Илья Аведин - Злобный леший, выйди вон! [CИ]

- Он разве дурак, чтобы пойти на такое? – спросил Медведь.

- Он точно не дурак, если смог за короткое время превратить несколько деревень в угрозу для целого царства, - впервые подал голос самый старый князь Милослав.

- На это я и рассчитываю. Отказ от возвращения земель будет расценен нами, как проявление недобрых намерений. Он просто вынудит нас забрать их силой.

- Как нам быть, если мы не можем вывести войска?

- Нам нужно объединить народ. Дать ему заклятого врага. Такого, чтобы у них не было сомнений в том, что их нынешние тяготы, это результат происков врага с далекого юга. Как только мы это сделаем, мы не только сможем вывести войска, но и пополним их.

- Так если у Соломона деревни стали городами за одну зиму да лето, как же мы убедим людей в том, что он самое большое зло в их жизни? Помилуй, они даже и не знают, что такой человек есть на юге, – сказал Некрас.

- Мы сами скажем им, что следует.

- И что следует? – спросил Медведь.

- А то, что он истребил потехи ради целую деревню. Пусть вольные или купцы увидят пепелище, трупы и молва пойдет. А лучше сделать это с несколькими деревнями.

- То есть как сделать? Ты предлагаешь спалить деревню? Вот так запросто? – испугано залепетал Милован.

- Не совсем. Да, я предлагаю спалить две деревни, но одна из них и так повымирала от тощей хвори, а другая захвачена бандитом. Тугарин Змей, доводилось слышать о таком?

- В чьих это землях? – спросил князь Трифон.

- Тугарин захватил Топки, что находятся около Промозглых Селин. Насколько я помню, это тоже земли Чеслава.

Чеслав пытался найти на карте упомянутую деревню.

- А вторая? – спросил Трифон.

- Та, что опустела по вине тощей хвори – это Выселки. Лежит она на Юго-Востоке, неподалеку от реки Поганки.

Князь Златолюб насторожился, услышав знакомое название. Впервые за все сидение он проявил интерес. Филимон поймал на себе взгляд молодого князя и понял по его лицу, что сведения его верны, деревня находится под его рукой, и он совершенно не знает, что в ней происходит.

- Получается, - продолжил он, - что эти деревни находятся по обе стороны от земель Соломона. Так что мы избавимся от трудных и негожих мест, и заодно пустим нужный нам слух по миру.

- С чего бы им верить в это? Что, мало деревень сжигается каждый год? Вон у меня, Красный Двор сгорел не больше месяца назад, - сказал Медведь.

- Он сгорел, потому что ты головешки огненные в сарай кидал на меткость, - сказал Некрас.

- Но ведь сгорел же!

Некрас в ответ только пожал плечами.

- Об этом я тоже думал и решил вот что: чтобы закрепит в умах людей нового врага, надо воскресить старого. Кто-нибудь недавно сталкивался с происками леших?

Князья удивленно переглянулись.

- Уже три столетия как мы с ними в мире, - сказал Трифон.

- Ваша правда, да только мир этот шаток и относителен. Я часто получаю письма от тех наместников, что грамотны или имеют толковых советников о том, что «Леший лесорубов погубил…», «болотник детей утопил…», «русалка рыбака съела…». Много таких писем.

- Так это ж может от меда перепитого или по дурости врожденной, али приобретенной, пишут такое, - сказал с ухмылкой Медведь, пытаясь задеть Филимона.

- По меду, ты лучше меня осведомлен, поэтому в подобных вопросах, я полагаться буду на тебя.

Все посмотрели на Медведя. Некраса подмигнул ему, говоря: «Вон он как тебя». Медведь вновь крепко сжал кулак, в котором захрустел сверток, и только благодаря этому не сорвался на Филимона, хотя в душе сказал, что третьего раза он не стерпит и разорвет его на куски, пусть потом и придется объясняться.

- Вернемся к проблеме. Я говорил о том, что нам нужно лишь создать в голове мужика жуткого врага, а если он будет еще и знаться с гадами речными, да чудцами лесными, то это только нам на руку. Пусть это и неправда, но зато разожжет яркое пламя ненависти в затуманенных и истощенных головах. А если дать мужику наестся перед этим вдоволь и не обдирать до последней нитки, так и вовсе заполучим нечто по верности похожее на пса.

- Так ты хочешь объявить войну и всем чудцам сразу вместе с Соломоном? Так это же невозможно! Разве ты забыл те картины, что напоминают нам о полях битвы, где полегли наши славные праотцы? Нет, такого кровопролития я не дам повторить! – сказал старый князь Милослав и хлопнул сухой ладошкой по столу, только силы такой едва бы хватило, чтобы прихлопнуть муху.

- Ни за что! Все мы знаем историю о битве у Ведьминого Холма и никто не хочет ее повторить. Нам достаточно спалить одну небольшую рощу. Такую, что на краю наших земель. Но она должна быть как можно ближе к одной из двух упомянутых мной деревень. Я предлагаю вот этот вот лес, - сказал Филимон и провел рукой по потрескавшемуся, темно-зеленому участку карты.

- Гни… Гнилой Бор, - похоже, что так.

Со стороны «зеленых» послышался неловкий кашель.

- Вы что-то сказали?

- Глухой?

- Я вас прекрасно слышу.

- Я про бор, - сказал Златолюб. – Это Глухой Бор, а не Гнилой.

Филимон прищурился.

- И правда, Глухой. Давно пора сменить эту карту, тем более что, она больше не отражает действительного положения вещей.

- Зачем же лес сжигать? Ведь леший тот ни в чем не виноват. Ни один леший не переживет пожара.

- То, что нужно. Лешие не узнают, отчего случился пожар, ведь их брат не сможет ничего больше рассказать. Мало ли отчего леса горят? А люду простому скажем, что расправились с тем чудцом, что был заодно с Соломоном.

- Мы преступим мир подписанный на реках крови, - сказал Салтан.

- Нет. Лишь ненадолго пройдем вдоль его края. Я чувствую, что мы уже засиделись, почему бы нам не проветриться в саду, пока нам не принесут закуски? Пройдемте на улицу, я видел там прекрасную липовую аллею, к вечеру их тени просто обворожительны.

Князья встали, разминая спины и плечи, и пошли к выходу. В головах у всех творился полный беспорядок. Никто еще толком не понимал, что должно случиться, однако, всех заворожила искусностью речей Филимона.

- Если ты не против, пошли позади всех, - сказал Филимон Салтану, прихватив его за локоть, - у меня к тебе личный разговор.

***

Князья разбрелись по небольшому саду укрытому прохладными тенями высоких лип, но вскоре вновь собрались в одну шумную толпу и только старый Милослав сел на плетеную скамью, а в паре шагов от него, на точно такой же скамье расположились Филимон и Салтан.

- Что с тобой случилось?

- Прости? - переспросил Филимон.

- Мы все помним, что с тобой случилось несчастье, и ты пребывал в каком-то болезненном забытье, пока за тобой ухаживал брат твоего отца. А теперь…

- А теперь я здоров, как бык и хочу наверстать упущенное. Должен сказать, я удивился, когда узнал о той неразберихе, что творится в Тридевятом Царстве. Ведь вы-то все здоровы, однако не видите притаившейся на юге опасности.