Светлана Галямина - Начало пути (СИ)

Диана вскрикнула от радости, явно поняв слова принца, и отошла к Эвену, а он, как будто поняв, что люди говорят о нём, взглянул на девушку и неожиданно произнес:

— Д….д….дна. Д….д….на? Д…на!!!

Диана снова вскрикнув, бросилась к брату, и, обняв его, воскликнула:

— Да! Да, эт я, тв…я Ди…на!

— Ну, вот, видите? О чем тут говорить? — задал риторический вопрос принц. Он для себя все решил, и все это поняли. Поняли, что решение его обдуманно и окончательно, и это означает, что спорить с ним бесполезно. Часто это бывало, когда он отстаивал чьи-нибудь интересы, даже во вред себе, если считал, что так будет правильно, как в этом случае.

— Но, как ты это сделаешь? Ведь он уже сгнил! — с величайшим беспокойством спросил Нэт, который немного разбирался в магии, и единственный из всех присутствующих имел представление о том, что затевает Эдвин, и чего ему это будет стоить.

— Но не полностью. Так что попробовать надо, — спокойно ответил Эдвин, — но не сегодня. Сейчас я слишком устал, а мне понадобится много сил, иначе я могу совершить какую-нибудь ошибку. Поэтому мы проедем этот остаток дня, но Диане придется вести своего брата за нами. Вряд ли кто-нибудь из вас захочет везти Эвена, а самостоятельно он ехать не сможет, да и лошади его к себе не подпустят. Но мы едем медленно, а зомби не устают. Впрочем, я говорю очевидные вещи, вы и сами это знаете. Я скоро закончу и поедем.

В скором времени вся кампания отправилась дальше, позвав за собой Эвена, не уверенные, впрочем, что он их понял. Ему помогла Диана, потянув за руку, и он послушно пошел за ней, не выказывая больше никакой агрессии в отношении людей.

— Ох, ну и запашек от него, да и вид не лучше, — зажимая нос и потому слегка гнусаво, протянула Делия, когда они поздним вечером расположились в лагере, а умертвия устроились в стороне, но неподалеку от людей. — Неужели нам придется дышать этим весь вечер и ночь?

— Ну, я мог бы, конечно, попробовать изменить их сейчас, — немного неуверенно сказал принц. Но Делия спохватилась, что нельзя вслух жаловаться при Эдвине, он, тут же, спешит на помощь, даже если ему приходиться прилагать для этого непомерно много усилий, и поспешила сказать:

— Нет, нет, не надо, лучше я как-нибудь потерплю.

— Ты уверена? — Уточнил юноша. Девушка кивнула, и он сказал, — ну ладно, но если будет совсем невыносимо, тогда скажи. И вы тоже друзья. Тогда я начну немедленно.

Все заверили его, что непременно так и сделают, совершенно не собираясь выполнять свое обещание.

— Я мог бы попробовать вызвать ветер, который дул бы от нас в сторону брата с сестрой, — немного погодя задумчиво произнес принц, — но я не знаю, что из этого может выйти здесь, в Долине, с этим магическим хаосом. Возможно, вместо ветерка поднимется ураган.

После этих слов все попросили Эдвина не рисковать по такому, в общем-то пустячному поводу и поэтому вечер они как-то перетерпели, а потом наступила ночь. И хотя оба умертвия сидели в стороне, а магический огонь, разожженный и играющий разноцветными красками в костре, очищал воздух, это была не самая лучшая их ночевка в Долине. Хуже были только две ночи — когда они ждали Эдвина после боя с виверной, и не знали, дождутся ли и вторая, когда они сражались с глотами. Никто, конечно толком не выспался, кроме, пожалуй, принца, который за последнее время немного попривык к неприятному запаху, из-за очень близкого соседства Дианы. Его в эту ночь не будили на дежурство, давая полноценно отдохнуть перед опасным ритуалом, который должен был потребовать от него нешуточных усилий, тем более что все это ему предстояло делать впервые. А ведь он, к тому же был еще и ранен.

