Илья Аведин - Злобный леший, выйди вон! [CИ]

- Дайте пройти, дайте же мне пройти к нему! – кричал глава мечников, попутно получая локтями и кулаками, от бушующих крестьян.

В это же время, крестьянин, заявивший о пропаже сына, двигался к Олегу с противоположной стороны. Он добрался до мальчика, разрываемого на куски, быстрее Бурестана. Своим огромным, каменным кулаком он ударил мужика, державшего Олега. Тот повалился бы на землю, если бы не было такой давки, а потому его просто подхватила толпа, словно тряпичную куклу и унесла подальше от мальчика.

Олег узнал мужчину – это был отец Проши. Он протянул руку и мужчина, крепко схватив Олега, потянул его прочь из толпы. Бурестан, который почти добрался до Олега, потерял мальчика из виду.

- Куда делся? Ну-ка, тупоголовые! Прочь с дороги или я порублю вас к едрени матери! – ругался мечник.

Отец Проши тем временем помог Олегу выбраться из людского побоища.

- Спасибо вам, - сказал Олег.

- Мой сын с тобой? Где Проша?

- Да, он сейчас уже должен быть в деревне. С нами был еще Бажен. Мы в лесу были все время. Это не я спалил дом. Это не я…

- Знаю. Беги отсюда.

- Да, надо бежать, - сказал Олег. –А куда? Куда же бежать?

Отец Проши положил руку на плечо Олега но не успел ничего сказать - Бурестана почти пробрался через толпу. Отец Проши снова исчез в людском море, а через мгновение раздался звонкий удар и ругань мечника прекратилась. Бурестан очнулся от того, что кто-то наступил ему лаптем на ухо. Склонности к пению или игре на инструментах у него все равно не было, так что кратковременная глухота ничуть его не смутила, лишь прибавила громогласности.

- Собачьи дети! – закричал он. – В стороны матерь вашу! Я сейчас буду рубить направо налево! В стороны я сказал! Кто меня огрел? Кто огрел меня, спрашиваю?!

- Да как тут поймешь, - сказал отец Проши, - такая давка, жуть просто. Мне вот чуть ногу не поломали. Опять бы хромал сколько. Ай-яй-яй.

- Зубы мне заговорить решил? Ты меня уронил?

- Да ты что голова. Мне это на кой надо? Я себе не враг. Не я это был.

Бурестан впился в него красными от дыма глазами. Отец Проши легко бы выдержал взгляд, но решил не усугублять положения и отвел глаза, придав вид покорности.

- Где сын Сизого? Я видел, что он был в толпе, когда началась эта свистопляска. Куда он делся?

- Я его вот тут вот держал, - тряс мужик своей рукой, в которой болтался клочок жилетки, - да выскочил, собака такая. А златцы мне получить можно?

- Скажи спасибо, что я тебе руку эту не отрежу за то, что упустил мальчишку.

- Чего вы сразу рубить то? Я виноват что ли, что мне в лицо прилетело? Я аж звезды увидел.

- Кто видел мальчишку? Никто? Эх, черт с вами. Ты, дай мне клочок, что у тебя в руке.

Бурестан взял клочок ткани и побежал в барак.

Там помимо мечников проживал еще старый пес. Бурестан выкупил его у заезжего охотника, когда тот расхвалил ему собаку, как чуть ли не умнейшее существо на всех просторах Тридевятого Царства. К тому же тот клялся, что пса он купил в Крыпчатском заводческом дворе. Бурестан не знал, где это, но звучало очень важно.

- Эй, Хрыч. Хрыч, привет бандит, - сказал он собаке, что спросонья принялась вылизывать руку Бурестана. – Ну-ка пошли, надо найти кой-кого. Пошли, пошли, не скули. Обернемся быстро.

Он вернулся к месту пожара вместе с собакой. Крестьяне разбредались по домам, обсуждая кто кого и куда зацепил в этой кутерьме. О том, что человек погиб в пожаре, а мальчика обвинили в убийстве отца, словно все позабыли. Выплеснув всю злость и негодование в небольшой потасовке, люди вернулись в избы. Только отец Проши шел погруженный в грустные думы, но когда увидел сына сидящего на крыльце, то тут и его отпустило. Его сын цел, что еще должно его волновать?

Бурестан подсунул под нос собаке кусок жилетки. Та сначала попыталась съесть его, в надежде, что это лакомство, но мечник хорошо знал повадки пса, и быстро одернул его.

- Нет! Нюхай, ищи.

Собака отвернула морду услышав грубый тон, но тут же позабыла об этом, когда Бурестан заговорил с ним более ласково.

