Ульяна Каршева - Тальниковый брод

Сказал и ушёл. А они посмотрели ему вслед, на тихонько закрытую дверь.

— А ведь он прав, — сказал Серый. — Мы всё ещё живём там, в той жизни, которой нет. Все. Кроме нас с Лилькой и мужиков, которые видели фантомы в тальниках. Ты можешь себе представить тётю Машу, которая общается с рейной Аталой? Я — нет. А ты разговаривала с ней и не… прогибалась. Так что и в этом дядя Митя прав.

На собрании крику было!

Проходило оно на приподъездной площадке, где были не только две скамейки, но и заранее вынесенные жильцами стулья и табуреты.

Хорошо, тётя Нина заранее усадила их, всех троих, рядом с собой. Лизе показалось — дядя Митя попросил. Но Лиза уже успокоилась. И знала, что состояния, когда хочется поплакать, больше у неё не будет. Весь оставшийся час до собрания она всё размышляла над словами дяди Мити о том, что она сама — нужный в их частичке мира человек. И, кажется, поверила в это. Так что сидела рядом с тётей Ниной и думала не о том, что тётя Маша будет снова бушевать и проклинать лично её. Она думала о том, что успела вместе с Лилькой уцепиться руками над тётей Олей, словно шутя, что женщина так и восприняла, как шутку двух девчонок. И теперь Лиза знает, какой цветок надо искать в саду рейны Аталы. А впрочем, искать не придётся. Она просто опишет хозяйке сада нужный цветок — и та сама найдёт его.

Собрание началось с воплей тёти Маши, которая обвиняла всех в чёрной неблагодарности, напоминала о том, сколько продуктов из своего магазина скормила, чтобы «никто не сдох». Её выслушали, но как-то слишком спокойно.

А вот выступление дяди Мити понравилось всем, хотя сначала вызвало довольно бурную реакцию. Он коротко рассказал о том, как сходил на тот берег и договорился, что за лечение Лизе будут платить мясом на всех жильцов дома. Кроме всего прочего, хозяева того дома пообещали снабдить их крупой.

Пока все порой с криком обсуждали новости, Егорка пробрался к Серому, и Лиза услышала негромкий голос:

— А почему вы мне ничего не рассказывали?!

Лиза затаилась в ожидании ответа.

— Егорыч, — проникновенно сказал Серый. — Скажи я тебе, ты бы разболтал тёте Маше, а она нам не дала бы туда бегать!

— Чего? — пренебрежительно откликнулся Егорка. — Это она-то? Да она быстро всё разрешает. Вы бы сказали мне, а я бы всё устроил.

— Егорка, — напоминающим тоном позвал Сергей. — А ты не забыл, что мы-то про это не знаем? Знали бы — сказали.

— Возьмёте сегодня с собой? — жадно вцепился мальчишка в Серого.

— Как дядя Митя скажет.

Во время диалога следившая за Егоркой, Лиза сразу отметила оценивающий взгляд мальчишки-соседа на дядю Митю. Оттого сразу же и увидела, как Егорка не только раздражённо вздохнул, признавая, что с дядей Митей ему не справиться, но и обиделся. Зато Серый, сидевший вроде как спокойно, засиял, как солнышко. «Может, мы и впрямь эгоисты?» — улыбаясь, подумала она. Но положение их компании без Егорки ей точно нравилось. Как и брату.

После дворового собрания, закончившегося бессильной руганью тёти Маши со всеми, кто ей на глаза попался, Серый с сёстрами вернулся в квартиру. Лиза сразу заторопилась в кухню — готовить ужин. А Серый зашёл в свою комнату: он обещал Лильке ещё один урок с кольцами — для повторения. И вдруг вспомнил и попросил:

— Лиль, я сначала к Лизе на минутку, а потом с колечками поиграем, ладно?

— Ладно, — ответила сестрёнка и бросилась в свой уголок, где у неё сидели и лежали куклы. Заслышав за спиной, как она тут же принялась разговаривать на все голоса за всех кукол сразу, Серый улыбнулся.

Но неприятная мысль, что Лиза отчего-то сильно тревожится, заставила его поспешить к ней… На кухне сестра вроде была спокойна: она ставила кастрюлю на керогаз и даже гордо улыбнулась при виде брата.

— До сих пор не верю, что сама могу зажигать огонь!

— А почему кастрюля такая большая?

— Я решила, что буду варить и на тётю Аню. Теперь носить еду ей гораздо удобней. Ещё на собрании её предупредила. Она сказала, что хочет отдать мне свой керосин, но я сказала, чтобы она себе оставила. А вдруг ей чаю захочется? А ты что?

— Это ты-то чего, Лизка? Ты, когда с собрания уходила, хмурилась.

— А, это… — Сестра отрегулировала огонь и села на табурет, сосредоточенно уставилась в пол. — Понимаешь… Везде свои законы. Как себя вести с людьми — это правила поведения, но я их считаю законами. В школе мы учили правила по математике и учились их применять. На физике то же самое. Вот я и думаю: а ведь у магии тоже должны быть свои законы.

— И что из этого? — не понял Серый.

— Вот смотри. Из всех жильцов, не считая тёти Ани, мы самые слабые. В том смысле, что и сами по-взрослому отвечать не умеем, и некому за нас заступиться, если на нас кто-то орёт. — Лиза замолкла, а потом поправилась: — Сейчас-то, конечно, по-другому. Но ещё раньше я заметила, что тётя Маша на нас косится, из-за чего я себя… ну, как-то неловко чувствовала. А сегодня она как будто специально нас искала, чтобы наорать. Ни за что причём. И успокоилась только тогда, когда довела меня чуть не до слёз.

Теперь сел и Серый. Он почувствовал, что сестра хочет сказать важную вещь, которую всё ещё формулирует, говоря о ней вслух.

— Помнишь, я сделала приворот для Вовки на тётю Надю? А Лильке плохо стало?

— Ну, помню.

— Егорка втихаря заставляет тётю Машу выполнять всё, что захочет. Может, я неправильно поняла… В общем, я думаю, что он на неё делает тот же приворот или типа того, но силы берёт у неё же. А она чувствует слабость и берёт силы у меня. По-своему. Ну, как-то инстинктивно. — Лиза снова помолчала. — Может, я всё выдумываю, но так, как сегодня, в последнее время было уже несколько раз. Она кричит на меня, а потом мне плохо. Или я правда всё это придумываю?

Серый сидел и размышлял, но в голову ничего умного не приходило. С одной стороны, Лизка права: происходящее с нею после стычек с тётей Машей очень похоже на то, что происходит с Лилькой, когда она отдаёт слишком много сил. Сестра слабеет. Он вспомнил, как было дело до обеда, и повёл плечами. В таком состоянии, чтобы сестра сразу и хохотала, и плакала, он ещё ни разу не видел Лизку. С другой стороны, она сомневается. Он бы тоже так. Ну, сомневался. Или нет. Не скажи сестра о своей неуверенности, он бы с жаром согласился с нею и принялся следить, чтобы тётя Маша больше не задирала Лизку… Но в любом случае получается, что виноват Егорка.

— Давай попросим Ориана посмотреть на это дело? — неуверенно предложил он. — Он же видит. Тогда и скажет — права ты или нет.

— Неплохо бы было… Хотя если я сегодня увижусь с рейной Аталой… Серенький, понимаешь… Больше всего я боюсь, как бы не настроить всех против Егорки, — призналась сестра. — Мне бы не хотелось, чтобы он потом злился на меня. Да и вообще… Кто его знает, как он… отреагирует. Он и так здорово обиделся, когда мы не предложили ему вместе сходить на тот берег.