Ирина Матлак - Девчонка из Слезных трущоб

— Подождите!

Купился. Ну надо же, действительно купился!

Стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, я так же медленно зашагала обратно. Остановилась, ровно держа спину, посмотрела прямо в глаза Большому Биму и в ожидании приподняла бровь.

Но это только внешне была смелой и уверенной, внутри все поджилки так и тряслись! А если передумает? Вдруг предложит сумму, меньше необходимой?

— Согласен на двенадцать, — махнул рукой Бим, и мне стоило немалых сил сдержать победную, до неприличия счастливую улыбку.

Тем не менее отдавать платье я не спешила и держала его до тех пор, пока в моих руках не оказались деньги. Я даже прикусила одну монетку, проверяя на подлинность. Большой Бим хоть и не дроу, а человек, простой поставщик, дурить тоже умеет знатно. Золото явно было настоящим, отчего внутри разлилось ликование. Неужели все получилось так просто?

Собравшись уходить, я вдруг вспомнила об одной важной вещи. Раз уж столкнулась с человеком, имеющим непосредственное отношение к дроу, можно попытаться выяснить еще одну очень волнующую меня деталь.

— У меня к вам один вопрос, — облокотившись на стойку, полушепотом обратилась я к Большому Биму.

— Внимательно вас слушаю, — заинтересованно отозвался тот, вероятно, думая, что особа в плаще предложит ему купить что-то еще.

Особа ожиданий не оправдала:

— Вы знаете, где найти верховную жрицу дроу?

С лица Большого Бима прямо на глазах сошли все краски, и он активно замахал на меня руками:

— Да поднебесные с вами, о таком спрашивать! Ступайте, ступайте, милейшая! Алых рассветов и всего доброго.

— Вы знаете, — уже не спрашивала, а констатировала я.

Понимая, чего от меня ждут, опустила перед Бимом один золотой. Тот, увидев вожделенное золото, мгновенно прекратил изображать перепуганную нимфу и, склонившись ближе, произнес:

— Вход в катакомбы у леса близ каменоломни Троуэн. За вход нужно заплатить пять сребреников, пароль: «Что твое, то мое, а что мое, никому не отдам». Увидеть жрицу проще сейчас, во время празднеств. У дроу там гуляния. Но я вам этого не говорил.

После очередной демонстрации силы денег, я кратко поблагодарила Большого Бима и покинула мастерскую. Время стояло позднее, меня ждало возращение домой и прогулка по ночному городу, а идея пойти к жрице прямо сейчас была крайне плохой. Если уж совсем откровенно, отвратительной она была. Паршивой просто!

Но ведь Бим сказал, что шанс увидеться с ней выше именно теперь, во время алых рассветов. А в последующие дни будут тренировки, подготовка к рейдам, и не факт, что удастся снова выбраться в город. На Гвиану надеяться нечего, она переводить мне ничего не будет. А пока я отыщу того, кто будет, пройдет уйма времени, за которое может случиться, что угодно. К Флинту доверия нет, да он еще и повязан магической клятвой. Отец… а вот поговорить с отцом можно.

В итоге я решила сперва попытаться вновь расспросить о маме его, и уж если ничего не выйдет, обратиться к жрице. Кто знает, быть может, блеск золота приведет папочку в благостное расположение духа и развяжет ему язык?

Родителя я застала все там же и все таким же: понуро сидящим на кровати в своей комнате. Разговор начала непосредственно с золота, демонстративно разложив перед ним монетки.

Возвращаясь домой, я страшно боялась и переживала, что Большой Бим пошлет за мной наемника. Такое случалось нередко: если попадался подходящий клиент, которому за товар вручалась приличная сумма, мастер стремился ее вернуть. Несчастного пришибали где-нибудь в подворотне, а деньги забирали обратно. Так что я очень рисковала. Но, к счастью, обошлось. Видно, удалось произвести на Бима должное впечатление, да и сумма по его меркам была не такой уж большой.

Отец разглядывал золото не меньше минуты и, кажется, не верил собственным глазам. Он даже протер их для надежности, прежде чем выдохнул:

— Это что?

— Деньги, — спокойно ответила я. — И твое спасение.

На несколько секунд папа снова застыл, а затем неожиданно сполз на пол и, стоя на коленях, обнял меня за ноги.

— Пап… папочка, ты что?! — попыталась вырваться я, но он сжал еще крепче.

Я готовилась к любой реакции, вплоть до крика и бурного выяснения, каким путем мне удалось добыть столько золота. Но такого не ожидала никак! Мне было неловко и за себя, и за него, и еще как-то… трепетно, что ли.

— Папочка, — повторила я, все же исхитрившись вывернуться и присесть рядом с ним.

Даже говорить больше ничего не хотелось, поэтому я просто его обняла. И вдруг почувствовала себя такой спокойной, такой счастливой! Как будто сама поднебесная Ариера отмотала время назад, превратив меня в маленькую девочку, считающую, что большой и сильный папа защитит ее от всех невзгод. И пусть сейчас он не казался большим и сильным, это не меняло ровным счетом ничего.

Я не могла бы сказать, сколько мы так просидели. Папа отстранился первым и, неуверенно, с примесью смущения на меня взглянув, выдохнул:

— Спасибо.

— Пап, не пей больше, а? — с мольбой попросила я. — Бросай ты это дело. Еще ведь не поздно все исправить. Приведи себя в порядок, попросись на прежнюю работу. Женись!

Я не имела ничего против мачехи, если бы она оказалась хорошей женщиной. Даже рада была бы! Только кому нужен непросыхающий, пропивающий последние копейки портовый грузчик?

Папа поднялся с пола, снова сел на кровать и, криво усмехнувшись, озвучил мои мысли:

— Жениться? Да кому я такой нужен? Еще и по этой… до сих пор страдаю!

Под ругательством явно подразумевалась мама, что являлось для меня прекрасной возможностью подробнее о ней расспросить. Присаживаясь рядом, я испытывала волнение и была практически уверена, что, как только о ней заикнусь, отец взорвется.

Разузнать о ней не было простым желанием или прихотью. Теперь это являлось чрезвычайно важной необходимостью, отражающейся на моем настоящем и будущем. Поэтому говорила я с нажимом, тщательно и успешно скрывая глубинный страх:

— Ты должен мне о ней рассказать. Обязан! И я не отстану, пока не услышу, как вы познакомились, какой она была и почему ушла!

Судя по виду, папочка хотел включить режим северного орка. Очень-очень хотел. Но совесть, нашептывающая, что сегодня дочь спасла его от тюрьмы, это желание подавила.

— Да я даже имени ее не знаю, — пробормотал он, глядя мимо меня. — Молодой тогда совсем был, голова горячая да дурная. С приятелями в кабаке получку отмечали, а тут она появилась. Я как увидел ее, так дара речи и лишился. Как сейчас помню: волосы светлые до пояса, глаза синие-синие и платье такое длинное, облегающее, блестящее. Шубка короткая. Явно не из нашего сословия девица, так я тогда подумал. Она расстроена чем-то была вроде как, сидя за столиком, все ждала кого-то. Потом ром стала заказывать, ну а там и я к ней подсел. Слово за слово, стакан за стаканом, ну и… в общем, на втором этаже мы оказались.