Дарья Сорокина - Шпаргалка для некроманта [litres с оптимизированной обложкой]

Только сейчас она заметила, что лист платана очень похож на кленовый, и в памяти вновь возник неловкий поцелуй на астрономической башне и горько-сладкий привкус кленового сиропа.

Натт попыталась схватить внезапный подарок, но парень отдернул руку в последний момент.

– Мёрке, что в этой истории ключевое? – с легкой тоской в голосе спросил Хассел.

– Надежда?..

– Нет, это вторично. Важно то, что листок этого дерева делят влюбленные. А мы с тобой далеки от этого чувства.

– Разве? – вырвалось у Натт, и она тут же прижала руку ко рту.

– Хочешь простую проверку, Мёрке? – предложил стихийник. – Здесь и сейчас выясним, кто мы друг другу. Разорвем лист платана или расстанемся навсегда.

– Что за проверка?

Девочке не понравился взгляд мага. Парень был слишком серьезен. Куда проще общаться с Фирсом, когда он раз за разом посылает в ее адрес едкие замечания или гадкие словечки.

– Я задам тебе всего один вопрос.

– Почему я должна отвечать? А как же ты?

– Мне проверки не нужны. Вот он я, Мёрке, смотри! – Фирс схватил ее за плечи и с силой прижал к стволу дерева. Кончики пальцев стихийника мгновенно заискрились. – Каждый раз отдаю себя, но ты и сама все понимаешь, верно?

Там, где Хассел касался плеч некромантки, начинало разливаться тепло. Ему и необязательно было говорить. Каждый его жест, каждый глупый поступок всегда был продиктован эгоистичным, но и одновременно жертвенным чувством.

– Что ты хочешь знать, Фирс?

– Только одно. Расскажи мне о своем демоне, Мёрке.

Тепло резко исчезло, словно в душе Натт разверзлась воронка, затягивающая все, что ей дорого. Страшные, залитые чернилами глаза до сих пор преследовали ее в ночных кошмарах. Как будто жуткое порождение терпеливо выжидало, когда можно будет нанести удар побольнее, который непременно придется на близких людей.

Фирс Хассел с его опрометчивостью и импульсивностью станет слишком легкой мишенью. Именно сейчас Натт поняла свою ошибку. В безумном желании быть рядом с ним, девочка забыла о тьме, неотступно следующей по пятам.

– Я знаю, что ты одержима, Мёрке. Вместе мы справимся! Пожалуйста, разорви со мной этот чертов листок!

– Не могу, прости, – она безумно хотела воспользоваться предложением юноши, но страх за его жизнь оказался сильнее.

– Вот и все, – он разжал руки. – Игно тие акх хочет страдать в одиночку или я просто не вхожу в число посвященных? А Форсворда ты бы взяла в свой маленький отряд?

– Фирс…

– Для тебя снова Хассел. Наши занятия окончены.

Теплый взгляд юноши сделался колючим и злым. Мёрке почувствовала одновременно и облегчение, и безграничную тоску. Оттолкнув, спасти. Так будет правильно.

– Испытания только через две недели, – зачем-то сказала Натт, внезапно осознав, что больше не будет сцепленных рук и смущенных взглядов.

– Ах да. Наш маленький уговор… Я держу слово, – Фирс больно схватил девушку за волосы и прижал к себе.

Горячее дыхание коснулось губ некромантки. Отчаянный и слишком взрослый поцелуй. Хассел словно пытался вдохнуть все свое пламя в упрямую Мёрке, и она почти сдалась, начав подбирать в уме нужные слова, чтобы рассказать о демоне Дорнфьола, но разум сопротивлялся, и как бы ни старался язык стихийника, этого оказалось недостаточно, чтобы переубедить некромантку.

Фирс с мучительным стоном отстранился от губ девочки и прижался щекой к ее лбу. Южанин ждал, но Мёрке молчала слишком долго.

– Будь по-твоему, – Хассел шагнул назад и поднял с земли оброненный листок платана. – В конце концов, я и сам не хотел связывать судьбу с паршивой трупоедкой. Надо было тогда рыть яму поглубже.

Натт не обиделась на злые слова, за ними скрывалась душевная боль юного мага. Она давно простила его и готова была прощать до бесконечности.

– Держи, – он галантно протянул ей лист. – Вручи его Синду, он будет рад. Теперь-то уж точно.

Девочка прижала подарок к груди и долго смотрела вслед магу, быстро уходящему по тропинке из оранжереи.

Натт занесла скальпель над мертвой крысой. Мохнатое с проплешинами тельце было не самой первой свежести, но студентка не обращала внимания на витающий вокруг рабочего стола смрад. Другим учащимся тоже выдали по грызуну, но Мёрке достался самый гнилой и дурнопахнущий. Однако некромантка неожиданно для себя равнодушно отнеслась к отвратительному заданию Керинны Арц. В жизни девочки встречались вещи куда страшнее дохлой крысы с расплющенной головой.

Натт нужно было определить: как и когда умерло животное? Справиться с первым вопросом не составило труда – крыса угодила в обычную пружинную мышеловку. А вот со вторым оказалось куда сложнее, и Натт терпеливо дожидалась результата химической реакции крови на три разных реагента. Пока в перегонном кубе булькала бурая жижа, девочка пробовала классифицировать запах, записывая свои ощущения и сравнивая показатели с таблицами в учебнике.

По всему выходило, что крыса сдохла недели полторы назад, а значит, можно приступать к аутопсии и изучить, как разрушились органы грызуна под действием времени и паразитов. Маленькая грудная клетка издала неприятный треск под нажимом скальпеля, но осталась цела. Девочка перевела дух. За неповрежденные ребра преподавательница обещала дать дополнительные баллы, и Мёрке непременно хотела их получить.

Она на мгновение оторвалась от своей работы и оглядела одногруппников. Все увлеченно занимались тем же самым, в надежде на высокую оценку. Синд был умеренно сосредоточен и делал все легко и естественно, словно занимался этим с рождения, а вот Нииск на удивление выглядел немного озадаченным. Непривычно было видеть зазнайку северянина таким. Натт мысленно пожелала ему удачи и вернулась к своему «пациенту».

Девочка взяла крохотный расширитель и осторожно вставила между ребер крысы, надеясь, что гнилые кости выдержат. Она чувствовала, как на кончиках пальцев вибрирует энергия и заставляет дрожать инструмент. Глубокий вдох и одно точное движение. Грудная клетка осталась неповрежденной. Юная некромантка выдохнула и улыбнулась.

Госпожа Арц, проходя по рядам, остановилась у ее столика и удовлетворенно кивнула, записывая результат.

– Хорошая работа, адептка Мёрке. Я в вас даже не сомневалась.

Впервые за последние два дня Натт почувствовала что-то сродни радости. После расставания с Хасселом она погрузилась в привычное для себя оцепенение, и только огонь стихийника, который все еще теплился в ее теле, напоминал о последнем поцелуе. Она машинально потянулась рукой к губам и, только услышав громкий кашель Синда, остановила перепачканные в крови пальцы.

Это должно пройти со временем. Так или иначе, они с Фирсом слишком разные, а эти чувства… Просто оба оказались в нужном месте в нужный момент, вот и возникла искра. Натт изо всех сил старалась убедить себя, что это не любовь, но чем больше думала о мальчике, тем сильнее тянуло в груди.