Дарья Быкова - Дорогой чужого проклятия [СИ]

— Так тебя не зацепило? Не будешь меня убивать? Или будешь, но не меня?

— Не зацепило. Не буду. Но коробочка действительно с сюрпризом. Дождёмся визитёра и наведаемся потом в город, в службы доставки. Вдруг что-нибудь прояснится.

Вскоре к Её Светлости, герцогине д'Арнуар, прибыла подруга с неожиданным визитом, и Шеррайг отправился подслушивать. И даже чуть-чуть подсматривать. Ая остаться в стороне, конечно же, тоже не смогла, и теперь они по очереди приникали к специальному глазку, ведущему в гостиную.

Было что-то странное в поведении гостьи. Нет, она не стала спрашивать с порога про духи, подруги сидели в гостиной и щебетали о погоде, общих знакомых и прочей ерунде. Но настораживал «плывущий» взгляд девушки — периодически она словно выпадала из разговора и с изумлением осматривалась, как бы недоумевая — что она вообще тут делает.

Когда речь, наконец, зашла о духах, Шеррайг окончательно утвердился в своих подозрениях, что дело нечисто.

— Кстати, ты ещё не пробовала духи, которые я прислала тебе в подарок? — Беззаботным тоном спросила девушка, а на лице у неё в это время было написано такое безграничное удивление, что не заметить его было сложно.

Вот и Ая, прорвавшись к глазку, уже через секунду отступила и шепнула ему: «С ней что-то не так. Сильно не так».

Элронец кивнул. Если бы девушка была под воздействием внушения, то её поведение было бы однородным. Сейчас же создавалось впечатление, что у несчастной раздвоение сознания, и одна половина с ужасом наблюдает за тем, что творит вторая.

— Может, ей тоже твоей крови накапать? — вдруг предложила Ая.

— Нет! — резче, чем хотелось, отрезал он. И, чтобы немного сгладить, добавил, — Потом объясню.

А раздвоение сознания — вернулся к размышлениям Шеррайг, скорее всего, означает, что прямо сейчас в голове бедной девушки находится ментальный маг, и толкает её на слова и поступки, которые ей кажутся нелогичными и странными. То, что маг не стал использовать полное подчинение, вероятно, объясняется тем, что он посчитал проверку не настолько важной, чтобы основательно готовиться — погружаться в память и личность девушки, изучать её. А без должной подготовки полное подчинение вызвало бы куда больше странностей с точки зрения хорошо знакомых жертве людей. Ну и не у всех такая богатая мимика, как у этой девушки, по большинству людей заметить внутренний разлад было бы намного сложнее.

Существовал ещё вариант, что маг был просто слишком слаб для полного контроля, но его Шеррайг решил даже не рассматривать — нет ничего опаснее, чем недооценить врага. И друга, да, этому жизнь его уже научила… К тому же маг, способный создать такое внушение как с этими духами, пусть и с помощью цветков из проклятого леса, слабым быть не мог. Никак.

Увы, но сам Шеррайг не отличался способностями к ментальной магии, по иронии судьбы в этом был очень хорош Мэррой, но из разделённых с Мэрроем способностей ментальная магия была самой слабой. Ещё раз увы. Хотя по сравнению с обычными людьми элронец всё равно находился в куда лучшем положении — кровь, текущая в его жилах, сама по себе прекрасно защищала от всяких внушений, подчинений, наваждений, приворотов и других воздействий. Надо сделать для Аи амулет, — неожиданно для самого себя подумал он.

В кружке с глинтвейном плавали корочки апельсина, я периодически размешивала их коричной палочкой, и наблюдала, как они закручиваются и кружатся, кружатся, кружатся… Я ощущала с ними даже некоторое родство и единение — меня также закрутило в крутую спираль событий. И прямо сейчас слегка кружилась голова — половину кружки глинтвейна я уже выпила. Самое время кое-что спросить.

Я подняла взгляд — Шеррайг пристально изучал карту Сандерланда. Он был в очередной своей личине, но мне уже начинало казаться, что я теперь тоже вижу настоящее, а не сотворённое. Я видела его истинного. Хотя, возможно, это всё глинтвейн.

Мы сидели в лучшем, из имеющихся в этом городке двух, ресторане. Визит в агентство по доставке — оно было одно, особо ничего не дал, так как посылка пришла из столицы.

— Как думаешь… — я замялась. Как спросить будем ли мы ещё живы через месяц?

Но он понял.

— Не знаю. Но я сделаю всё, что могу.

Я кивнула. И сделала ещё глоток. Тепло разлилось по горлу, по ногам и придало смелости на следующий вопрос.

— А если в последний день… Ну или в предпоследний… Если мы поймём, что шансов у нас нет… — тут я окончательно смутилась и поняла, что выпито недостаточно. И неизвестно сколько будет достаточно, чтобы это произнести.

Шеррайг наградил меня долгим серьёзным взглядом, от которого я опустила глаза и покраснела. И он, кажется, опять меня понял.

— Ая, — сказал он. — Тогда я сделаю всё, что ты захочешь. Всё.

И я ощутила и облегчение, от того, что всё же задала терзающий меня вопрос, и острую потребность сменить тему.

— Слушай, — вдруг пришла мне в голову идея. — А ты не можешь проклясть Мэрроя?

Кажется, мне удалось в очередной раз его удивить. Шеррайг поднял брови и уточнил:

— Перед смертью?

— Да нет же, — удивилась я непонятливости элронца, — сейчас! Чтобы он тоже нас искал.

Шеррайг мягко и грустно усмехнулся:

— Неприятно признавать это перед красивой девушкой, но некоторые вещи я делаю не лучше всех. — И пояснил. — Мэррой на раз снимет моё проклятие, тем более, что у меня в отличие от него нету крови проклинаемого… Но вдобавок будет знать, что я жив.

— А как думаешь, Мэррой сам спрятался или подобрался близко к разгадке и его убрали? — поинтересовалась я, и вдруг заволновалась. — А если его убьют? Или уже убили? Нам конец?

— Вот то, что он жив, я тебе гарантирую. Если убьют, скорее всего, проклятие рассеется. Но я бы предпочёл прикончить его сам.

Мы ещё немного посидели, я допила глинтвейн, и мы вышли в тёплую звёздную ночь — до постоялого двора надо было пройти пару кварталов. Я зевнула, взяла элронца под руку, как добропорядочная жена, и тут меня торкнуло:

— Хочу в храм! — сказала я. — Нам нужно в храм. Очень нужно.

Шеррайг был невозмутим:

— Справедливости?

— Нет. — сказала я.

— Любви? — Уже кислее спросил элронец.

И опешил, когда я решительно заявила:

— Смерти. — И, сжалившись, над ним добавила. — И судьбы.

Вообще, я не очень-то религиозна, и даже в храм Лика Любви захаживаю слишком редко, только по обязательным для целителей дням. В храм же Лика Смерти и Судьбы, больше известного просто как Лик Смерти, вообще мало кто ходит. Несмотря на то, что Творец един в трёх ликах: Любви, Справедливости (и Войны), и Судьбы (и Смерти), большинство людей предпочитает иметь дело исключительно с Ликом Любви. Многие всё же обращаются и к Лику Справедливости и Войны, особенно те, кто по роду деятельности как-то связан, но вот с Ликом Судьбы и Смерти предпочитают не связываться.