Андрей Респов - Эскул. Небытие: Варрагон. [СИ]

— Ты меня совсем не слушаешь, Эс! — пихнула меня на вдохе Натиенн, сердито надув губы. Я закашлялся, хватая ртом воздух, отдышался и попытался оправдаться:

— Я готов слушать тебя вечно, кареглазка, даже если ты просто будешь повторять таблицу умножения!

Непонятные слова заставили ещё больше нахмурится северянку, но заглянув в мои смеющиеся глаза, она не удержалась и прыснула.

— Болтун, сам лучше расскажи что-нибудь. Например, почему у тебя в зрачках появились золотые искорки? Раньше этого не было, я точно помню. Расскажи, о, расскажи, — пристала она.

Я оглянулся, никто не обращал на нас внимание. Отвернул рукав куртки и показал край рунной татуировки.

У Натиенн округлились глаза. Я приложил палец к губам и улыбнулся.

— Это же…руны Ковена, — глаза её блеснули, и северянка прижалась ко мне теснее, — выкладывай, или я… не знаю, что с тобой сделаю! — прошептала она яростно.

— Обещаю, всё расскажу подробно. Но в море. Сейчас неудобно и много лишних ушей.

— Смотри, Холиен, обещал!

— И выполню обещание. Скажи лучше, ведьма Севера, в баню пойдёшь?

— Ещё бы, думаешь отделаешься вкусным ужином, Холиен и прогулкой под звёздами? Тогда ты меня плохо знаешь. Спорим, что не пересидишь меня в парной!

— Глупый спор, Натиенн. Да и баню мы будем посещать по очереди.

— Испугался, целитель… — кареглазка прищурила левый глаз и наклонила голову вбок так, что непослушная чёлка закрыла щёку.

— За тебя испугался, мастресса Рагнарссон, отливать водичкой придётся. Это ведь русская парная, а не сауна. Не спорила бы ты с целителем.

— Чтооо!? Эйрик. Эйрик!!! — Свенссон в мгновение ока оказался рядом, не потревожив даже скатерти, — засвидетельствуй наш спор с мастером Холиеном. Кто дольше продержится в парной, тот… выполняет желание победителя.

— Вот это по-нашему, девочка! Свидетельствую! — Эйрик поднял обе руки и сообщил всем, привлекая внимание, о сути спора. Раздались хлопки, смешки и поощрительные выкрики.

Натиенн, глянув на меня так, словно уже выиграла спор, показала язык. Затем, молниеносно приблизившись, наградила меня таким поцелуем, что я растерялся ещё больше. Народ вокруг взревел, поднимая бокалы и поощрительно крича разное. Северянка нагнулась к моему уху и прошептала:

— Не красней раньше времени, Холиен, дождись парной, ха-ха-ха, — прозвенели так дорогие моему сердцу колокольчики. Как же хорошо с ней! И не хочется никуда идти или ехать. А хочется, чтобы вечер этот никогда не заканчивался. Народ плавно стал перемещаться к бане, куда Безобразник давно уже зазывал гостей. Иван не ударил в грязь лицом. Каждому было выдано по паре белоснежных простыней и венику из ветвей неизвестного, но так похожего на эвкалипт дерева, маленькие плетёные циновки. Все желающие получили также по войлочной шапке.

Гуггенхайм озадаченно вертел в руках выданные предметы и с сомнением поглядывал на возбуждённо притоптывающих Олафа с Эйриком.

Я подошёл поближе.

— Северяне, просьба будет, возьмите шефство над моим учителем. Видно, что он впервые в бане. Постарайтесь помочь старику, спиной мается. Но не переусердствуйте!

— Не волнуйся, Эскул, пробасил Эйрик. Всё будет хорошо с гоблином.

Из-под руки вывернулся Тиль.

