Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

Лорелея поняла, что Гордый заговаривается, и ее обожгло ужасом. Она стиснула зубы и потащила его вперед, надеясь, что рано или поздно этот путь закончится. Дорога стала более пологой, снег уже не был таким глубоким, но силы почти кончились. Рука Гордого соскальзывала с ее плеча, Лорелея надрывалась, пыталась закинуть его повыше, но снег, равнодушные серые тучи, прекрасные, но враждебные горы… Все вокруг было против нее.

Еще несколько раз она падала в снег. Вставала, поднимала Гордого, волокла вперед. В ушах шумело, глаза слепли, крики ворона смешались в голове с гулом крови. Руки перестали чувствовать холод.

В очередной раз упав, Лорелея поняла, что встать уже не может. Но чей-то голос, такой сладкий, что от него все сжималось внутри, в ее голове говорил, что надо идти. И она поползла вперед, утыкаясь лицом в снег. Ползла, стонала, сама не слыша, шла на четвереньках, вставала, потом падала и снова ползла… И так до тех пор, пока не осталась лежать, уткнувшись лицом в мягкий снег. Стало хорошо, холод вдруг обжег, а потом отступил.

А затем пришли звуки – резкие, пронзительные, грубые.

«Лай, – поняла вдруг Лорелея. – Это лает собака».

Она услышала, как большой пес дышит ей в ухо, обнюхивая. Потом он снова громко залаял, и раздались человеческие голоса. Ее перевернули сильные руки, бородатые хмурые лица склонились над ней. Последним усилием воли Лорелея заставила себя сказать:

– Он там, он остался там!

Она снова увидела снег, сыпавшийся с неба, черные перья ворона, а потом это все отодвинулось куда-то и исчезло.

Миледи Воронов не спала вторую ночь. Она поднималась на самую высокую башню, выходила на открытую площадку, и ветер с размаха ударял ей в лицо. Миледи закрывала глаза и слушала ветер. Он рассказывал ей о том, что на горы идет беда: серые, обтрепанные крылья войны несли сюда смерть, кровь и чужих людей. Тонкий рот миледи гневно сжимался.

В ветре слышался лай собак, гул ревущего пламени, а еще миледи слышала тихий, но равномерный стук: то бились сердца ее шестерых сыновей. И миледи знала, чувствовала, что все они живы, а некоторые идут к ней, домой, в горы.

Шесть воронов разлетелись во все концы света, и теперь двое из них вернулись, принеся хорошие вести.

Но миледи все равно чутко вслушивалась в ночь, стараясь сквозь волну войны и стук шести сердец расслышать биение еще одного сердца – того, что билось ради нее и в такт ее собственному. Она не слышала его, но чувствовала острей и ярче, чем войну или сыновей. Где-то там, среди мрака, гор, снегов и скал, думал о ней Ройле, сын лесоруба, служивший ей взамен убитого тролля.

Проведя на башне ночь, миледи на рассвете спускалась к себе и подолгу смотрела в огонь. Она старалась не вмешиваться в военные планы, которые строили ее лорды, понимая, что мужчины разбираются в военном деле гораздо лучше, чем она сама, но в то же время тоже готовилась к встрече с войском Бреса.

Миледи не была глупой и самоуверенной женщиной, которая верит в победу вопреки всему, слепо полагаясь на торжество правды при помощи высших сил. Наоборот, она прекрасно представляла себе весь масштаб опасности и тем действеннее собиралась принять участие в решающей схватке.

Она открыла все оружейные замка и велела лордам раздать оружие своим ополченцам, которым его не хватало. Взяла на себя все расходы по снабжению войска провизией и теплой одеждой. У нее не было и минуты свободной. Лицо миледи похудело, а перстни свободно болтались на тонких пальцах.

Теперь разведчики, посланные в Тамврот, уже приносили верные вести о том, что Брес готовит войско к походу и что двинется он на Серые горы.

Как-то днем, когда миледи с Каэрвеном подсчитывали, сколько денег надо заплатить мелким землевладельцам за дополнительное зерно, снаружи послышался шум и взволнованные голоса. Миледи оставила Каэрвена думать над новыми кладовыми и вышла в коридор.

В это время с другой стороны в коридор входил ее второй сын, несший прижимавшуюся к его плечу маленькую девочку со светлыми кудрями. Девочка терла глаза пухлыми кулачками и хныкала.

– Мой сердечный привет миледи, – поклонился Мудрый Ворон, и полы его дорожного плаща взметнулись, открывая забрызганную грязью одежду.

– Вот как?..

Миледи вглядывалась в лицо сына. Набежавшие слуги и лорды таращились на Ворона и переговаривались.

– Я был в Тамвроте, когда Брес занял город, – ответил Ворон сразу и матери, и всем присутствующим. – Почти на моих глазах убили королеву и жену лорда Хранителя Большой Королевской Печати. Это принцесса Финела, младшая дочь короля Эннобара. И, возможно, уже единственная. Я привез ее сюда, потому что мне некуда ее девать, а у тебя уже есть тут один младенец.

По коридору прокатился дружный вздох удивления. Миледи молча выслушала сына, а потом велела стоящей тут же служанке забрать девочку. Женщина подхватила малышку на руки, и тут Финела разрыдалась, протягивая ручки к Ворону. Но тот уже не смотрел в ее сторону.

– Займи гостевые комнаты, – сказала миледи. – Отдохнешь, а потом мы соберемся на совет, и ты все расскажешь. Я пошлю за лордами. Конечно, всех собрать не получится – мы готовимся к войне, – но кто-нибудь приедет.

– Да, мне надо отдохнуть, – согласился сын. – Я не спал почти трое суток, пробираясь через горы. Хорошо еще, что меня признавали за лорда Ворона, и крестьяне и охотники помогали мне.

Вечером, за тем же круглым столом, Мудрый Ворон рассказал собравшимся лордам о том, как пал Тамврот, как люди Бреса зарубили королеву и жену Старшего Ворона, как они охотились на их детей и как Мудрый Ворон, который бежал по тайному ходу, чтобы спасти королеву и принцесс, нашел там только плачущую Финелу и увидел смерть ее матери сквозь потайное окно в стене.

Он рассказал о том, как в последний раз встретил Красного Ворона, как шла ночная резня в Тамвроте, как он гнал коня, пряча Финелу под плащом, как успел уехать далеко от Тамврота, а потом уже добирался до Серых гор, избегая прямой дороги и людных мест, потому и задержался.

Лорды очень много расспрашивали о войске Бреса, о самом Бресе, о подробностях падения столицы, о смерти Эннобара, Старшего Ворона и лорда Кайси. Спрашивали и о гибели лорда Прента. Мудрый отвечал как мог подробно, и лорды, уже забыв о нем, обсуждали новости, меняли планы, делали выводы и спорили.

Разошлись уже в два часа пополуночи, и Мудрый Ворон с матерью остались вдвоем. Миледи побарабанила пальцами по столу и медленно спросила:

– Значит, ты видел Красного в ту ночь?

– Да, – кивнул Мудрый. – Я уверен, что он жив. Он сильно изменился после той битвы. Думаю, он тоже бежал из Тамврота. Я рассказал ему о потайном ходе, который ведет на дорогу в Приморье. Так что, вероятнее всего, наш Красный брат отправился туда.