Дарья Сорокина - Шпаргалка для некроманта [litres с оптимизированной обложкой]

– Может, расскажешь теперь, зачем мы сюда пришли? – Натт нервно оглядывала залы и вздрагивала всякий раз, когда особо крупная капля срывалась с потолка.

– Я не был с тобой до конца честен, Мёрке. Мне действительно нужна именно ты. Лагос Штейну рассказал о твоей реакции на огонь. Он считает, что мы можем быть полезны друг другу. Хочу провести несколько экспериментов, если ты не против, конечно, – надменность исчезла из желто-карих глаз стихийника, и он покорно ждал решения напарницы.

– Оказывается, ты можешь быть вежливым. Раз я пришла, то, видимо, не против. Что от меня требуется?

– Для начала покажи то, что делала магистру Штейну. Я должен увидеть сам, – с этими словами Хассел запустил руку в наплечную сумку, вытащил внушительный коробок спичек и протянул его Натт. – Зажги.

Девочка чиркнула по терке коробка, и искрящееся пламя, сопровождаемое едким черным дымом, едва не опалило ей волосы. Натт уронила спичку в воду, и поверхность тут же вспенилась, окрашиваясь бурым.

– Это что еще такое, Хассел? – некромантка попятилась от дымящегося пятна.

– Штормовые спички никогда не видела? – насмешливо спросил маг. – Они, кстати, под водой отлично горят.

– Вижу, а предупредить нельзя было?

– Прости, не сдержался, – на лице стихийника не появилось ни капли раскаяния. – Штейну сказал, ты огня не боишься.

– Я, может быть, и нет, но вот волосы отлично горят. Одежда, кстати, тоже, – Мёрке передразнила тон мага. – Успела проверить, когда твои друзья закидывали меня файерболами в коридорах.

– Они мне не друзья. Ладно, извини. Это очень мощные спички, будь осторожна, не опали челку, – запоздало напутствовал Хассел, когда Натт взяла вторую.

Густо чадящее пламя взвилось вверх.

– Нужно затушить ее, я правильно поняла? – поинтересовалась Мёрке.

– Да, как в кабинете Штейну. Попробуй.

– А если не получится? – некромантка вспомнила бурлящую под ногами воду.

– Будем думать после. Давай же! Огонь тебе почти до пальцев дошел!

Натт выдохнула и зажала пламя между подушечками. Она даже не почувствовала жара, алый язычок просто бесследно исчез, и о нем напоминал лишь неприятный резкий запах в воздухе.

– Как ты это сделала? – Фирс схватил прогоревшую спичку.

– Не знаю, и не знала бы, пока Штейну не показал, – Натт нравилось видеть Хассела таким восхищенным.

– Хорошо, еще один эксперимент, и перейдем к главному, зачем я позвал тебя сюда, – стихийник положил крохотную сферу на пустой постамент.

Девочка терпеливо ждала инструкций мага.

– В этой сфере мое пламя. Штейну помог заключить немного, но учти, это уже не спичка.

– Быть осторожной? – улыбнулась заклинательница, наблюдая, как в шарике отплясывают оранжевые сполохи.

– Именно, Мёрке. Просто сдави его, хорошо?

Натт хотела попросить мага звать ее по имени, но вспомнила, что еще вчера Хассел обращался к ней, как к трупоедке, и смолчала. Зажала сферу между ладоней, как он велел. В этот раз было немного тепло, а между пальцев появились язычки пламени, но тут же пропали.

Фирс Хассел пританцовывал на месте, и от сапог по воде расходились волны:

– Это просто нереально, Мёрке! Давай дальше? – в его желтоватых глазах горел азарт, который мгновенно передался заклинательнице.

– Давай.

– Вытяни руки.

Натт послушалась, и Хассел тут же переплел свои пальцы с ее. Сердце девочки забилось почти так же часто и испуганно, как на площадке в астрономической башне. Фирс стоял слишком близко, и она могла разглядеть едва заметный шрам на его щеке, сосчитать длинные светлые ресницы.

– У тебя милые веснушки, Мёрке. О, чего покраснела-то? – стихийник говорил мягко и без привычной издевки в голосе.

– Спасибо. Откуда шрам?

– Хлестануло веткой, когда мы с Виллмой совершали очередную вылазку из Тэнгляйха. Нравится? – мальчик повернул щеку, чтобы Натт лучше разглядела шрам.

– Почти не видно.

– Веснушки у тебя тоже заметны только после солнечных дней. Поменьше сиди в подвалах.

Некромантка чувствовала, что Фирсу тоже тяжело дышать, а его ладони стали обжигающе горячими.

– Сам притащил меня сюда, Хассел.

– Фирс, – поправил парень. – Хватит обращаться ко мне по фамилии, Мёрке! Я для дела тебя позвал, смотри!

Натт перевела взгляд на сцепленные руки. Между пальцев прорывалось яркое золотое сияние, а каждая вена девочки светилась под кожей.

– Что это, Фирс?

– Ты поглощаешь мое пламя. Я не могу его контролировать, всякий раз, когда прибегаю к магии огня, все заканчивается плачевно. Оно иссушает меня изнутри, рвется наружу. Я так устал, Мёрке, – в этот миг стихийник не выглядел как тринадцатилетний мальчишка. В его голосе и взгляде улавливалось что-то слишком взрослое, никак не присущее студенту-первокурснику.

– А теперь? Тебе лучше?

– Гораздо, – Хассел осторожно высвободил руки, и сияние исчезло. – Ты придешь сюда снова?

– Да. А как же мои занятия с Амийару?

– Она подыграет нам, а я придумаю, как помочь тебе на турнире. Уже есть пара идей, но нужно подготовиться, – стихийник нервно покусывал нижнюю губу.

– Это не против правил? – на всякий случай уточнила Натт.

– Нет, цель конкурса – наладить связи между факультетами. Помнишь? Тем более победителей будет двое. Многие забыли, что можно объединять усилия, – подмигнул Фирс. – Пора возвращаться в Тэнгляйх. Ты первая поезжай. Я чуть позже.

– Хорошо, – рядом с южанином заклинательница почти забыла, как сильно боялась этого склепа. Отчаянно не хотелось уходить, и она медленно поднималась по ступенькам, шлепая сырыми подошвами.

– Мёрке… – неуверенно позвал Хассел.

– Да? – слишком быстро ответила Натт.

Парень помялся и выдохнул:

– Спасибо!

– Пожалуйста, Фирс.

Едва девочка вышла из склепа, стихийник забрался на постамент и лег на него спиной. На потолке мерцали блики от воды. Словно кривые ветви молний, они разбегались в разные стороны, пересекались друг с другом и снова расставались.

– Ты не сможешь долго сопротивляться, мой мальчик, – знакомый с рождения голос появился в самый неподходящий момент. – Зря ты снова сближаешься с ней. Оставь Мёрке в покое. Уезжай из Тэнгляйха. Начнем все сначала.

– Нет.

– Все кончится плохо. Всегда заканчивается плохо.

– Не в этот раз.

– Посмотрим, – голос звучал без злорадства, скорее с сожалением. – Хотелось бы верить.

Синд не мог не заметить изменений в настроении подруги. Он ждал, что учеба на факультете элементалей и общение с Амийару будут удручать девочку. Но она, напротив, стала чаще улыбаться, и ее оптимизм заражал всех вокруг. Нииск радовался, что сестра занялась полезным делом и помогает Мёрке, Квелд и Льонт потирали ладоши в предвкушении финала первого этапа турнира. Все остальные на факультете темных громко обсуждали талантливую некромантку, которая удивляла преподавателей стихий, и надеялись на ее победу.