Alesya-Grey - Оборотень [СИ]

Лара, недолго раздумывая, выбежала из комнаты. Робэрто ещё какие-то секунды стоял, не поворачиваясь к нам. Интересно, о чем он рассуждал, а может, пытался загасить свой гнев, чтоб снова не выплеснуть его на меня?

— Совсем себя не бережешь, — тихо шепнул Джэксон, вытаскивая у меня из вены иглу, которая сместилась, когда я начала отбрыкиваться от них.

— Бережешь?! — снова вскипела, слово-то какое! — Что ты подразумеваешь под этим словом?! Беречь для кого? Для него?! — указываю на Робэрто. — Для этих детей, которых я не увижу?! Пиккер был прав! Вы мстите, используя меня! А меня ведь даже не было, когда все эти убийства произошли! — выговариваю то, что наболело.

— Эмили, не неси чушь, — усмехнулся Джэксон.

— Чушь? — трудно дышать, глаза полны слез, смутно вижу их. — Ты вошел в мой дом год назад, и ты знал, кто мы! Ты знал, что я нормальная, и ты, не смотря на это, забрал меня. Джэксон, ты год изводил меня тупыми вопросами, ты пытался меня свети с ума! — медленно встаю с кровати и отхожу от неё подальше, хотя бежать некуда.

— Где у тебя успокоительное? — Робэрто стоит в двух шагах и дает понять, что мне не шевельнуться. — Так дело не пойдёт! — кивнул брату.

— А ты? — собираю последние силы, ноги подкашивают. — Мне казалось, что ты любишь меня, — язык заплетается, заикаюсь в истерике. — А я даже не пара тебе, я никто здесь! Просто какая-то беременная девка, которая не имеет права голоса. Если это не месть, что это тогда?!

— Месть?! — Робэрто схватил меня за плечи и встряхнул. — Да ты знаешь вообще, что такое месть?! Знаешь, какого это прятаться в кустах ребенком, когда убивают твоего отца!? — глаза его заблестели, не думаю, что эта была злость — боль и отчаянье.

Стою и дрожу, то ли от его гнева — боюсь, то ли от собственных нервов, которых мне даже не хватает все им высказать!

— А ты представляешь, кого это жить и знать, что якобы любящий пытается свести тебя в могилу? Вот она, сегодняшняя реальность! Вот она жизнь, которую живу я. Здесь и сейчас! — голос дрожит, но выговариваю — довольно молчать! — Не тебе мне говорить о боли! — отталкиваю его от себя и пячусь назад, упираюсь в закрытую дверь, выходящую на балкон.

— Эмили, — Джэксон стоит по левую сторону от нас.

— Не надо! — мотаю головой и вытираю покатившиеся слезы. — Я бы не поверила, если бы это сказала только Лара. Её понять можно, она могла сделать такое от ревности. Но Пиккер подтвердил! Зачем ему-то было врать? Они и так собирались меня убить, — больно осознавать, что и ломаного гроша не стоишь в глазах этих двух сильных мужчин. — Он также, сочувствуя, смотрел на меня, как и ты, — тихо шепнула Джэксону.

— Неправда, — шагает ко мне, отодвигая Робэрто в сторону. — Эм, — впервые слышу от него свое ласково произнесенное имя. — Малыш, я не дам тебе умереть! Ты меня слышишь? Разве я когда-нибудь тебя обманывал? — смотрит в глаза, словно хочет заплакать вместе со мной.

— Я же не…

— Ты сможешь родить их, как все, — подходит и стоит в миллиметрах от меня. — Просто это произойдет раньше положенного срока. К семи месяцам дети будут готовы появиться на свет, и у тебя ещё будет полно сил.

Смотрю в его глаза и верю. Даже если он просто сейчас пытается меня успокоить, готова выпить яду, если попросит. Ради него, и только ради него, успокаиваюсь и соглашаюсь с этим.

