Alesya-Grey - Оборотень [СИ]

— И часто вам встречались на пути такие дураки? — сел, раз уж намекнул, чтобы я не стоял над его душей.

— Наверно столько, что всех и не вспомнишь! — посмеялся и откинулся на спинку кресла, расслабляясь. — А почему бы тебе не попытать судьбу? Без голоса, но наравне с братом иметь силу и власть! Что в этом плохого?

— Ничего плохого, но и ничего хорошего. Предпочитаю быть дураком с бицепсами, вместо мозгов, — тихо шепнул. Не хочу его обижать, так как уважаю и тем более он ничем не заслужил плохого обращения с моей стороны.

— Да Джексон, сейчас ты и есть тот самый дурак с бицепсами, но все еще с хорошим потенциалом. Глупо! — помотал головой Вегенц. — Ты сильнее, чем ты думаешь! Глупо, не воспользоваться шансом, пока молод и полон энтузиазма.

— Шанс? — ухмельнуло меня от этого слова. Сколько раз судьба давала мне шанс, быть с Эм? И что я выбирал и где сейчас я? — Шанс, как бесплатный выигрышный лотерейный билет, который легко достается и который мы спускаем так, словно у нас их будет ещё сотни.

— Да, многие не умеют ценить легко доступные вещи. Отключатся дальновидность, осторожность. И большая ошибка в том, что мы это все принимаем, как должное, — тихо, но верно рассуждал Вегенц, словно считывал все это по моей жизни, по моим поступкам.

— Но! Жизнь, в которой нет места ошибкам, не стоит того, чтобы ее проживать, — тут же дополнил его слова, пытаюсь этим выудить, хоть какой-то мудрый совет. Как бы я хотел в его лице видеть отца, которого мне так сейчас не хватает!

— И то верно! Ведь мы жизни учимся в пути, туда, куда должны идти! — глубоко вздохнул, он чувствует мой камень на сердце. — Как странно устроен человек! Всю жизнь он борется за счастье, совершает подвиги, приносит многочисленные жертвы свирепым богам, а когда до золотого берега рукой подать, он внезапно меняет курс корабля. Уверен ли ты Джексон, что твой корабль плывет по правильному курсу?

— Рифы у золотого берега, хоть в ручкую плавь добирайся, — усмехнулся на свои собственные слова.

— По твоему бросить корабль, значит потерять всё? — удивительно раскинул брови. — С каких пор тебя страшат сложности?

— Мне кажется, что если я сойду на этот золотой берег, то предам мне близких людей, — сказал, как есть. Чего ходить кругами, когда и так понятно о чем идет речь.

— Знаешь, как бы мы все не были близки. Любили друг друга, поддерживали или же обижали друг друга — это всё не важно! У каждого из нас своя могила, свои полтора метра внизу, где ты будешь отвечать за дела свои земные. И никто не поможет, кто был рядом в земной жизни не был. Ему просто снова будет не до тебя! Не потому что будут мешать какие-то дела, просто так устроен мир. А так хотя бы в этой жизни найди того с кем ты будешь не один. С кем ты взлетаешь вверх, ради которого ты готов сокрушить горы, — Вегенц говорит с такой болью, ведь он всю жизнь был одинок. Ни пары ни детей, наверное это сказалось на нём. И про могилу упомянул, верно говорят, что близок его конец. — Главный долг каждого человека перед Богом — найти себя, собственный путь, прожить свою судьбу, а не уступать это другому.

— А как же вы? — он то решил место уступить другому. — Вот легко сдаетесь и…

— Я даю дорогу молодым. Мир изменился, как и изменилось поколение. А нам уже вас становится труднее понять, труднее вами управлять. Правители должны меняться вместе со временем, — грустная усмешка и усталый взгляд. — Меняться с поколением, а не вешать свое бремя на другого, — тихо но с искринкой укола того, что я отдал голос альфы брату. — Там где истинный вожак выстоит, абременненый падед! И так как тебе он не безразличен, сможешь ли ты себя потом простить? Сможешь заглушить свое чувство вины? Если да Джексон, то ты свободный волк. Такой свободе как у тебя позавидует каждый — в твоём случае рожденному летать, никогда не ползти. — Вегенц прав в том, что я могу жить и не принадлежать ни одной стаи и не подчиняться ни одному вожаку, даже из Совета. Ну а что если передав голос Роберто, я тем самым приговариваю на погибель? Вот тут он прав, можно что угодно заглушить, любовь, ненависть, но не совесть, которая живет где-то глубоко и ложиться с тобой и просыпается с тобой — не скрыться, не убежать.

— Я прошу разрешение, на то, чтобы покинуть сборы? — что тянуть, лучше сейчас спросить. — Не думаю, что от меня здесь толк есть?

— Не думаю, что тебе нужно мое разрешение, — глубоко вздохнул старик. — Джексон ты вольная птица, ты гость в нашем доме. Тебе самому решать, когда покинуть нас.

— Рад, что вы меня понимаете, — на душе словно отлегло, что могу ехать обратно.

— Но прежде, чем ты покинешь нас, могу я рассчитывать на одну услугу? — держась за трость, медленно поднялся.

— Конечно, — разве я могу отказать старику, которого так долго чтил и уважал как нашего предводителя?

— Конечно? — ухмыльнулся многозначно и подошел к окну. — Ты вправе отказать мне, так как еще раз повторюсь это просьба! — недовольный взгляд кинул на шумную компанию, собравшуюся внизу. Парни что-то шумно обсуждали, шутили и смеялись, что не очень нравилось Вегенцу.

— Разве я могу вам отказать… — тихо подошел и тоже посмотрел в окно на оборотней. Сердце екнуло, как только понял, о чем хочет попросить Вегенц. Либо он уверен во мне больше, чем я сам в себе? Либо просто я ему надоел со своим вольным нравом, с которым никак не удалюсь из его стаи. — Сэм не должен взойти на место в Совете? — оборотень, который уже вторую неделю лидирует в боях. Силен как Геракл и довольно-таки жесток со своими соперниками. На голову выше меня и на плечо шире, неприятные мурашки побежали по телу.

— Что в тебе мне всегда нравится, что в тебе есть дар, понимать с полслова, — улыбнулся, продолжая смотреть на шайку.

— Не знаю, что из этого выйдет… но даже если у меня получится? Это будет не справедливо…

— В Совет войдет только избранный! Помазанный лунным светом с голосом повелителя, а не бета с самоуверенным характером, который в силах решать только кулаками! — наконец повернулся ко мне. — Джексон задай себе вопрос, почему все еще слушают и боятся меня? Меня, немощного старика? — а ведь он прав, ему и отказать невозможно и перечить никто не посмеет.

— Голос альфы, — тихо вздохнул и отвел взгляд на парней вниз, не хочу долго смотреть в глаза Вегенца.

Что-то в нем такое, что не дает стоять спокойно, что-то волнует эмоции в душе. Взгляд его заставляет ощущать чувства, которые так долго хоронил внутри. Соприкасающиеся взгляды, я переставал видеть в нём человека. Белого волка с голубыми глазами повелителя, сильного и свободного. Он говорил со мной глазами, словно призывал к чему-то, звал куда-то и пытался что-то показать. Но в этот момент я отводил глаза, так как захватывающий дух пугал. В последний раз я такое чувствовал в последнее полнолуние с отцом в лесу. Это что-то вроде пути и наставления, но я игнорирую, как бы приятно не было отношения Вегенца ко мне. Схлынувшие воспоминая больно бьют по больному, хоть я и был ещё подростком. Сейчас плохо помню черты лица отца, но волка не забуду никогда.