С утра Эдвин начал необходимые приготовления. Он не ел весь вчерашний день и сегодня не позавтракал, и был зверски голоден, но так было нужно. Он взял самый маленький, тщательно помытый, котелок и подвесил его над погасшим кострищем. Потом, вынув из ножен кинжал, поднес его к губам и, прошептав ему что-то, решительно полоснул им по запястью своей левой руки, сделав глубокий порез. Фонтанчиком выплеснулась кровь и потекла в приготовленную посуду. Эдвина обступили друзья, наблюдая за тем, что он делает и Вил сказал:

— Я бы тоже хотел дать свою кровь!

Эдвин внимательно посмотрел на него, но ответить не успел потому, что со всех сторон посыпались такие же, предложения.

— Спасибо ребята и особенно девушки, но смешивать кровь нельзя. Ее должна дать либо жертва, тогда ее придется обескровить до смерти или тот, кто проводит ритуал. В этом случае можно обойтись меньшим количеством, ведь он ее отдает добровольно, — отказался Эдвин.

— Жаль! — с искренним сожалением вздохнул Вил. Принц снова пристально взглянул на него и, кивнув, согласился:

— Хорошо, но совсем чуть-чуть, чисто символически, иначе у меня ничего не получится. — И протянув зачарованный кинжал, добавил, — проколи им палец и выдави не больше трех капель.

Что Вил и сделал. А у Эдвина кровь продолжала течь. Юноша сказал несколько слов, на каком-то, никому из присутствующих неизвестном гортанном языке и кровь потекла быстрее. Время от времени он произносил, то короткие, то длинные фразы на том же языке. Еще через непродолжительное время Делия в тревоге воскликнула:

— Эдвин. Остановись, ты теряешь слишком много крови.

— Я не могу, ее на двоих набралось пока маловато.

— Уже полкотелка! Еще немного и ты умрешь от ее потери! Как ты на ногах-то стоишь, просто удивительно! Ты и так ранен, и раны вчера сильно кровоточили.

— Вот именно — вчера, а сегодня с ними все в порядке. Но, я скоро закончу, еще капельку и все, — заверил знахарку юноша.

Он стоял, пошатываясь от слабости, но продолжал держать руку над котелком. Наконец он протянул ее Делии, и она перевязала рану приготовленным заранее бинтом. К сожалению, Эдвин сам у себя не мог даже кровь остановить. У него сильно закружилась голова, и он резко покачнулся, но устоял. Ноги его подкашивались от слабости и головокружения, но стоящие рядом Вил и Лоран поддержали его.

— Теперь понятно для чего в таких ритуалах использовались жертвы, — покачав головой, сказал Нэт.

— Приведите, пожалуйста, Диану и Эвена, — попросил Эдвин, и пока кто-то из ребят пошел за умертвиями, которые оставались в стороне, юноша, вытащив меч, начертил им на земле сначала окружность, а потом вокруг нее пентаграмму. После этого он сказал:

— Сейчас я начну чаровать, и мне нельзя будет отвлекаться и останавливаться, поэтому не задавайте мне, пожалуйста, пока никаких вопросов.

Все собравшиеся пообещали юноше вообще все время молчать и честно сдержали свое слово. По просьбе Эдвина Диана встала в центр пентаграммы, потянув за собой ничего не понимающего, но послушного брата. Принц стал читать заклинание, переходя с гортанного, уже слышанного всеми, языка на очень мелодичный, даже напевный. Одновременно с этим он взял котелок и начал выплескивать из него понемногу крови в промежутки между пентаграммой и кругом. Затем он зажег на внешних углах пентаграммы маленькие магические костерки и, протянув котелок Диане, велел ей сделать несколько глотков, а потом проследить за тем, чтобы выпил всю кровь до конца Эвен. И пока брат, и сестра пили, Эдвин продолжал читать заклинания, а потом вдруг со стоном согнулся, обвиснув на руках у друзей, и его обильно вырвало желчью с остатками пищи.