Владимир Лещенко - Звероликий

Хм, старые знакомцы.

Понятно, отчего зал пустует.

Кто ж захочет наслаждаться пивом (пусть даже и отменным, шоколадно‑горьким портером, которым так славен Эйрин) в компании таких страхолюдин?

Раз, два, три, четыре, пять. Да, вся гоблинская гвардия Элмса налицо. Или «на морду»? И верховодит, как всегда, «смекалистый» Кузема.

– Слышь, друг! Притарань‑кось еще вот этакого, темненького. Уж больно оно забористое!

– И рыбицы, друг, рыбицы поболе! – заревел его дружок‑приятель Афоня и вдруг заметил девушку.

Та попятилась, не желая быть узнанной. Разборок с пьяными гоблинами ей только не хватало. Оно, конечно, обслуживающий персонал вряд ли позволит приключиться настоящей заварушке, однако береженого и Бог бережет.

– О! – обалдел слоноухий и ощерил гнилые зубы. – Девка! Девка, друг, иди к нам! Этим, как его, темненьким угостим! Давай, друг, не чинись…

Остальная братва согласно загалдела.

Блондинка затравленно посмотрела на бармена. Тот понимающе кивнул и протянул руку к звонку, готовясь вызвать секьюрити.

В это время официант приволок к столу бузотеров огромный поднос, заставленный тяжелыми деревянными кружками. «Темненькое» оказалось для теплой компашки более привлекательным объектом, чем зеленоглазая красотка. Гоблины загалдели еще громче, расхватали кружки и принялись с грохотом чокаться. Густая пена летела в стороны, забрызгивая носы, глаза, уши выпивох, что доставляло им неописуемое удовольствие.

– Кузема, друг!

– Афоня! Ну‑ка еще разок, друг!

– И со мной, друг! Со мной!

Под шумок Натали убралась.

Облегченно перевела дух. Вроде бы не признали. Не зря же говорится, что гоблинская память еще короче, чем девичья.

Следующие две палубы были заняты заведениями ориентального толка.

Арабский ресторан. Тайский. Корейский. Хинский.

Пахучие специи, ароматы экзотических кушаний.

Куркова почувствовала, как призывно забурлил желудок. А ведь и в самом деле пора обедать. Но где уж тут, когда занята сверхважными поисками.

Едва войдя в ниппонский суши‑бар, блондинка тут же развернулась на сто восемьдесят градусов. Но где ей с шефом в быстроте реакции тягаться. Заметил, конечно. И тут же начал качать права:

– Натали! Ты как здесь? Разве я не говорил тебе, чтобы не покидала наблюдательный пост без веской причины?

Везет же ей сегодня на неожиданные встречи.

Нацепив самую, что ни на есть подобострастную улыбку, девушка, эротично виляя бедрами, прошествовала к столику, где Крис о чем‑то совещался с Саем Тоямой. Перед ними стояли крохотные тарелочки с разнообразными сортами суши, а также маленький фарфоровый кувшинчик с подогретым саке и две такие же крохотные, на один глоток чашечки. Та, что перед Лайером, пустовала, а в свою ниппонец как раз наливал рисовую водку.

«Вот невезуха так невезуха. Другие, знай себе, пьют‑гуляют, а я, понимаешь, должна за всех отдуваться » .

Вот так, с надутыми губами, и плюхнулась на пуфик, галантно подставленный любимым начальником.

– Итак?.. – нахмурил брови сыщик.

Натали, не говоря ни слова, подцепила кувшинчик, налила в Крисову чашку и угостилась.

А ничего. Терпимо. Вот только слабовато немного на ее вкус.

Закусила рисовым кругляшом, прикрытым кусочком лососины.

– Что случилось? – смягчился детектив, поняв, что напарница вышла на тропу войны.

Наверное, как обычно запала на двуногую дичь в брюках. В таком состоянии ее лучше не трогать.

– Обрыдло все! – заявила блондинка, поглощая одну порцию суши за другой.

– Нигири, – комментировал Сай, умильно наблюдая за действиями зеленоглазой сыщицы, которая как раз отправила в рот кругляш с креветкой.

– Норимаки. – Это о рисовом рулетике, заверну, том в сушеные водоросли.

– Гункан, – проводил маг взглядом чашечку из тех же водорослей, наполненную красной икрой. – Еще саке?

Куркова кивнула.

– Между прочим, я вышла на конкурентов, – многозначительно уставилась на опорожненную чашечку.

– Да ну?! – не поверил Крис.

Что ей в охотничьем азарте не привидится!

– Ага! – И еще кусочек – желтый и сморщенный.

– Инари! – не забыл о своей просветительской роли ниппонец.

– Расскажешь?

– Не сейчас! – затрясла головой девушка и встала. Парни галантно последовали ее примеру.

– Аригато! – поклонилась Натали Саю.

Это было одно из трех или четырех ниппонских слов, которыми и исчерпывались познания блондинки в языке Страны солнечного корня, но и этой малостью Тояма остался доволен. Его смешной клобук задергался вверх‑вниз.

– От‑дыхайт‑те, мальч‑чики! – помахала им ручкой домина Куркова и была такова.

Крис неодобрительно крякнул и поглядел на сотрапезника. Тот с пониманием прищурил свои и без того узкие глаза и жестом пригласил сыщика присаживаться.

– Продоржим…

Призрачного стюарда не оказалось и на следующих трех палубах.

Натали уже начала закипать. Выпитые коктейли и саке все‑таки не прошли для нее даром.

«Ха! – хищно оскалилась она, забредая то ли в аллеманскую, то ли еще какую‑то, связанную с Альпами харчевню. – То, что надо!»

За столиком, расположенным прямо в центре небольшого, но уютного заведения, стены которого были украшены фотообоями с видами заснеженных горных пиков, восседала северная звезда Герта Грендаль собственной персоной. Перед ней стояло металлическое сооружение, представлявшее собой треногу с небольшим котелком, под которым весело помигивала синим язычком пламени спиртовка. Рядом переминался с ноги на ногу стройный белокурый юноша в форме стюарда.

«Федот, да не тот», – разочарованно признала Натали в мальчишке того, еще первого подавальщика коктейлей, к которому она хотела набиться в учительницы.

Юноша сосредоточенно объяснял кинодиве, как ей следует правильно вкушать фондю. Герта, то ли и впрямь такая непонятливая, то ли попросту прикидывающаяся дурой, никак не могла взять в толк, что нужно взять длинную вилку с деревянной ручкой, наколоть на нее кусочек подрумяненного батона или еще чего‑нибудь съестного (огурца, помидора, сосиски), обмакнуть это в котелок с расплавленным сыром, а затем отправить остро пахнущий колобок себе в рот.

Удивленно изогнув брови домиком, свейка просила стюарда повторить.

Судя по всему, эта пытка длилась уже достаточно долго, потому как паренек запарился и от натуги (или с досады, что более вероятно) покраснел. Голубоглазая богиня делала вид, что не замечает его страданий и продолжала пытку.

– Вот это – сюда? – склонялась она над фондюшницей, при этом демонстрируя блондину содержимое своего лифа.

– Так точно! – по‑военному рапортовал молодой человек.

А Герта в это время тихонечко положила руку ему на бедро и этак пальчиком, пальчиком.