— Мастер Холиен, — шёпотом обратился он ко мне, — там к вам приехали, просят выйти для разговора, — половинчик с серьёзным выражением лица незаметно подмигнул. Я обернулся к Натиенн.

— Кареглазка, подожди меня, родная, я скоро, будем соревноваться…

— Что случилось, Эскул?

— Не волнуйся, ко мне приехали, по делу. Решу и к тебе, родная.

— Эйрика с тобой отправить?

— Не стоит, Нати, я быстро, — я наклонился и нежно коснулся её губ своими.

За воротами стояла простая чёрная карета, запряжённая четвёркой гнедых коней. Дверца приглашающе была отворена, ступеньки разложены. Рядом с каретой стоял двухметровый детина в серой хламиде с лицом дебила и огромной шипастой булавой на поясе. Из-под хламиды виднелся край кольчуги. Хм, кажется я знаю, кто приехал.

В полумраке кареты бледное лицо Илианна Ренноинна выделялось светлым пятном на чёрном бархате. Скучающий голос произнёс:

— Присаживайся, Холиен.

— Добрый вечер, мастер, — не оставил и я долг вежливости.

Мы минуту помолчали.

— Скажи своим друзьям, чтобы не беспокоились. Сегодня тебе ничего не грозит. Я приехал просто поговорить.

Я не стал задавать лишних вопросов и высунулся из кареты. В тени забора, едва видимые на его фоне застыли знакомые силуэты.

— Зоррах, Сонгар, спасибо. Не стоит беспокойства. У меня просто встреча.

— Ничего страшного, Холиен, мы тут просто воздухом дышим, — голос Сонгара, был немного теплее горных ледников и сопровождался лязганьем железяк орка. Я вновь забрался в карету.

— Друзья волнуются, — я слегка пожал плечами.

Сделав долгую паузу, эльф снова заговорил, в голосе его появились сварливые нотки недовольства.

— Скажи, квартерон, ты вообще не умеешь жить тихо?

— Вы о чём, мастер?

— Хмм, я сейчас из обители. Прима пригласила самого Магистра Ордена Трёх Сестёр. Там какое-то чудо чудное, диво дивное приключилось. В ночь Девяноста Девяти Дней исцелились все скорбные телом. Только вот подробностей никто не рассказывает…

— И почему, мастер Ренноинн? — эльф покосился на меня.

— Спят все, беспробудным сном.

— Да вы что!? Вот незадача.

— Не паясничай, Холиен. Официальная версия — снизошла благодать Трёх Сестёр. Сейчас там все на благодарственное песнопение собрались. Но Магистр не дурак. Как бы к герцогу не пошёл.

— Ай-яй-яй, и что?

— И ничего. Герцог быстро анклав магов соберёт. А те уже на чистую воду шутника выведут.

— А Магистру это надо? Возиться? А так — укрепление веры и уважение у простого народа, пожертвования, прихожане. Массовое исцеление в великий день! Не хухры-мухры…

Эльф медленно развернулся всем корпусом и впился взглядом мне в переносицу.

— Шут гороховый… — прошелестел он, — но умён, ничего не скажешь.

И тут же без паузы:

— Завтра отплываешь?

— Ага… привезти чего?

— Наглый…

— Так на том и стоим.

— Чего с Марией не поделили? Она твоё имя только сквозь зубы и произносит.

— Так это, не сошлись в философском вопросе…

— В каком?

— В вечном. Что первично, материя или сознание?

— Завязывал бы ты своё кобелирование, квартерон.

— Так уже.

— Чего?

— Завязал, мастер Ренноинн.

— Племянница Рагнарссона?

— Ну вот видите, всё вы про меня знаете. Может я пойду? Женщина и баня ждут, однако.

— Ладно, вернёшься с Грозового Острова, поговорим серьёзно. Есть важное дело. Не забудь.

— Хорошо, мастер Ренноинн. Может, к столу? Там такое рагу! Ммм. Пальчики оближете. Баня, опять же.