Светлана Галямина - Начало пути (СИ)

Пленные подтвердили, что они действительно, как и говорили, солдаты имперской гвардии, но уточнили, что являются при этом вольнонаемным отрядом, в который до этого боя входило сто двадцать человек. Эдвин поинтересовался, что это за вольнонаемный отряд в гвардии. Пленные пояснили ему, что у них есть такие части — нечто среднее между собственно регулярными частями и вольными наемниками. Далее они сказали, что их отряд расквартирован совсем неподалеку отсюда в гарнизоне, расположенном в городе Кардаве. И что позавчера к ним приехал, теперь уже мертвый, колдун и привез приказ от гильдии колдунов, которой их отряд тоже обязан подчиняться.

И в этом приказе было сказано, что они должны устроить засаду на группу людей, которая вскоре спустится с перевала. И в эту группу входят восемнадцать человек — тринадцать мужчин и пять женщин, но только одиннадцать из них воины, а из тех одна — девушка. И их отряд должен взять этих людей живыми, а если не получится то убить. Больше они ничего не знают. Эдвин спросил, большой ли город Кардав, и солдаты ответили, что да, очень большой. После этого принц задал им вопрос: если он отпустит их и даже разрешит забрать оружие, дадут ли они клятву, никогда более не нападать на их группу, но клятву не простую, а зачарованную. Пленники поинтересовались тем, что это значит:

— Что с нами будет в случае нарушения клятвы?

— Тогда, — ответил Эдвин, — любое ваше оружие начнет сильно жечь вам руки, так, будто вы засунули их в огонь.

— Это случится с нами, только если мы нападем на вас, а на других нет? — спросили принца имперцы.

— Да. — Ответил он.

Бывшие враги подумали немного, посовещались и ответили, что согласны. И тогда Эдвин приступил к чарованью. На самом деле, он совсем не был уверен в том, что у него что-нибудь получится, потому что он вступил в новую для себя область ментальной или духовной магии, которую до сих пор изучал только в теории, но никогда не применял на практике. А тут еще эта магия отчасти должна была переплестись с иллюзорной, которой Эдвин немного занимался практически, но не очень глубоко. Имперцам, в случае нарушения клятвы, будет только казаться, что их руки жжет, но ощущения будут такими же, как если бы это было в действительности. Так что задача перед юношей стояла сложная, но он с ней справился, так же, как всегда справлялся с другими.

После того, как пленники, все до единого, произнесли нужную клятву, они стали свободны. И Эдвин разрешил им разобрать оружие. Они остались, чтобы похоронить своих погибших товарищей, а леорнийцы и их друзья собрались в путь. Пока принц занимался имперцами, Нэт разыскал его меч, очистил его от засохшей крови, и когда Эдвин освободился, вручил ему его оружие. Юноша поблагодарил друга и вложил меч в ножны. Он снова был со своим родным клинком, который ему достался от отца, а тому от деда Эдвина. Он переходил в его семье от отца к старшему сыну вот уже в течение нескольких сотен лет и был сделан в свое время непревзойденными оружейниками кобольдами. Он был единственным в своем роде и имел собственное имя на древнем форнейском языке — Аррак, что в переводе на всеобщий означало — яростный. Принцу было бы очень жаль потерять его, он уже давно, задолго до этого похода, сроднился с ним, занимаясь, спарринг-боями в фехтовальной школе на настоящем оружии. Не говоря уж о том, что это была семейная реликвия, которую он когда-нибудь передаст своему старшему сыну-наследнику.

После того, как Эдвин принял клятву гвардейцев империи, все члены отряда похоронили своего погибшего товарища и отправились дальше. До Гелиса, о котором пока никто, кроме Эдвина и Лорана не знал, оставалось всего чуть больше двух недель пути и все очень надеялись, что хотя бы в эти дни ничего плохого с ними больше не случится, и они благополучно доберутся до цели. Но по дороге надо будет заехать в Ризан, хоть это и опасно, и узнать о лекарстве для сына Аманды. Вот там, а так же в том городе, куда они стремятся, могут возникнуть проблемы, но они решили пока об этом не думать. Вот когда будут на месте, тогда и поразмыслят обо всем.

Накануне наступила зима, шел ее первый месяц студень. Наверное, еще в прошлом месяце, в конце осени, выпал снег и перестал таять. Было холодно, впрочем, в сравнении с тем морозом, который они испытали и пережили в буквальном смысле этого слова на леднике перевала, такой холод не казался особо серьезным. Вернее не казался бы, если б не необходимость отказаться от ночевок в лесу. Воины, да и другие мужчины смогли бы делать и это, но, по их мнению, девушек следовало поберечь. А это значило, что им пришлось теперь передвигаться по дорогам и ночевать в придорожных трактирах, рискуя обратить на себя чье-нибудь недоброе внимание. Слишком уж большая кампания у них была, не говоря о том, что описание Леорийцев с обещанной большой наградой, которую волне возможно уже повысили, было разослано по всей империи и кто-нибудь вполне мог их узнать и донести колдунам. Да и сами гильдейцы на этих дорогах могли столкнуться с ними где-нибудь ненароком.

Одно было хорошо — во внутренней части империи имелась большая и разветвленная сеть дорог, частично оставшихся с прежних времен и только обновленных, а частично сделанных уже во времена Велерина. Они пересекались друг с другом, расходились в стороны, разбегались на развилках. И можно было надеяться, что колдуны, неведомо каким способом отыскивающие их, потеряют отряд на этих трактах, и не будут знать, куда именно они направляются. И не смогут или не успеют подготовить очередную встречу, а когда разберутся, будет уже поздно — леорнийцы сумеют сделать то, за чем их послали, и уехать оттуда. До Ризана доехали без приключений, через три дня после боя у Заоблачных гор.

Все это время, пока было еще не слишком холодно, они ехали и ночевали в лесу, но потом ударили настоящие, хотя пока и не сильные морозы и от таких ночевок пришлось окончательно отказаться. Да и припасы у них практически подошли к концу, осталось совсем немного. Все, и лошади в том числе, на холоде стали есть несколько больше, чем рассчитывали горцы, собирая им продукты и фураж. В город всей кампанией решили не заезжать, остановиться в последнем перед ним трактиром, а с Амандой послать самых неприметных воинов — Керта и Геора. Они взяли у Вила и Эвена их телогрейки с глубокими капюшонами, полностью закрывающими лица, и отправились вместе с Амандой в Ризан.

Ни в самом городе, ни по дороге в него ничего плохого с ними не произошло. Вернулись с сообщением, что ни названной улицы, ни тем более нужного им колдуна-целителя в этом маленьком городишке нет, и вся история целиком сочинена. Все было подстроено так, чтобы убить Аманду в Долине мертвых, и только случайность уберегла ее. Зато сама Аманда, наконец, полностью успокоилась. Раз все было подстроено, значит, ее малыш не болен и с ним все в порядке. Ведь Патрин имел те же симптомы поддельной болезни, а своим драгоценным здоровьем, даже ради того, чтоб избавиться от нее он по-настоящему рисковать бы не стал. Слишком он себя для этого любит. Конечно, существовала вероятность того, что после Аманды он захочет сразу же избавиться и от маленького маркиза. Но Аманда считала, что он не станет этого делать, поостережется, ведь тогда слухи возникнут неизбежно — слишком уж это подозрительно, что мать и ребенок умирают почти одновременно.