Всеволод Алферов - Мир Анхара

В самой высокой точке города находится старинная крепость Семаб а рх, Пять Башен. Несмотря на свое название, в крепости уже давно не пять, а вовсе даже девять башен — видимо, в результате реконструкции.

О людях из Гиллу Тхан говорят, что самое тяжелое, что они держали в руках — это кисть для письма. В самом деле, в этом краю найдешь не так много ремесленников, да и то пришлых. Зато все знают, что местные жители — торговцы, которые из каждой монеты получат три, а то и пять новых. Жители других земель говорят: «как гильт а ни-камнетес», если хотят подчеркнуть невозможность чего-либо — но все признают, что большая часть ученых, поэтов, музыкантов в Царстве отсюда. Как следствие, за гильтани закрепилась неприятная слава чистоплюев, людей, которые живут на широкую ногу, ничего, в сущности, не делая. О хитрости гильтани ходят шутливые истории.

Т а бра— древний город в восточной части Царства, стоит на великой реке Ладж а н. Табру называют также Городом четыре городов (об этом ниже) и городом белых врат: дело в том, что западные ее ворота выполнены из редкого белого дерева. Это та сторона, что обращена к столице, так что приезжих из сердца Царства Табра и впрямь встречает белыми воротами. Ну а каким видят город иноземцы, анхари не интересует: в мире есть лишь одна столица, а что думают варвары, не занимает древний и гордый народ.

Табра была основана еще до прихода на эти земли Царства, местным правителем по имени Анх а вк, а назвали город в честь его дочери. Поселение быстро разрослось, и неудивительно — оно стоит на реке там, где сливаются две дороги, ведущие к крупнейшим перевалам через горы Грани. От ворот Амм а т удобный тракт ведет на северо-запад к перевалу Кар а ш, а от Замшевых ворот — на юго-восток, к перевалу Тапс а ка.

Анхавк возводил город в чистом поле и потому мог применить науку Закатных царств: план-сетку, в которой улицы пересекаются под прямым углом. На холме Либ а н заложили одноименную крепость, внизу же, у реки, раскинулся город. Подобно кресту, его пересекли две широкие улицы с колоннадами. Вскоре Анхавк заложил к востоку второй квартал, предназначенный для жителей окрестных холмов (в первом жили приезжие вместе с двором Анхавка). Квартал был обнесен собственной стеной, так что поначалу представлял собой второй город.

На острове посреди реки сын Анхавка О рон заложил третий квартал, закончил который уже внук основателя. Четвертый же и последний город добавил правнук Анхавка, и с тех пор Табру стали называть городом четырех городов. С востока на запад, вдоль реки, Табра растянулась на 6 сх е нов и всего немногим меньше — с севера на юг.

Население Табры в первые после основания годы оценивали в 17–25 тыс. человек — и это не считая рабов. В лучшие годы, до падения Старого Царства, в Табре жили полмиллиона человек, это был третий крупнейший город в стране, а ведь тогда Царство было раз в пять больше нынешнего. C тех пор утекло много воды, Царство захирело, но и сейчас Бумажный двор насчитывает в Табре не меньше 100 тыс. душ.

О периоде до прихода Царства на восток мы знаем немного: лишь то, что рассказывали о врагах столичные хронисты. Даже они нередко писали «Золотая» вместе с именем Табры — город и впрямь процветал, но в то же время требовал бездну средств на содержание из-за землетрясений, которые в этой местности случаются довольно часто. Однако жители Табры упрямо отстраивают ее снова и снова.

Политическая жизнь в Табре всегда была неспокойной, а жители — непокорными. Достаточно будет сказать, что Царство не захватывало город: горожане сами подняли восстание против Анхавка III и пригласили Царя Царей защитить их, взамен потребовав, чтобы лучезарный подтвердил привилегии, которые у них отобрал собственный властитель.

Цари Царей буквально влюбились в Табру и прочили ей место второй столицы. И действительно: город идеально подходил на роль центра всех восточных пределов. Царь Саад а т посетил Табру через 20 лет после присоединения и подтвердил ее свободы: а именно, право самим выбирать хранителя, который представляет ее перед Царем Царей, а также право жить по своим законам, которые действуют в пределах города. На месте цитадели старых правителей возвели большой храм Хир а му, основателю Царства. Последующие цари строили в Табре колоннады, выкладывали гранитом дороги, и даже выделяли землю всем желающим переселиться.

Самая известная постройка — амфитеатр в сердце города, недалеко от места, где пересекаются заложенные еще основателем колоннады. Его строили по образцу столичных, устраивали на нем потешные бои и гонки на колесницах, а вмещал он 80 тыс. зрителей. Именно в него попадают Зено и Азрай на страницах романа «Царь без царства». К описанному в романе году амфитеатр лежит в руинах — но можете представить размеры сооружения, в разрушенных галереях которого скрываются герои!

Известно, что царь-воин Ахтаф и р — тот, что надел маску в войсковой ставке и за все время правления ни разу не бывал в столице — входил в Табру с войском во время похода на восток. Но именно в эти дни город сотрясло землетрясение, катастрофического даже по меркам привыкшего к землетрясениям кря. Сам Царь Царей вынужден был искать укрытие в амфитеатре, где провел три дня. И он, и преемники восстановили город, но с тех пор население Табры стало меньше 400 тыс. жителей, а многие кварталы так и остались заброшенными.

Еще раз прославился город за сотню лет до падения Старого Царства: Табра стала центром старой веры в правление Джабб а ра Отступника, который пытался насадить по всему Царству веру в единого бога (события, описанные в рассказе «Шакал в изгнании»). Джаббара высмеивали в сатирических куплетах, называли мясником за грандиозные жертвоприношения животных, которых требовал лучезарный. Досталось даже немодной по тем временам царской бородке. По правде, противоречия заключались не только в вере: Джаббар хотел, чтобы города Царства стали самодостаточны, как сотни лет назад — Табра же привыкла жить на широкую ногу, жителям не хватало зерна, а местный совет достойных сетовал, что Царь Царей морит горожан голодом, выделяя золото только на кормежку войск. Когда Джаббар лично приехал в Табру, чтобы провести празднество в честь своего бога, вельможи подкупили горожан, так что с утра в амфитеатр явился лишь старенький жрец с дохлым цыпленком.