Роберт Шекли - Все рассказы и повести Роберта Шекли в одной книге

Я повернулся к теменос и начал творить заклинания.

Нет нужды описывать здесь все подробности церемониала. Друзья Фила записали его от начала до конца — если у них хватило смелости просматривать пленки после того, что случилось.

По окончании церемонии в центре алтаря возникло нечто темное, незаметно, но неумолимо увеличивающееся в размерах. Мы все почувствовали присутствие чего-то потустороннего и зловещего. Холодный ветер прошелестел по темной комнате, и партнеры начали потихоньку отодвигаться.

— Что вы сделали? — спросил Хэйнс.

— То, что вы хотели.

Теперь тьма в центре теменос превратилась во вращающуюся вихревую воронку, в которой то и дело проблескивали светящиеся линии. Она испускала тревожные эманации, словно существо, которое я вызвал, было крайне недовольно происходящим.

Тьма сгустилась в сгорбленную темную фигуру со сверкающими глазами, восседающую в центре алтаря.

— Кто вызывал меня? — грозно спросило темное существо.

— Это я, — проговорил я. — Мои друзья хотели бы иметь миллион долларов золотом.

— Ты потревожил меня ради столь низменных материй?! Впрочем, ладно. Я могу это устроить. Но мои услуги должны быть оплачены.

— Оплачены? — переспросил Фил. — Чем именно?

— Мы не делаем инвестиций в заведомо проигрышные проекты, — сказало ему темное существо, — поскольку наши ресурсы не бесконечны. Но условия сделки, полагаю, не будут для вас обременительными: за миллион долларов — пять лет отработки, при этом вопросы о характере работы или переносе оплаты не рассматриваются.

Фил провел поспешную консультацию со своими партнерами. Судя по всему, предложение миллиона долларов в обмен на пять лет принудительных работ весьма воодушевило их.

— Хорошо, сэр, — сказал Фил существу. — Мы готовы заключить сделку. Ваши условия вполне приемлемы.

— Кто будет нести личную ответственность за выполнение условий сделки с вашей стороны?

— Мы с компаньонами, сэр.

— С компаньонами? — презрительно фыркнуло темное существо. — К дьяволу! Кто будет нести личную ответственность за этот долг?

— Я, сэр, — поспешно сказал Фил, опасаясь, что сделка сорвется.

— Как тебя зовут?

— Фил.

— Отлично. Полагаясь на устное джентльменское соглашение, будем считать сделку заключенной. Итак, Фил, нам пора.

— Эй, минутку, — сказал Фил. — Я не собираюсь…

Он был втянут во тьму так быстро, что у него не получилось даже как следует вскрикнуть. Только что он был здесь, и в следующее мгновение его не стало.

— Я полагаю, пяти лет для отработки будет достаточно, — сказала тьма. — Затем вы получите Фила назад. Или то, что от него останется.

Темное существо растворилось в пространстве, как сигаретный дым. Вместо него на алтаре осталась осыпающаяся куча золота. Куча вполне выглядела на миллион долларов.

Компаньоны в замешательстве уставились на нее. Наконец Хэйнс осторожно проговорил:

— Это чертова уйма денег.

— Верно, — отозвался Джон, — но как насчет Фила?

— Это была его идея.

— Но мы не можем оставить его неизвестно где с этим чудовищем! Тем более на пять лет!

— Сделка заключена, — сказал Хэйнс задумчиво. — Хотя пять лет — по-моему, это слишком. Но вообще отказаться от отработки — значит нарушить условия сделки. Что вы думаете насчет, скажем, тридцати дней, по истечении которых мы попытаемся вернуть компаньона назад?

Они переглянулись. Наконец Джон сказал:

— Никто не тянул Фила за язык. Он сам пытался извлечь выгоду из сложившейся ситуации. И кроме того, черт возьми, он уже там!

Хэйнс кивнул.

— Тридцать дней, где бы он ни находился, — не смертельно. Я уверен, он расскажет нам свою историю, когда мы вернем его назад, и мы вместе посмеемся над этим приключением за бокалом пива. — Он повернулся ко мне. — Как вы думаете?

— Я больше не практикую магию, — сказал я. — Но в виде исключения я к вашим услугам, когда придет время возвращать Фила назад. Ровно через пять лет. Я бы на вашем месте даже не заикался о том, чтобы нарушить условия сделки. Никаких тридцати дней. Это плохо кончится.

— Вам причитается доля вот этого, — сказал Хэйнс, не отрывая взгляда от золота.

— Нет, спасибо. Я ничего не хочу.

— В свете произошедшего его долю, вероятно, следует отдать Филу, — произнес Джон.

— Верно, — сказал я. — Если вы получите его назад живым.

— О, черт! — пробормотал Джон.

— Уверен, с ним все в порядке, — сказал Хэйнс. — Эй, куда это вы!

— В ресторан «Альбатрос», — сообщил я. — Мне кажется, у них лучшая еда в округе.

И я направился к двери.

Таким образом, мы с уцелевшими партнерами извлекли из случившегося немалую выгоду. Они продали духам одного из компаньонов за вполне приличную сумму. Я, возможно, получил шанс на благосклонность Мэриэнн. Кроме того, я вынес из этого происшествия бесценный жизненный опыт, так что овчинка стоила выделки.

— Добро пожаловать домой, Донасьен!

Гробовщику пришлось изрядно потрудиться, чтобы привести все в порядок. Не самому, конечно; его лакеи, садисты, сделали всю работу: соскребли запекшуюся кровь, гной и ржавчину со стен, расчистили пол, заваленный отрезанными конечностями, отрубленными головами с высунутыми языками, мало похожими на людей существами с изуродованными лицами, проеденными червями и гноящимися. Отвратительное, надо сказать, зрелище, даже если работаешь в высоких, до бедер сапогах. Гробовщик не обращал на такие мелочи внимания до тех пор, пока Астарта, Королева Мертвых, не нанесла ему визит. Богиня с хрупкими чертами лица сморщила чуть вздернутый носик.

— Почему здесь так воняет? — спросила она.

Гробовщик разозлился.

— Конечно, воняет! В этой части Ада и должно вонять. А у тебя пахнет розами?

— Знаешь, такое ощущение, будто я попала в какой-нибудь дурацкий фильм ужасов, — заметила Астарта. — Благодарю за приглашение на чай, но, боюсь, я не смогу его принять.

Надменно кивнув головой, она удалилась.

— Самодовольная сучка, — проворчал Гробовщик.

Однако визит Астарты заставил его призадуматься. Видимо, он и в самом деле чересчур безразличен к быту. Впрочем, его, старого холостяка, вполне можно понять. Гробовщик женился на Горгоне, и какое-то время благополучно они жили вместе, но потом она решила, что больше не имеет права отказываться от своей карьеры. Гробовщик так и не понял, что интересного в том, чтобы превращать людей в камень. С другой стороны, он никогда не прикидывался натурой артистической.

Шарль Бодлер сказал:

— Он идет за мной, я знаю, он идет.

Поэт забился в угол в «Клубе убийц».

Местный клуб ничем не отличался от того, который он так часто посещал в Париже. Прекрасные были времена! Регулярно заглядывали Мане, Верлен и его друг Рембо, когда жил в Париже, перед своим безумным и прекрасным путешествием в Африку.