Дарья Быкова - Дорогой чужого проклятия [СИ]

Герой моих терзаний тем временем бросил на меня непонятный взгляд, поблагодарил хозяйку за ужин и ушёл… Я ещё успела увидеть в окно, как оживились девушки, и его спину и, поспешно пробормотав слова благодарности за ужин, бросилась во двор — слёзы жгли глаза, а при свидетелях расплакаться было бы и вовсе невыносимо.

Присев на лавку возле сеновала, я чуть потревожила греющегося там большого пушистого кота, он лениво посмотрел на меня жёлтым глазом и махнул пушистым трёхцветным хвостом. Помня, что нахожусь в непростой деревне, я внимательно присмотрелась к коту — не хватало ещё кого-то из хозяйских детишек погладить вместо кота… Но вроде бы кот был просто котом. И я подвинулась к нему поближе, а со стороны ворот из-за дома раздался очередной взрыв веселья и заливистого смеха. Медленно и опасливо протянула руку — кошак настороженно повёл ушами, но большого протеста не выказал.

— Козёл! — поведала я коту, уже смелее проводя рукой от головы к хвосту. — Кобель. Сволочь.

Кот согласно заурчал.

— И что они в нём нашли?

— Силу крови. Оборотни чувствуют сильную кровь.

Я отдёрнула руку — на мгновение показалось, что это сказал кот. Я даже успела на это понадеяться, тогда мне, конечно, тоже было бы стыдно, но не настолько. Увы, кот молчал. Даже мурчать перестал.

— Ой. Как-то нехорошо вышло. Совсем нехорошо! — сказала я коту и подняла покаянный взгляд на застывшего в паре шагов элронца. — Прости.

И легонько дёрнула кота за хвост: эх, ты!

Шеррайг чуть-чуть помолчал, разглядывая мои красные щёки и уши, а потом просто кивнул. И сказал:

— Пойдёшь купаться?

— С помешанными? — уныло спросила я, чувствуя лёгкий стыд перед незнакомыми девушками за такое определение. Но другого не придумала. — Не пойду.

— Со мной, — сказал элронец.

— Без них? Вдвоём?

— Без них. Хочешь — кота возьми.

Кот не пошёл. Купальника у меня не было и пока я, стоя на берегу небольшого озера, размышляла достаточно ли у меня длинная рубашка или надо всё же лезть в воду в штанах — я предусмотрительно взяла полный комплект одежды переодеться, Шеррайг скинул рубаху и взялся за штаны. Тут он остановился, вздохнул и вежливо спросил:

— Можно?

Я кивнула и, подумав «а какого чёрта?», тоже пошла купаться без штанов.

Потом, когда мы уже устроились спать на одуряюще пахнущем сене, я всё же спросила:

— А что ты им сказал?

— Что не свободен. Они уважают чужие обязательства.

Уточнять про обязательства я не решилась — мало ли, что он имел в виду? Не пошёл с ними, и хорошо.

Ночью я проснулась от холода и долго смотрела на лежащего в метре от меня элронца, размышляя можно ли подползти погреться. Вообще, в проклятом лесу мы спали совсем рядом, но там у нас была легенда, что мы муж и жена. И другие люди были. А тут — он сам устроился в метре от меня, может быть, не хочет быть ближе. Я бы терзалась ещё долго и, скорее всего, так бы и стучала зубами до утра, утопая в сомнениях и догадках, но тут Шеррайг открыл глаза и поинтересовался:

— Стук зубов — это ты мёрзнешь или в оборотня превращаешься?

— Превращаюсь, — сказала я немного недружелюбно. — В кого-то хладнокровного.

— В змею? — с любопытством спросил, оказавшись рядом и затаскивая под свой плащ.

— В жабу, — обняла за шею, прижимаясь всем телом к тёплому элронцу. — Чувствуешь, душит?

На следующий день мы подъехали к имению, в котором Мэрроя видели последний раз. Заезжать в само имение не стали — там и так уже неоднократно побывали агенты принца, а мы очень не хотели лишний раз светиться. Шеррайг надеялся почувствовать след нашего персонального злодея, и мы уже минут десять топтались на дороге, по которой тот должен был проехать, но, судя по мрачнеющему лицу элронца, — тщетно.

— Слишком много времени прошло, — грустно вздохнул мой спутник.

— Давай поспрашиваем в деревне? Может, кто-нибудь что-нибудь видел… — предложила я. Насколько я помнила карту — делаю успехи! — километра через три была довольно большая деревня. По словам обитателей имения — Шеррайг читал их показания, — Мэррой в имении не ночевал, так что вполне мог остаться на ночлег в деревне. В этой или в более отдалённой по этой же дороге. Элронец рассуждал примерно так же, и мы отправились в деревню.

— А почему маг-менталист меня не почувствовал там за колонной? — сформулировала я, наконец, смутное недоумение, обретавшееся где-то на краю сознания.

В самом деле, если элронец способен почувствовать следы Мэрроя даже через какое-то время, то менталист должен был ощутить присутствие лишнего, невольно подслушивающего разума.

— Думаю, специально не прислушивался, а рядом было много людей, — пожал плечами Шеррайг. И добавил. — И на его собеседнике, наверняка, был экранирующий амулет. Чтобы менталист не мог влиять.

Начался мелкий дождик, и мы закутались в плащи и поторопили лошадей — дождь грозил перейти в ливень, и нам очень хотелось оказаться к этому моменту уже под крышей.

Для разнообразия нам повезло — не пришлось расспрашивать всех жителей подряд, мы успели проехать буквально пару домов в поисках трактира или постоялого двора, как вдруг Шеррайг сделал стойку, разве что уши не встали торчком и хвоста не было, и, спрыгнув с лошади, повёл её в поводу к симпатичному красно-белому двухэтажному дому.

— Там есть какая-то вещь Мэрроя, — пояснил он, обернувшись на ходу. И я покорно последовала за ним.

Открыли нам не сразу — лошадей мы оставили под навесом, сами же топтались на крыльце, радуясь, что над ним есть крыша.

— Кто там? — наконец, спросил недружелюбный женский голос.

Шеррайг легонько пихнул меня в бок, и я ответила:

— Простите, ради Светлого Лика, за беспокойство, не подскажете, у кого в Вашей деревне заночевать можно?

— А что ж постоялый двор не устраивает? — уже любезнее спросил голос.

— Да занято всё, — расстроенным голосом легко соврала я, сама себе удивляясь, и дверь открылась.

— А заплатите? — уже предвкушающим голосом поинтересовалась невысокая бойкая женщина, лет сорока. Тут её взгляд упал на Шеррайга, и она требовательно поинтересовалась. — А этот, он тебе кто?

— Муж, — уже совсем привычно ответила я.

И нас, наконец, пустили внутрь.

— А что Вы так к моему мужу подозрительно отнеслись? — невзначай поинтересовалась я, расплетая намокшую косу, ну, точнее, остатки косы. — Неужели, обидел кто?

— Да нет, — фыркнула женщина, собирая нам на стол ужин. Шеррайг заплатил щедро и вперёд, и хозяйка была в славном расположении духа. — Просто был тут не так давно один холостой, так моей дочке голову вскружил. Она, дурочка, ждёт его теперь. Говорит, перстень ей оставил. А он, небось, и забыл уже.

— Из благородных что ли? — округлила я глаза.