланж.

— Что за шум? Ваша светлость, почему вы ходили в южное крыло?

Габи стояла, облокотившись спиной на дверь, и, видимо, по характерному хлопку, наставница принцессы сделала вывод, что девушка только что вошла через этот вход.

— Мадам Гермия, я всего лишь искала будуар, я так долго не была во дворце, что совершенно забыла, что тут где находится.

— Не пытайтесь обмануть меня. Я вас прекрасно знаю. Королева просила меня приглядеть и за вами, а вы, как я вижу, уже собрались хулиганить и безобразничать. Признайтесь, вы заинтересовались гостями короля и решили пошпионить за ними?

— Вы ошиблись. Ничего подобного. Белл, пошли, погуляем?

— Идём, Габи.

— Я буду наблюдать за вами, девушки, — услышали они в затылок.

В этом Беллона и не сомневалась. Куда уж без этой старой зануды?

Робин стоял в кабинете отца. Он видел много кабинетов и приёмных различных монархов, министров, консулов, должностных лиц, но ни один не был таким уютным и тёплым. Яркие лучи пробивались сквозь тюль. Комната полностью освещалась большим окном, спиной к которому восседал Робин Третий. Он удобно и свободно расположился в широком кожаном кресле, положив кисти рук на подлокотники. Откинувшись на спинку, государь думал, размышлял, наблюдал, а может быть и ждал, когда его сын первым что-нибудь промолвит. Дубовый стол, разделявший их друг от друга, выглядел старинным, крепким, своеобразным третьим полноценным участником предстоящего разговора; неприятно было видеть, как он беспардонно завален бумагами, документами, вензелями, письмами, которые не лежали ровными стопками, а беспорядочно валялись на полированной крышке стола. Вдоль стен высились шкафы с книгами, архивами, тетрадями и дневниками. За одним из них, Робин знал это точно, но не знал за каким, располагается тайная дверь, ведущая в узкий коридор, который тянулся внутри стен всего замка. Из него можно было попасть в любую комнату, а так же тоннели, подземные лабиринты. Ими пользовались для секретных свиданий или побегов, в случае крайней необходимости, потому что, по легендам, они выводили в храм ближайшей деревни, а если пойти в другую сторону — то в одно старое полузаброшенное имение, неподалёку от замка. Возможно, были и другие выходы, давно забытые или не столь важные.