- Давай родной. Быстро найдем, и дело с концом. Ну же, давай. Ищи.

Пес внимательно обнюхал клочок ткани со всех сторон, и уткнулся носом в землю. Он недовольно фыркнул носом, затянув в него пепел от пожарища. Тогда Бурестан отвел его чуть подальше и тут пес потянул мечника по тропе.

- Молодец, Хрыч. Веди.

След провел пса через всю деревню и вывел к полю. Тут пес уселся, и совершенно бесхитростным взглядом уставился на мечника, такой взгляд можно встретить еще у маленьких детей и стариков, и залаял.

- В поле, говоришь, ушел? – спросил Бурестан, вглядываясь в ряды колосьев. – Пошли дальше. Уже светает, теперь точно найдем, - сказал он, смотря на голубоватое предрассветное небо, еще подернутое дымкой ночи.

Они двинулись дальше. Мечник подметил поломанные колосья, примятую траву и следы ног. По этим следам они дошли до дозорной вышки. Прямо перед ней следы мальчика исчезли и появились новые. Следы копыт.

- Это не наши кони. Да это даже не конь! Олень, - сказал Бурестан, осматривая следы. – Эй, на вышке! Тихомир!

В ответ тишина. Тогда глава поднял с земли камень и зашвырнул его прямиком в гнездо. Послышалось движение. Затем бранные слова. Звук заряжающегося самострела. А затем появилось заспанное и помятое лицо Тихомира.

- Я те ща устрою кидаться камнями, выродок. Ох! Мамочки! Бурестан, ты прости, я просто…

- Дрых как медведь, вот что ты делал, - не дал ему договорить Бурестан. – Небось и лапу сосал или еще что? Ты оленя видел?

- Нет, оленя тут точно не было. Такое бы я не упустил. Точно тебе говорю.

- Значит, ты мне в глаза врешь? Вот тут чьи следы? Скажешь не оленьи? Или тебе что-то другое показать, чтобы ты понял, что тута олень был? А? Ты только скажи, я тебе корыто таких следов прикажу собрать, будешь разглядывать дни напролет!

- Не надо, Бурестан. Чего случилось-то? Ты чего Хрыча привел? Потеряли кого?

- Ну ясно же, что не гуляю я тут. Сын Сизого поджег хату с папашей и сбежал.

- Куда сбежал?

- К тебе сбежал! Потому что знал, что ты дрыхнешь и не несешь дозор, - сказал Бурестан. Но Олег, конечно, не мог этого знать.

- Да я только чуть-чуть прикорнул. Только глаза прикрыл.

- И за это миг тут пробежал мальчик, да еще и олень. Святые боги! Вот что ты есть на вышке, что тебя нет.

- Прости, Бурестан.

- Эх, что с тебя взять. Упустили мальчишку, упустили, - сказал он, смотря на следы копыт, что вели в лес. – В деревне скажешь, что волки утащили его, а ты, лежака прокаженный, не успел ничего сделать, понял меня?

- Но тут же не было волков.

- Ты и оленя не видел. Так какая тебе разница, что говорить?

- И все-таки я считаю, что богов нет. Неверно выразился. Если боги и есть, то их явно не так много. После всех дум я решил, что их либо двое, либо всего один. Вижу удивление в твоих глазах. Ты привык к тому, что богов семь. Но вот, что я тебе скажу: даже в пределах вашего царства их количество и имена рознятся. Если ты, как житель южного предгорья, спросишь, скажем, жителя севера, или пастуха с далеких восточных равнин, то удивишься насколько у вас разные понятия о богах. Хотя везде есть и общая черта. Главный Бог почти всегда покровительствует князю, царю, королю и его окружению. А из этого следует, что непомерные подати, грабежи и насилие разрешены, в буквальном смысле, самим богом. Со всех площадей кричат о благосклонности богов к какому-то конкретному народу. Так происходит не только у вас, не думай, что я просто костерю ваше царство. Нет. Точно такую же картину я наблюдал раз в неделю, а в период воин так почти каждый день, у себя на родине. Выходит человек разодетый в золото и драгоценные камни, занимает самое высокое место на площади, которое во все остальные дни служит эшафотом, и начинает вещать. «Дети божьи, наш народ был избран для того чтобы…», - и дальше текст проповеди меняется в зависимости от того, что в данный момент нужно королю, герцогу или другому важному чину. Вера - инструмент власти. Так происходило в моем королевстве, и так происходит в вашем царстве сейчас. Уверен, что когда-нибудь и у тебя будет повод во всем этом убедиться воочию.