Дарья Сорокина - Шпаргалка для некроманта [litres с оптимизированной обложкой]

– И ты береги себя…

Глядя на удаляющийся серебристый силуэт, Натт подумала о том, что так и не спросила у девы, как ее имя. И вообще, бывают ли имена у банши?.. Студентка решила во что бы то ни стало узнать больше о плакальщицах. Она даже заторопилась, чтобы поскорее заскочить в библиотеку и устроиться с книжкой в уютной комнате отдыха общежития темных. Заклинательница убеждала себя, что она торопится не потому, что нависающие над дорогой деревья словно тянули к припозднившейся путнице свои ветки. Ей просто очень хотелось почитать, так сильно, что ноги сорвались на бег.

Не успела Натт пробежать и минуты, как увидела впереди совершенно потерянного брата, стоящего над телом лежащей лошади.

– Квелд?! – девочка закричала так громко, что оглушила саму себя. Запыхавшись, она подлетела к нему и схватила за плечи. – Квелд!

Он тяжело моргнул. Его рыжие волосы были растрепаны, из них торчали ветки и листья, а роба была покрыта дорожной пылью.

– Натт? Ты чего тут делаешь так поздно?

– Я?.. – воспоминания обо всем произошедшем смазались, словно это было давно и не с ней. – Виллма вырвался из вольера, а я… Помогала. Кажется…

– А я вот случайно сонную сферу раздавил. Надо бы Литу перенести в академию, а то ее дикие звери загрызут.

– Ты сам-то как? – заторможенная реакция брата вызывала у девочки тревогу.

– В порядке. Приведи помощь, я слышал наших неподалеку, – парень подавил чудовищный зевок и сел на дорогу рядом с лошадью.

– Никуда не уходи, Квелд, я скоро!

Юноша блаженно улыбался, рассматривая рябь на темной поверхности ручья, убегающей вдаль черной атласной лентой…

После той странной ночи время, оставшееся до фестиваля мертвых, понеслось так стремительно, что Синд Форсворд с трудом поспевал за всем. И если изменения в Фирсе Хасселе были вполне обоснованными для человека, который едва не умер от интоксикации, то поведение остальных в академии стало для парня загадкой. На студентов и преподавателей словно легло нечто тягучее, превращая их в блаженных и улыбчивых. Некромант списал все на приближающийся праздник, в который не только души мертвых находят покой, но и живые перестают терзаться.

Больше всего он опасался реакции девочки на вернувшегося южанина. Тот вернулся из города позже Кренеса и Синда, верхом на Виллме, которая пропала из загона в день, когда увезли ее хозяина. Форсворд наблюдал из окна аудитории, как Хассел не без труда слез с барса и, волоча левую ногу, потащился к главным воротам замка. Рихтэи предупредила, что паралич может остаться до конца жизни, превратив мальчишку в инвалида. Юный некромант представлял, как Мёрке окружит мага незаслуженной заботой, пока между этими двумя вновь не разгорятся чувства.

Однако Натт равнодушно проследила за взглядом друга, скользнула по сгорбленной фигуре Фирса и вернулась к учебнику.

Южанин тоже взирал на некромантку иначе, так смотрят на близкого человека, уличенного в предательстве. В присутствии девочки он пожевывал губы, но, наталкиваясь на холодность в ее лице, разворачивался и ковылял прочь.

Квелд стал чаще подсаживаться к ним за завтраком. Лениво помешивал сахар в крепком кофе и выпивал его почти залпом, даже не пряча загадочную идиотскую улыбку.

– Что с твоим братом, он опять сошелся с Керинной? – спросил Синд, когда целитель встал из-за стола и направился к своим одногруппникам.

– А? – Натт нехотя оторвалась от тарелки с кашей.

– Квелд и Керинна опять вместе? – повторил свой вопрос некромант.

– Нет, брат познакомился с какой-то девчонкой в Рискланде, когда вы отвозили… этого… как его… – заклинательница не ерничала, она всерьез не могла назвать имя парня.

– Фирса Хассела.

– Ага, Фирса Хассела, – девочка отправила ложку с кашей в рот, а Форсворд лишь удивленно хлопал ресницами.

– Ау, сонное царство! – Нииск Макйак бесшумно подкрался и ударил толстой библиотечной книжкой о стол так, что зазвенели чашки и тарелки.

Некроманты вздрогнули и гневно уставились на шамана.

– Ты чего такой бодрый? Аж тошно, – завистливо процедил Синд.

– Травки нужные завариваю. Если бы не они, точно ноги бы протянул. С этим фестивалем и домашкой скоро окончательно свихнусь, – северянин жаловался наигранно, Мёрке и Форсворд прекрасно знали, что инну был безумно счастлив провести ритуал своего народа в землях Тэнгляйха. Он прибегал на репетицию одним из первых.

– Мог бы поделиться с друзьями. Смотри, Натт сейчас в тарелке уснет.

– Неправда, – девочка резко выпрямилась, но ее глаза все равно закрывались сами собой.

Тренировки перед первым испытанием выматывали заклинательницу, и она периодически засыпала на парах. Даже Керинна Арц начала относиться с пониманием к нелюбимой студентке и перестала закидывать ее наказаниями. Один раз, когда Мёрке сонно засопела, аспирантка шутливо приложила палец ко рту и, непривычно мило улыбнувшись, позволила ей выспаться на теоретическом бальзамировании. Черт-те что! Словно в водопровод академии подлили чего-то наркотического, погружающего в блаженный транс.

– Короче, – привлек к себе внимание северянин и ткнул пальцем в книгу по истории и географии провинции Иствинсен. – Я знаю, кто орудует в окрестностях академии.

Натт тут же встрепенулась и испуганно уставилась на Синда, тот выглядел не менее растерянным. Оба все еще не решили, реальна ли была жуткая лошадь в крипте. Чем больше времени проходило с момента инцидента, тем менее правдоподобным это казалось.

– И кто же? – стараясь не выдавать себя голосом, спросил некромант.

– Калупалик, – гордо сообщил Макйак.

Синд облегченно выдохнул, а вот девочка побледнела, и парень понял, что поторопился радоваться.

– Опять какая-то ваша местная сказочка?

– Это не сказка, – Нииск выглядел оскорбленным и повернулся к Натт за поддержкой.

– Калупалики обитают на севере и похищают детей, которые приближаются к берегу моря. Эти духи носят амаути, как женщины-инну.

– Хватит сыпать этими словечками! Что такое амаути? – вскипел Форсворд.

– Амаути – это традиционная заспинная сумка, куда сажают ребенка. Наши матери носят там детей, пока они маленькие. Калупалик похищает оставленных без присмотра малышей, засовывает их в амаути и утаскивает под воду, – терпеливо пояснил Нииск.

– Так. А при чем тут Тэнгляйх? Пропадают студенты, а не дети. И как калупалика занесло так далеко от родных земель?

– Это лишь одна из разновидностей водного духа. В восточных землях его называют келпи или речной лошадкой. Он принимает разные облики, но итог всегда плачевен: дух топит свою жертву, а затем обескровливает, – Макйак принялся загибать пальцы: – Унгдэ Лиах, сын декана Стольта, Флельрок Анд. По-моему, все сходится.