Ольга Романовская - Гранит науки и немного любви [litres]

Не понимая, с чего вдруг меня задабривают, отхлебнула из кружки. Трудно не заметить разницы, вкус деревянный. Попробовала конфеты – с сушеными фруктами. Интересно, зачем некроманту сладкое? Или он заранее готовится к победам на личном фронте?

– Сопоставив козла, кладбище, юную деву с подарком и девятнадцать лет, полагаю, ты намекала на родство. – Ксержик, не мигая, уставился на меня. – Деревеньки такой не помню, наличия у себя энного количества ребятишек допускаю, но однозначно утверждать не могу. Доказательства имеешь или на всех некромантов бросаешься?

– Мне сказали, у нас кровь похожа, – с набитым ртом пробормотала я.

Вкусные конфеты, руки сами тянутся.

Алоис задумчиво почесал переносицу.

– Проверим. А семейная легенда какова?

– Что на маму напал вампир, изнасиловал и угробил. Потом ее спас некромант и в процессе оживления тоже развлекся с девичьим телом. Может, и после, для закрепления результата и усиления потенции.

Некромант не выдержал и, хрюкнув, поинтересовался, как же она должна была улучшиться.

– Просвети, а? Столько лет живу, мучаюсь и не знаю.

Смутилась, пробормотала что-то о связи самооценки, опыта и практики. Алоис настойчиво требовал научной выкладки, наслаждаясь моим смущением. Потом сжалился и предложил посвятить в истинное положение дел. Отказалась.

– А чего так? – издевался владелец комнаты. – В жизни бы пригодилось. – Пальцы некроманта подхватили конфету из коробки и отправили в рот. Похоже, он сам любил сладкое. – Допустим, мы выяснили все о мужской силе твоего отца и женской привлекательности матери. Дальше.

– Дальше родилась я. Мама утверждала, будто забеременела от вампира, но я проверяла, это невозможно.

– Сочувствую, – покачал головой Ксержик. – Повезло, что жива осталась. Ты бы не экспериментировала с нежитью, а то обернутся девичьи грезы могильным холмиком. Только в сказках они в любовном деле безвредные, а в реальности я бы людей советовал: и приятнее, и безопаснее.

Вспыхнув, заверила: ни с кем я не пробовала, книжки читала.

– Стремление к знаниям похвально. – Алоис потянулся за второй конфетой. – Особенно у дам.

Некромант задумался, повертел перстень на пальце, а потом велел порезать ладонь.

– Зачем? – опешила я и на всякий случай спрятала руки за спину.

Чокнутый, однозначно!

– Чтобы родство проверить. Если сотворю что-то из твоей крови, значит, дочь, – терпеливо объяснил Ксержик и вытер рот. – Если ничего не выйдет, за козла ответишь. Но в любом случае на слезы умиления не рассчитывай. На извлечение выгоды тоже.

Гордо задрала подбородок и потребовала, чтобы и он не рассчитывал.

– Вот и ладушки! – осклабился Алоис. – Ладошку давай.

Боязно как-то. Вдруг насквозь проколет? Да и какие чары? Может, лучше потихоньку уйти?

Некромант тем временем вытащил нож с червленой кромкой лезвия и выразительно указал глазами на стол: мол, клади руку. Дожевывая конфету, покачала головой. Не стану, пока не уверюсь, что не покалечит.

Ксержик пожал плечами: не хочешь так не хочешь. Он стремительно ухватил за локоть, прижал ладонь к столешнице. Заорала и облила мучителя недопитым чаем. Некромант упорствовал, только отряхнулся. Ловко перевернул руку ладонью вверх и цыкнул:

– Нечего людей пугать!

Привлеченная криком, в комнату заглянула магистр Тшольке. Уставилась на мое перепуганное лицо, затем перевела взгляд на некроманта.

– Господин Ксержик, что здесь происходит? – нахмурилась Осунта.

– Да вот, родство выясняем, а инициатор процедуры на попятную пошла. Боится. Вразумите ее, что немотивированное убийство – дело подсудное и влечет мгновенное исключение из гильдии магов.

Магистр наколдовала табурет и уселась рядом со мной. Недоверчиво покосилась на нож некроманта, скривила губы, но препятствовать экзекуции не стала. Зато мне досталось непривычное слово утешения: мол, не убьют дурашку, а просто ручку порежут. Разумеется, выражения Осунта выбрала другие, не понять, то ли обвиняют, то ли успокаивают.

Мужественно расслабив руку, попросила ее не держать.

Ксержик отпустил, позволил устроиться удобнее и быстро сделал крестообразный надрез.

Взвыла, дернулась, но магистр Тшольке удержала за плечи. Изверг-некромант наслаждался видом текущей из раны крови. Смотрел и ничего не делал. Потом соизволил отложить в сторону нож и обмакнуть в крови палец. Показалось, или он старался расковырять ранку? В любом случае садист!

Дальше началось колдовство.

Некромант что-то шептал, водя пальцем по крови, а затем окропил ею стол, вывел загогулину. Раз – и она обернулась змеей.

От удивления раскрыла рот и забыла о боли. Неужели из моей крови сотворили такое?

Ксержик пожевал губами и протянул носовой платок. Поспешила перевязать ладонь. Глаза упорно возвращались к змейке. Вдруг укусит? Пока гадина вела себя смирно, спала.

– Ну? – подалась вперед Осунта.

– Сами видите. – Похоже, результат эксперимента Алоиса не устроил. – Заклинания крови работают, материализация состоялась. Живое создает псевдоживое.

– Почему псевдо? – ляпнуло мое любопытство.

– Потому что искусственное и убивается только магией.

Змею объяло синее пламя. Через минуту от нее не осталось и следа.

– Слабенькое создание из водянистой крови, – пояснил для Осунты некромант. – Она ваша подопечная? Учится в академии?

Магистр Тшольке ответила утвердительно и назвала факультет, поспешив добавить, что дара у меня нет.

– На алхимика натаскаете, если магию крови освоит.

– У нас такого не преподают, – скривилась Осунта. – Только в вашей школе учат подобному.

Навострила уши. В какой такой школе? В Златории всего одна магическая академия. Но волшебники тему развивать не стали и дружно глянули на меня. Даже икнулось от столь пристального внимания.

– Может, у нее тяга к темной магии? – с надеждой в голосе спросила магистр Тшольке.

Спит и видит, как меня из академии вытурить!

– Давно б проявилась. Хотя… Колдует как?

Магичила я не шибко, если не сказать, паршиво, что, однако, не помешало Осунте спровадить на семестр в таинственную школу, чтобы местные чародеи убедились в моей полной бездарности. Новоприобретенный отец не возражал: если проверять, то по полной.

Кашлянула, напомнив о своем присутствии, и заодно задала два сакраментальных вопроса: что за школа и кем там мой папаша?

– Вольный маг и под настроение магистр некромантии, – лениво протянул Ксержик. – А школа… Школа иных.

– Так и называется? – недоверчиво переспросила я.

– Школа иных чародейств и магии оборотной стороны Исирии Страстотерпки, – ответила вместо некроманта Осунта и наконец оставила нас вдвоем, напомнив о встрече со священниками.