Alesya-Grey - Оборотень [СИ]

А вот и мой нокдаун! Интересно сколько секунд я продержался у этого громилы? А ведь я даже не успел его ударить, как он уже вырубил меня.

— Пусть видят все, как ты сдохнешь! — рыкнул Сем и сжав сильнее мне горло только уже перехватил в лапу, поднял меня высоко над собой. Безображенное лицо — ни волк, ни человек, ярко красные глаза — цвет демона в ночи. Лукавая улыбка, обнажающая огромные клыки, по которым стекает вязкая слюна зверя. — Пощады? — имитируя жалость ко мне, приподнял сливающееся брови с шерстью обросшей на его морде.

Стоит только намекнуть на то, что я сдаюсь, Совет тут же потребует меня отпустить. И это будет означать, что я пал в руках простого оборотня. Хочу ли жить дальше и принимать презренные взгляды сородичей. После всего то, что было, после того разговора с Вегенцем, который ковырнул меня глубже, ковырнул мои воспоминания — я не смогу надевать безразличную маску и говорить всем, что это не главное в жизни. Конечно же, я мог бы взять Эм и уехать так далеко, где бы нас никто не знал. Жили бы и не тужили, но это будет называться бегством. Вот только не этому меня учил отец при жизни. И вот сейчас, когда моя жизнь в руках обычного воина, я понимаю, что все кончено и очень стыдно перед отцом — я не оправдал его ожиданий, я снова подвел его, свою семью. И хорошо, что Эм не увидит этого. Пусть она запомнит меня таким, каким видела в последний раз. Пусть даже думает, что я бросил её. Так даже будет лучше, если я исчезну из её жизни. Ей не придется выбирать и противостоять Роберто. Оплачет меня на его плече и легко сможет простить его и быть рядом с девочками. А брат меня простит, ведь он любит меня не меньше, чем я его.

Перестаю слышать рычание Сема, крики из толпы и довольный смех Азивиля. С каждой последующей секундой, чувствую медленный стук сердца. И каждый тихий удар в груди кажется последним. Все вокруг глумятся, а я чувствую, как душа покидает мое тело. Не думал, что умереть будет так легко, хоть так и ничтожно. Хруст в шеи — последняя боль и я начинаю видеть всё со стороны.

— Джексон! — голос из детства — голос отца. Яркий свет слепит мне глаза. — Джексон! — он пришел за мной! Даже здесь и сейчас папа со мной и не бросил меня!

— Джексон! — голос из детства — голос отца. Яркий свет слепит мне глаза. — Джексон! — он пришел за мной! Даже здесь и сейчас папа со мной и не бросил меня!

— Джеки, сынок, — голос из света, такой родной. — Ну что с тобой не так?

— Пап, прости! Я подвел тебя! Я не хотел… но ведь это осталось там и это теперь не важно? Я ухожу с тобой! — всё исчезает вокруг, остается только свет, голос и я.

— С чего вдруг ты решил, что я пришел за тобой? Затем кто не справился в жизни и решил таким образом сбежать от обязательств!? — тон голоса накаляется — отец зол на меня.

— Да! У меня не получилось! Я устал, — земля уходит из-под ног снова.

— Волк волка не губит, змея змею не ест, а человек человека погубит. Ты уподобился людской жизни и отверг истинную — ты губишь себя и загубишь своего брата! Ты забыл, кто ты есть? Ты волк! Ты гордость семьи! Ты моя гордость! — голос отца отчитывал, я словно окунулся в детство. — Как ты мог взвалить свою ношу на младшего брата?!

— Он же сам всегда хотел этого… — шепчу тревожно в ответ, оправдываюсь.

— Роберто равнялся на тебя, так как ты старший!

— Я совсем запутался… — все в голове путается, то, что затронул отец, я давно похоронил глубоко внутри.

— Как и он… — нотка боли прозвучала в грубом голосе — снова я виноват. — Все мы здесь не случайно — мы исполнители высшего промысла! Каждому из нас отнесено свое предназначение, свой путь, который мы должны пройти! А не взваливать его на родных! — голос подорвался тревожным басом. — Тебя оставили за старшего, чтоб ты был путеводителем, а не якорем, который тянул бы на дно! — слушаю слова отца, сердце разрывается на части. Как я мог забыть его наставления, как я мог забыть, о том кем он меня растил?!

— Мы больше не так близки, как раньше… — голос предательски дрожит. Как я могу ему сказать, что мы соримся из-за женщины? Хотя он и так должен знать об этом! Это может и не главное между нами с Роберто и мы не должны были подаваться этому и портить наши отношения, но именно этот момент рассорил нас окончательно.

— Ты кровь и плоть моя, как ты мог отказаться от воли моей, от предназначения своего?! В ночь на обходе в лесу девчонку мог встретить только вожак стаи! Это должен был быть — ты! И родить она должна была наследника через год! Теперь ты видишь последствия своего опрометчивого поступка?! — Нет случайностей, не в этом и не в том мире! На каждом шагу испытания, ты должен был быть готов к этому! Ты впустил сомнение в свое сердце, которое разрушает тебя изнутри. И остановить может только ты!

— Я спутал карты своим уходом из стаи, — шепчу в бреду на отцовский наказ.

Теперь понимаю, то наваждение чувств с первого дня к Эмили. Я не мог понять, откуда такая симпатия к охотнику? Откуда всплеск эмоций, когда смотрю в ее глаза? И чтоб это прочувствовать снова и снова, я целый год изводил здорового человека, но ничего не менялось, пока я не сдался. Отец прав, кто я после этого?

— Разве я воспитывал в тебе эту слабость? Разве я тебя учил, таким образом уходить от проблем?! — продолжал строго отчитывать, отчего становилось ещё хуже на душе.

— Я слаб, голоса больше нет во мне. Да. Ты всегда учил меня — никогда не сдаваться! Но я уже здесь, я с тобой! — ничего не понимаю. Всегда все говорят, что после смерти идет освобождение от земных проблем. Но почему со мной такого не происходит, почему здесь меня преследует чувство вины и упреки за не завершенные дела?

— Нельзя отдать или искоренить то, с чем ты родился. Это у тебя в крови, это часть твоей души, которую ты будешь носить до последнего своего дня!

— А как же Роберто? — как же быть с тем, что он сейчас у руля?

— Роберто также моя плоть и кровь — он такой же сын мой, как и ты! В случае твоего отказа или смерти в нем просыпается свой голос и свой дух вожака. Ты здесь совсем не причем, — всё дрожит от голоса, который не хочет меня принимать. — Время истекает, Джеки!

— Не уходи, поговори со мной! — свет начинает гаснуть. — Мне столько нужно у тебя спросить! Поговори со мной ещё немного… пап… — шепчу в отчаянье, а он будто не слышит меня.

— Сын луны — ты мой сын! Не смотря на то, каким ты стал — я верю в тебя! — голос отдаляется и образ появился только вдалеке, где почти не видно его. Белый волк гордо поднял голову к небу и завыл, словно зазывая стаю свою. Выл с такой тоской и таким отчаяньем, что всё внутри меня сжалось. Ни я, ни Роберто не похожи на отца, ни характером, ни внешностью.

— Пап, не оставляй меня… Ты мне так нужен… — туман окутывает белоснежного зверя.