Ирина Матлак - Девчонка из Слезных трущоб

Откуда взять деньги, я пока не знала, но была тверда в намерении найти выход. Иначе просто не могла. Единственное, что вызывало сомнения, это правильную ли сумму отец назвал. Но его честность я решила проверить позже, а сейчас сосредоточилась на поиске подходящего варианта. В банке ни мне, ни тем более папе кредит не дадут, идти туда смысла нет. Занять не у кого, продать тоже нечего.

Активно размышляя над ситуацией, я отправилась в гостиную, где растопила камин. Затем быстро приготовила папе уху, благо продукты в наличии имелись, и поднялась к себе в комнату, намереваясь в одиночестве все обдумать.

Не включая света, села на кровать и обхватила голову руками, повторяя недавнюю позу папы. Думай, Фрида! Думай!

Выход придумываться категорически не хотел. Ну не обращаться же мне за помощью к Флинту, в самом деле! Хотя… нет, ни за что. Не хватало быть чем-то обязанной пирату. Этот вариант оставим на самый крайний случай.

Странным образом именно в тот момент, когда я вспомнила о капитане пиратов, мой взгляд зацепился за лежащий на столе сверток. Не понимая, что это такое, я нахмурилась. Ведь точно помнила, что, когда уходила, здесь ничего подобного не оставляла! Папа в мою комнату тоже никогда не заходит…

Подойдя к столу, взяла сверток, задумчиво повертела его в руках и развернула.

Как развернула, так и обомлела, не веря собственным глазам. Наверное, во второй раз удивляться не стоило, но, увидев то самое платье, которое у меня конфисковали во время обыска, я испытала высочайшую степень изумления.

Оно здесь? Опять?!

Помимо роскошного наряда в свертке имелась записка. На непослушных ногах приблизившись к окну, я прочла одну короткую фразу: «Это платье твое».

Подпись отсутствовала, но и без нее было понятно, кто мне его прислал. Переведя взгляд на платье, я увидела, как красиво под лунным светом переливаются жемчужинки, как мерцает тончайшая ткань, как… Решение пришло неожиданно.

Вот он — выход! Конечно, приняв такой дорогой подарок, я тоже в некотором смысле буду должна пирату, но все же это лучше, чем брать у него взаймы!

Воодушевленная неожиданным проблеском света, я даже не стала задумываться, появился этот сверток в комнате до моего прихода или же после. Когда и по каким причинам Флинт мне его прислал, не имеет значения, если платье спасет папу от тюрьмы!

Сейчас я предельно ясно понимала, насколько сильно люблю своего непутевого, сбившегося с истинного пути родителя. Как бы с ним ни было порой тяжело, он вырастил меня, не бросил, не отдал в приют. Воспитывал, как умел. И кормил, и, когда болела в детстве, ухаживал, и даже куклу однажды купил. Нельзя ему в тюрьму, он ведь там совсем пропадет! Даже если посадят ненадолго, кто его потом на работу возьмет, хоть бы и грузчиком? Да и у меня, как ни эгоистично это признавать, тоже проблемы будут. Снова сплетни пойдут, что отец кадета сидит за решеткой.

Решение было принято, и теперь оставалось придумать, как продать платье. В магазин его, естественно, не вернешь. Можно было бы подключить Далию и вместе поспрашивать у соседей, не согласится ли кто его купить, но тогда сразу пойдут вопросы, откуда оно у меня взялось. К тому же вряд ли кто-то захочет распрощаться со столь значительной суммой. Хоть и выйдет дешевле, чем в магазине, все равно нанесет ощутимый удар по кошельку.

Оставался всего один вариант, прибегать к которому хотелось меньше всего.

Дроу.

Помимо изготовления дешевых подделок, они скупали и перепродавали как мало-мальски ценные вещи, так и по-настоящему дорогие. Обращаться к ним было рискованно, но выбора не оставалось.

Я знала всего одну подходящую точку, и располагалась она неподалеку от Слезных трущоб. Попрощавшись с отцом и пообещав, что еще зайду, я вышла в прихожую и цепким взглядом окинула полупустые вешалки. Идти на встречу в форме ловца было идеей далеко не лучшей, поэтому я накинула старый папин плащ. Он укрыл мою фигуру с головы до пят, капюшон скрыл лицо, что и требовалось.

Когда я выходила из дома, наступил поздний вечер, и над Сумеречьем разносилась музыка, исполняемая призрачным оркестром. Сегодня они играли нечто печальное, навевающее смертную тоску и никак не подходящее празднику алых рассветов. Поднятию боевого духа такая музыка не способствовала, но одержать страху верх я не позволяла. Никакой паники! Иначе и толку не будет никакого.

Небо было ясным, и обе луны прекрасно освещали дорогу. Даже фонари в трущобах сегодня горели как положено — видать, кто-то к празднику расщедрился и решил эту извечную проблему.

Путь до точки дроу не занял много времени, и вскоре я оказалась перед дверью с невинной вывеской: «Ремонт часов и украшений». Кажется, постоянные клиенты стучали в определенном ритме, по которому хозяин узнавал, зачем они пришли. Мне ничего подобного известно не было, поэтому постучала просто и не заморачиваясь. Спустя короткое время за дверью послышались тяжелые шаги, и мне открыл Большой Бим, получивший прозвище, разумеется, за вес.

Окинув меня профессиональным взглядом, он жестом велел проходить. Внутри все выглядело, как в обычной мастерской, и человек непосвященный вряд ли бы заподозрил, что сие заведение имеет двойное дно.

— Что в ремонт сдавать будем? — заняв место за прилавком, спросил Большой Бим.

Достав из-под плаща сверток, я положила его перед ним и медленно развернула:

— Это.

Исподлобья глянув на владельца мастерской, увидела, как загорелись и впились в дорогую вещь его глаза.

— Пятнадцать золотых, — озвучила я сумму, которая была больше необходимой.

Мне требовалось десять, но я прекрасно знала, что сейчас Большой Бим начнет торговаться. И не ошиблась.

С его лица сошел всякий интерес, блеск в глазах исчез, и он с безразличным видом возразил:

— Помилуйте, каких пятнадцать? Оно стоит не больше одного. Но, делая скидку на праздник, могу дать два.

— Пятнадцать, — уверенно повторила я.

— Три, — предложил он.

Так и хотелось встряхнуть его хорошенько и крикнуть, что в магазине платье стоит целых двадцать пять! Но вместо этого:

— Тринадцать.

— Четыре, — озвучил Большой и непомерно наглый Бим.

— Двенадцать, — пошла я на очередную уступку.

— Четыре и ни золотым больше, — категорично заявил владелец мастерской.

Так, значит, да? Думаешь, самый хитрый? Только не на ту напал, дорогой Бим. Я тоже в торговле собаку съела и кое-что в ней смыслю!

— Нет так нет, — безразлично пожала плечами. — Пусть алый рассвет всегда освещает ваш путь.

Забрав сверток, я развернулась и медленно пошла к выходу. Даже не просто медленно — очень медленно, давая возможность осознать, запаниковать и остановить.

Когда приблизилась к двери и коснулась ручки, я уж было подумала, что останавливать меня никто не собирается, но тут позади раздалось взволнованное: