Анна Азимова - Город ведьмы [СИ]

— Бежим! — Клод схватил Ари и потащил к выходу. Ему казалось, что сейчас сквозь зеркало выберется ведьма или какое-то чудовище, схватит их и утащит к себе. Ари едва волокла ноги и все еще не могла отдышаться. Только оказавшись на улице и захлопнув за собой дверь, Клод выпустил ее руку и опустился на траву. Ари рухнула рядом.

— Ч-то эт-то было? — просипела Ари, когда дыхание более-менее восстановилось.

Но Клод все еще смотрел перед собой пустыми глазами и никак не мог прийти в себя. Липкий страх струился по спине вместе с холодным потом. Он все еще боялся, что дверь за ними распахнется, из дома вырвется ведьма и задушит их, а может, и утащит за собой в зазеркалье. Он перевел взгляд на Ари и вздрогнул — на ее шее синел отпечаток ладони.

— Ведьма, — сухими губами пробормотал Клод и закрыл глаза. Ему сейчас очень хотелось, чтобы это был просто кошмар, один из тех, что мучили его иногда. Сейчас придет отец, разбудит его и все будет хорошо.

Но вот он открыл глаза и снова оказался в саду. Перед ним стояла Ари и протягивала руку.

— Хватит тут сидеть. Идем.

Но они не пошли к выходу. От двери через сад вела дорожка, мощеная осколками кирпича. Ари пошла по ней, увлекая за собой и Клода.

— Пошли домой, — захныкал Клод. — Вдруг Абрам вернется? Или ведьма пойдет за нами?

— Мы же закрыли дверь, — возразила Ари, потерев шею. — А тут столько всего! Когда еще дождемся, что старик уйдет? Обидно будет, если ничего не увидим.

Клод шел за ней, порой оглядываясь на дверь, но скоро она скрылась из виду, и он успокоился. Он думал про Ари — почему она так спокойно себя ведет? Будто и не ее только что пытались убить…

— Ой, смотри! — раздался ее голос откуда-то из-за кустов. — Иди сюда, скорее!

Он нырнул за ней в объятия веток и увидел огромную клумбу, обложенную по периметру белыми гладкими камнями размером с голову ребенка. Все они были немного бугристые, но почти одинаковые, будто их долго и тщательно отбирали. А на самой клумбе росло всего лишь три лилии, но какие! На первый взгляд они были самого обычного белого цвета, но в серости дождливого дня Клод заметил, что от бутонов исходит едва заметное сияние. Каждый из них светил по-своему: один был очень яркий, второй светился едва заметно, а от третьего лучи как будто шли вверх и сливались с каплями дождя.

— Здорово, да? — восхитилась Ари и забралась на клумбу. — Смотри, этот такой яркий, похож на Луну.

Она протянула руку и сорвала цветок.

Сияние тут же угасло, а внутри Клода будто что-то оборвалось. Будто произошло что-то непоправимое.

— Что ты наделала?! — закричал он, понимая, что к его голосу примешивается еще один, скрипучий и будто бы пропахший рыбой…

— Что ты наделал?! — кричал в ярости Фернан де Монтрев, возвращая уже взрослого Клода в реальность.

Клод непонимающе заморгал, возвращаясь в особняк мэра и постепенно осознавая, что стоит лицом к стене, а у его ног лежит разбитый портрет Аурелии де Монтрев. Стекло и рама разлетелись вдребезги, в стене на месте портрета виднелась вмятина, а сам холст был изорван, так что в нем едва ли можно было разобрать лицо девушки.

— Что… — Клод беспомощно оглянулся по сторонам, но наткнулся лишь на бушевавшего мэра.

— Непозволительно! Непростительно! — кричал он, потрясая бутафорской саблей, украшенной позолоченными галунами. Галуны раскачивались в причудливом танце, как на сеансе у гипнотизера. — В моем собственном доме! Вы только подумайте!

Сонм слуг уже поспешно все убрал, но мэр и не думал успокаиваться.

— Что ты вообще себе позволяешь? Безродный художник, шут! Ты и этот хитрый старик, Абрам, ноги должны мне целовать за то, что я на вас посмотрел! Пустил в дом! Заказал масштабное полотно! И как вы мне отплачиваете за это? Крушите бесценные моему сердцу картины в моем собственном доме! Да мои предки защищали народ от варваров! Основали Тремолу! Истребляли ведьм и еретиков! А ты смеешь… — тут мэр едва не задохнулся, но остановился и перевел дух. — Вы осквернили мою семью! Мой дом! Вон!

Клод прижался к стене и попытался сказать:

— Простите меня, мсье, но картина… Ваш портрет…

— Забирай свои вещи, — лицо мэра раскраснелось, а тронутые сединой коротко остриженные волосы встали дыбом и шевелились на каждом слове, будто от ветра. — И немедленно! Вон!

Клод в мгновение ока свернул этюдник и юркнул в дверь, услужливо открытую дворецким. За спиной все еще раздавались гневные крики мэра и даже послышался звон бьющейся посуды. На подъездной дорожке его уже ждала повозка. Возница, но уже не тот, который привез сюда Клода, вежливо поклонился.

— Уже закончили? Господин мэр распорядился…

— Поехали, быстрее! — бросил ему Клод и поспешно забрался в повозку. К его счастью, вопросов ему никто не задавал, и вскоре колеса застучали по брусчатке центральных кварталов города.

Уже порядком стемнело, когда Клод оказался напротив трактира «У Лиса». Ни слова не говоря на прощание, извозчик хлестнул лошадей и растаял в сумраке. Клод замер, обдумывая выбор. С одной стороны, ему очень хотелось зайти в трактир, отдохнуть, поужинать, а еще лучше выпить, чтобы заглушить наваждение. Страх все еще сжимал его сердце холодной ладонью, но детали своего видения он уже помнил слабее. Кто была та девочка, Ари? Почему он не помнит из детства ни ее, ни Абрама, ни его сада? И насколько реальна та комната с зеркалом?

В желудке предательски заурчало, и Клод решил все же поужинать. Но стоило ему едва ступить на первую ступеньку крыльца, как из глубины переулка раздался топот и крики:

— Мсье, помогите! Пожалуйста, мсье!

Вот маленькая фигура выбежала на свет фонаря, и Клод узнал ту самую девочку, которая днем подобрала его кисть.

— Люси! — воскликнул он удивленно.

И тут на свет выбежала другая фигура, куда больше и тяжелее. Клод узнал в ней одного из торговцев с рынка. Он бежал за девочкой, потрясывая кулаками и выкрикивая с перерывами на одышку:

— Стой, маленькая воровка! Стой!

Люси уже приблизилась настолько, что в ее руках легко можно было разглядеть небольшую булку хлеба, с одной стороны покусанную.

— Помогите, мсье художник! — она подбежала к Клоду и спряталась за его спиной. Он прикрыл ее рукой и шагнул навстречу булочнику.

— Что произошло? — миролюбиво спросил он. — Давайте решим все спокойно.

— Спокойно?! Да куда уж тут спокойно! Эта паршивка украла хлеб! — негодовал булочник. Его густые пшеничные усы шевелились в такт слогам.

— Сколько стоит эта булка? — Клод пытался вспомнить, сколько у него оставалось денег и сможет ли он расплатиться.

— Пять су! — заявил булочник, протягивая руку.

— Вранье! — закричала Люси из-за спины Клода. — Она даже свежая стоит два су, а эту уже прилично погрызли собаки.