— Я обещаю тебе, что всё будет хорошо, — шепчет мне в лицо. — Ты мне веришь?

— Ага, — мотаю и утыкаюсь головой в его грудь.

Жду, чтоб он потянул меня к себе и прижал крепко, но он не шевелится. Аккуратно кладу ладони ему на грудь и тихо плачу от того, что он снова отвергает меня. Чувствую самый приятный аромат мужского тела и парфюма, чувствую сильную и горячую грудь, но от нее исходит холод ко мне.

— Чёрт бы вас всех побрал! — дверь комнаты с грохотом закрылась — Робэрто вышел.

Я вздрогнула от хлопка, только рада, что он оставил нас наедине. Хотя чего радоваться, Джэксон холоден ко мне, как никогда. Неужели он так быстро ко мне остыл, испарились все чувства?

— Джэксон, — поднимаю глаза на него.

— Ложись и больше не дури! — ведет меня к кровати и укладывает обратно. — А то и правда придется вколоть успокоительное, — смотрит на меня презрительно.

— Не уходи, — хватаю его за руку и не даю отойти от кровати. — Побудь ещё немного со мной, — шмыгаю носом, пытаюсь больше не плакать.

Наверно, ему противно смотреть на меня в таком состоянии, заплаканная, шмыгающая носом, с опухшими глазами. Последнее время он меня видит только в таком состоянии, закончились моменты беззаботной жизни, глупого смеха и глупых обид. Не думала, что вот так вот взрослеют, именно таким образом.

— Ты же знаешь, я плохо укладываю спать, — смущенно отводит глаза в сторону и садиться на край кровати.

— А я не хочу спать, — смеюсь сквозь слезы и двигаюсь к нему вплотную, держусь за его руку, не давая ему шанса встать или отодвинуться.

— Я заметил, — смотрит мне в глаза, невольно спуская взгляд на губы. — Хотел сказать спасибо за то, что не дала охотнику выстрелить в меня. Его отравленные пули убили бы меня!

Прикасаюсь медленно к его губам, рукой обхватываю шею, аккуратно целую. Он сидит ровно и не отвечает на мой поцелуй. Я же слышу его неровное дыхание, вижу его закрытые веки. Ну как можно быть таким железным и непробиваемым?

— Джэксон, пожалуйста, — шепчу, с трудом сдерживая слезы. — Не отвергай меня. Ты обещал, что будешь рядом! — отчаянно утыкаюсь лбом в его лоб.

— Я всегда рядом! — резко встал и направился к двери.

— Нет, — мотаю головой. — Если это действительно последние мои дни, будь рядом со мной. Будь со мной!

— Во-первых, ты не умрешь и хвать уже об этом! А во-вторых, ты должна понять, чего ты на самом деле хочешь! — смотрит на меня, словно не доверяет моим чувствам.

— Я знаю, чего я хочу! — меня злит, что я не могу доказать свою любовь. Почему он такой упрямый, почему не может взять и поверить? — Что мне ещё сделать, чтоб ты понял?

— К началу роди, а вот потом ты сможешь здраво соображать, кто тебе на самом деле нужен в этой жизни, — смотрит в глаза, и глазом не моргнет от собственных выводов. — Эм, ты ещё не знаешь, какие чувства вызывают дети, как может твоя любовь к ним отразиться на чувствах к их отцу! Не запутывай эту жизнь ещё сильнее, и так никто из нас её разобрать не может! — открыл дверь и вышел.

Без сил откидываюсь на подушку, сворачиваюсь в комочек и лежу, тихо рыдая. Только теперь, поправляя волосы, заметила, что голова тоже обмотана. На мне живого места не осталось за эти два дня, прожитые у них дома.

Брюнет вышел из комнаты, медленно закрыл дверь, не хлопая. Раздраженно кинул взгляд вниз, на блондина, сидящего на диване. Стиснув зубы, спустился, не произнося и слова. Прошел мимо, будто вовсе не замечая своего брата.