Дженни Лундквист - Принцесса в опаловой маске

Стефан хмурится.

— Я возвращался несколько дней назад ненадолго, но пришлось снова ухать, чтобы посмотреть как идут дела в селах, так что я решил, что лучше отменить нашу встречу. В любом случае…принцесса Вильхамина, приятно с вами познакомиться, — он слегка опускает голову и останавливается. Кажется, он чего-то ждет.

— Ох, мне тоже приятно с вами познакомиться. — На секунду, странный взгляд появляется у него на лице, и я гадаю, узнал ли он меня, или я не соблюла какую-то королевскую формальность. Но потом этот взгляд пропадает, и снова появляется то угрюмое смирение.

— Ну я пожалуй оставлю вас, чтобы вы лучше узнали друг друга, — говорит Эзеро, все еще ухмыляясь. — Сегодня вечером вы оба будете участвовать в церемонии помолвки. А с завтрашнего дня вы будете вместе завтракать. Вы будете проводить много времени вместе. — При этом он шагнул в сторону и вышел из комнаты.

Я и Стефан сели. Его длинные ноги утыкаются в маленький столик, который стоит перед нами. Он зажат в маленьком стульчике. Он наливает себе чашку алого чая и нетерпеливо смотрит в окно, барабаня пальцами по подлокотнику.

Я не перестаю чувствовать себя ущемленной из-за его поведения. Может быть и на мне надета маска, но неужели он не узнает меня?

Он вздыхает и скрещивает ноги, как будто само нахождение со мной в одной комнате для него пытки.

— Ты не хочешь быть здесь? — спрашиваю я.

Он отворачивается от окна.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что ты выглядишь, как будто проглотил гнилой инжир, — выпаливаю я, прежде чем напоминаю себе, что я должна быть Вилхой. — Я имею в виду…ты не поклонник чая? — продолжаю я, смягчая голос. — Или тебе просто не нравится компания?

— Чай в порядке, — отвечает он, — и ты очень наблюдательна. Тем не менее, я в невыгодном положении, ведь так? Ты видишь все эмоции, что отражаются на моем лице, а о тебе я сказать ничего не могу. — Он наклоняется вперед и произносит: —Сними свою маску.

Я колеблюсь, обдумывая это. Какой вред принесет то, что я покажу ему свою лицо? Я могу лишь сказать, что была в поиске небольшого приключения пару дней назад и мы могли бы над этим посмеяться. Если Вилха выйдет за него замуж, ему придется увидеть ее лицо… не так ли?

Но я не могу вынести то, как он говорит со мной, так будто я уже принадлежу ему— то есть Вилха принадлежит.

— Я вполне уверена, — говорю я холодно, — что твой отец предпочел, чтобы маска была на мне.

— И я вполне уверен, что в течении года ты станешь моей женой. Сними маску. Если мы поженимся, я хочу знать, что получу.

— Правда? — говорю я, повышая голос. — Хорошо, видимо я получу принца, который ведет себя как маленький ребенок.

— Наша женитьба устроена исключительно для блага других. Поведение к этому не относится. И я еще раз повторяю, сними свою маску.

— Нет.

— И почему нет?

— Потому что мы встретились пять минут назад, а ты уже приказываешь мне. Я напомню тебе, что этот мирный договор между нашими королевствами дает тебе жену, человека, а не кусок собственности.

Он откидывается в кресле, смотря на меня. — Советник моего отца сказал, что с тобой будет сложно, бесстрашная принцесса. Что ты скрываешь под маской, боишься своей собственной тени…

— Я ничего не боюсь. — Осторожно, напоминаю я себе. Он говорит с Вилхой. А не с тобой.

— Ничего не боишься? — иронизирует он. — Тогда докажи это. Сними свою маску. Я уверен, что ты не любишь прятаться?

В этот момент, я больше ничего не хочу. Где тот добрый оруженосец, который был заинтересован моими историями? Он исчез, оставив вместо себя грубого принца.

А когда я не отвечаю, он говорит: — Я не выбирал тебя, ты знаешь. Мои отец и его советники дали мне понять, что ты мой единственный выбор. Они сказали, чтобы сохранить мир, союз должен быть сделан с Галандрией.

— А твой отец намерен поддерживать союз? — говорю я осторожно, думая о закрытой двери. Я хорошо слышала советников Эзеро, которые обсуждали какие-то планы. И с тех пор, мой желудок был скручен одной мыслью: Что если комната за закрытой дверью полна именно тем, чего ожидал лорд Квинлан, доказательств того, что король Эзеро все еще планирует атаковать Галандрию?

Стефан сузил глаза.

— Я уверен, что он намерен сохранять союз столько, сколько это намерен делать твой отец. — Он вздыхает. — Но ты должна знать, как все будет. Король выдаст указ, и уровень жизни повысится и упадет соответственно, и небольшие мысли к личным мыслям и надеждам, которые были изменены или погашены в результате. Конечно, ты можешь понять это.

Я понимаю, во всех смыслах. Но я не знаю, что сказать. — Я …устала, — говорю я. — Я бы хотела допить чай в тишине. И я не сниму эту маску.

Он смотрит на меня еще минуту, будто он разочарован, перед тем, как кивнуть и сказать: — Мы будем пить еще много чая вместе, — и он встал и направился к двери. — Всю нашу жизнь, к сожалению.

Когда я уверена, что он ушел, я иду так быстро как могу обратно в комнату, стараясь не привлекать любопытные взгляды слуг. Как только моя дверь плотно закрыта за мной, я снимаю маску Вилхи и делаю несколько больших вздохов.

Наконец я начала видеть свою ситуацию. Я не принцесса и никогда ей не буду. И я уже не уверена, что Вилха вернется в замок. Если я останусь здесь, то на моей шее скорее всего затянется киринейская петля. Я подожду до ночи, а когда все лягут спать, тогда я уйду. Я сделала все, что смогла для Эндевинов, гораздо больше, чем они делали для меня. Позволю Страссбургам и остальному миру считать, что принцесса в маске исчезла, так как они хотели.

Я отказываюсь жертвовать своей жизнью ради сестры, которую никогда не знала.

Глава 39

Вилха

Всю мою жизнь я полагала, что Опаловый дворец мой дом. Пока я смотрела как люди в «Спящем Драконе» танцевали и хлопали, в то время как несколько человек около камина играли на лютне, я думала не ошибалась ли я все эти годы.

Джеймс подошел к столу, где я и Кира сидели:

— Не хотите ли потанцевать?

Я начала протестовать, но Кира сказала:

— Она с удовольствием, — и начала подталкивать меня локтем, пока я не встала.

— Я не очень хороший танцор. — И это только половина правды. Я хороший танцор, когда танцую вальс или другой официальный танец. Но случайные движения и кружения, которые, похоже, предпочитают киринейские горожане, мне были абсолютно чужды.

— Ничего страшного, говорит он, ухмыляясь, — я тоже.

Он ведет меня на танцпол. Он кружит меня в одну сторону, потом в другую, и я пытаюсь идти с ним в одну ногу. Он гораздо лучший танцор, чем он говорил. Начинается другая песня, а мы все продолжаем. Пот выступает на моих висках, и сердце бьется в такт музыке. Мы кружимся, хлопаем; все быстрее и быстрее, пока моя голова не кружится от смеха.