Madarao - Люсиль из Мартейны

Девушка задумчиво разминала пальцы, будто перебирая мысли в своей голове. Алли рядом уже дремала, поджав одну ногу. Из-за стены раздались протяжные женские стоны — и не только из-за стены, но и, кажется, по всей деревне разом. Ведьма раздраженно выдохнула. Разве можно нормально сосредоточиться в такой обстановке?..

Подоткнув одеяло, она с головой постаралась зарыться в солому. Нужно встать за два часа до рассвета, а значит, надо попытаться заснуть уже сейчас, как бы трудно это ни было.

В итоге Люсиль мучилась бессонницей часа три, пока наконец все не стихло. Было уже за полночь, когда она сомкнула глаза, но поспать ей толком так и не удалось. В голове девушки зазвенел тонкий женский смех, и в ту же секунду раскаленный анцир в кармане штанов обжег ей бедро. Люсиль резко выпрямилась и вскочила, одновременно ударив лошадь по крупу. Алли громко заржала, и ведьма тут же потянула ее за поводья, выводя из сарая.

Поздно.

Лесная Ведьма отдала Приказ. Селяне были тут, все. Медленно тянулись из своих домов, кто в чем был — в ночном белье или же голышом. Завидев Люсиль, они уверенно двигались в ее сторону, на ходу хватая вилы и топоры. Глаза их были широко распахнуты, и в глубине поблескивал тусклый красный огонь. Ближайший выход к лесу заслонили еще раньше — девушка видела перекошенные лица семьи Марыськи. В любом случае, в каком бы состоянии они ни были — они живы. Еще живы.

Люсиль с силой сжала поводья в кулак. Еще живы. Еще можно что-то предпринять.

— Убить чужака.

— Убить.

— Убить чужака…

— Убить!

Они бросились разом, окружая со всех сторон. Люсиль вскочила на лошадь и вдарила пятками что было сил.

— Пошла!

Алли встала на дыбы и погнала, раскидывая по пути крестьян. Зачарованный янтарь в поясной сумке девушки отражал удары — в полумраке раздавались яркие вспышки, сопровождавшиеся дребезжащим звоном, будто бы где-то били стекло. Не соприкасаясь с кожей мага, камень не мог работать в полную силу, но для защиты от пары простых тычков этого было достаточно.

На полной скорости они проехали всю деревню и понеслись в лес. Люсиль знала, что за пределы Чигуш крестьяне не выйдут, пока действует Приказ Ведьмы — такая магия не может работать в отдалении от места привязки.

Ветки деревьев больно били в лицо и грудь — скоро девушка спешилась и повела Алли за собой. Луна сегодня была особенно яркой, но здесь, в гуще ельника, это не значило ровным счетом ничего. Покопавшись в сумке, Люсиль извлекла мешочек с крохотными блестящими камушками и потрясла его как следует. Камешки несколько раз мигнули, после чего замерцали ровным зеленовато-синим цветом. Их тусклого света было достаточно, чтобы видеть на небольшом расстоянии вокруг.

— То, что нужно. Идем, Алли.

Лошадь недовольно заржала, с подозрением глядя на источник света в руках девушки.

— Ну что ты, право, — вздохнула Люсиль. — Это ведь даже не магия. Давай, идем…

Алли помотала головой, но послушно двинулась вслед за ведьмой.

Когда они подошли к мертвому однолисту, первые лучи солнца начали пробиваться сквозь ветви деревьев. Скоро рассвет.

Ведьма остановилась, некоторое время глядя вверх, потом обернулась к лошади.

— Ты — останешься тут. Я — иду дальше одна. Ясно? Это для твоей же безопасности.

Алли смешно помотала головой.

— Никаких возражений.

Люсиль порылась в седельных сумках, забирая то, что могло ей понадобиться. Свой плащ она тщательно приладила к седлу лошади, перекинула поводья.

— Я не буду тебя привязывать. Если что-то случится — уходи. Ты хороший друг, правда…

Девушка потрепала Алли по загривку и отступила на несколько шагов назад. Убедившись, что лошадь не пошла за ней, она развернулась и скоро скрылась среди искореженных стволов деревьев.

Первый час после рассвета — время, когда принудительно рассеиваются все иллюзии. Люсиль ступила на поляну через двадцать минут после восхода солнца. Она не почувствовала ранее посторонних предметов, а значит, никаких дополнительных средств для удержания морока Ведьма не должна была использовать. Так и оказалось.

Люсиль ступала по твердой пыльной земле с редкими пожелтевшими травами и высохшими цветами. Ведьмина изба стояла там же, где и раньше, вот только постарела лет на двадцать. Девушка, оглядываясь, подошла к ней и с силой толкнула скособочившуюся дверь.

Та же кухня, обтянутая паутиной. На разделочном табурете — полуразложившаяся плоть, в которой возились личинки. Кажется, все же кролик — а, может быть, кошка — по тому, что осталось, трудно было сказать наверняка. На заваленном мышиным пометом столе — грязные тарелки. В одной из них копошились мучные черви, другая была полна муравьиных яиц. На месте хлеба и правда был хлеб, покрытый черной плесенью. В кружке с грязной водой, более всего по запаху напоминающей помои, плавали насекомые. В углу, на насквозь прогрызенном одеяле, валялись дохлые крысы. В пыльном воздухе стоял запах затхлости и смрад перегнившей соломы.

Действовать нужно было быстро. Девушка огляделась, открыла кухонные шкафчики, осмотрела буфет. Присела на корточки и заглянула под стол.

— Вот ты где…

На столешнице с обратной стороны кровью был нанесен витиеватый символ — он выглядел почерневшим и будто обуглился. Люсиль взяла ржавый нож, валявшийся неподалеку и, придерживая стол за ножку, накарябала пару линий, нарушив целостность рисунка.

— Так-то лучше.

Бросив нож на пол, она еще раз огляделась и, отряхнув руки, вышла из дома. Встав посреди высохшей поляны, Люсиль повернулась лицом к востоку и стала ждать.

Ведьма показалась примерно через шесть минут. Остановившись у кромки леса, темноволосая женщина состроила страдальческую гримасу.

— Ты жива, — вздохнула она. — Конечно, я должна была подумать о таком исходе, но, видя тебя, не скажешь, что ты на что-то способна.

— Часто ты угощаешь людей милыми червячками? — Люсиль не двигалась, глядя на Ведьму своим обычным ледяным взглядом.

— Я все думала, правда ли ты заметила морок или же просто не стала есть в моем присутствии… Стало быть, заметила? — она высокомерно подняла подбородок, сложив на груди руки.

— Мертвый однолист в чаще — не только ориентир. Он предупреждает тебя, когда кто-то идет мимо.

— Он молчит со вчерашнего вечера, — женщина недовольно поджала губы.

— Верно. Ты не могла знать, что я буду здесь — значит, отправилась на прогулку? Захотелось увидеть одержимых селян воочию?

— Это всегда забавное зрелище. Я тогда нарочно отпустила одного разбойника — надеялась, что после этого кто-то придет сюда и составит мне компанию. К сожалению, пришла одна ты, но это лучше, чем ничего, — Ведьма широко улыбнулась.