Сергей Корьев - Билет в 1812 [СИ]

— Что же мы стоим, проходите в дом. Скоро завтракать будем. Наверное, сегодня в последний раз. Из города уж многие уехали. Вот и мы сегодня ближе к полудню собирались. Да вы не стойте. Проходите.

Нас провели в гостиную.

— Меня зовут Анастасия, — представилась хозяйка, — вам, наверняка, тётушка про меня говорила.

Я кивнула, а девушка продолжила:

— Елизавета Тихоновна просила вас взять с собой под Рязань. Там и переждём.

Буанопарт, слышали, наверное, под Бородино остановился. Завтра, говорят, битва. Ходят слухи, что Москву врагу отдать собираются. Только вот не верю я.

В комнату вбежала уже знакомая нам Глашка:

— Барышня, к столу-то подавать? У кухарки уж всё готово.

— Накрывай, — скомандовала Настя.

После завтрака все расположились в гостиной, чтобы обсудить дальнейшие действия.

— Никифор намедни подводы подготовил, — начала Анастасия. Матушка с батюшкой почивают ещё, вчера отцу нездоровилось. Мы в усадьбе моих родственников остановились переждать до отъезда. Из своей ещё вчера вечером уехали. Вместе как-то веселее будет.

Тут мне в голову закралась догадка: в своём письме прадед Женевьевы упоминал о какой-то Анастасии Львовой. Может, это она и есть. Как бы это проверить?

Раздался звук колокольчика, Настя вскочила.

— Кажется, батюшка проснулся. Извините, я вас ненадолго оставлю, — девушка выбежала из комнаты.

— Что вы об этом думаете? — начала Зинаида, — думается мне, что это не глюки и «Мартини» палёный здесь не причём. Мы попали и круто так попали.

— Куда уж яснее. Только вот куда? — откинувшись на спинку дивана, поинтересовалась Женевьева.

— Вспоминай подруга, что твой дедуля писал в дневнике? Ага, вижу, начала догадываться. Правильно, отправился Поль де Турмон в составе войск Наполеона в Россию. Когда Бонапарт вторгся на русские земли, кто помнит?

Вроде бы в одна тысяча восемьсот двенадцатом году, — удивила я подруг познаниями российской истории.

— Точно, 1812 год! Вы слышали, что сказали всадники, встреченные нами?

Завтра битва. Мы где находимся?

— В Москве, — ответила Женевьева.

— Вспоминаем курс школьной программы, что должно произойти завтра?

— Битва при Бородино. А что вы на меня так смотрите, у меня по истории пятёрка была, кое-что в памяти осталось.

— Дальше вспоминай.

— А чего вспоминать? Наполеон в Москву войдёт, затем запалит её, а уж потом в свою разлюбезную Францию укатит.

— А ещё что-нибудь об этом времени помнишь?

— Подождите, сейчас вспомню, — я изобразила усиленную мысленную деятельность, а затем продолжили, — кажется, этот самый Буанопарт после того, как сгорела Москва, отправился во Францию. Там его не особо любезно приняли, затем он проиграл битву при Ватерлоо в 1815 году, потом его сослали на остров святой Елены, где он и скончался в мае 1821 года. Ещё говорят, что кто-то его отравил. Вот как-то так.

— А это точно?

— Точнее не бывает.

— Машка, ты гений. Выходит, мы каким-то образом оказались в Москве 1812 года, — сделала умозаключение Зинаида.

— Насчёт своей гениальности согласна, но вот во всём остальном, не может быть! — вскрикнул я, а за мной и Женевьева, испуганно прикрыв рот рукой.

— Точно. Как же тогда объяснить этих гусаров на конях?

— Ты уверена, что это были гусары? — поинтересовалась я, не особо уповая на историческую точность в изложении Зинаиды.

— Не гусары, так кто-нибудь другой. Какая разница. Главное, мужики в старинных костюмах. Наша барышня по имени Анастасия также не производит впечатления дамы, знакомой с современным макияжем. Вы заметили, у неё нет и намёка на тени, тушь и помаду. Где вы в нашем времени видели девушку, только что поднявшуюся с постели, и не успевшую приукраситься, дабы не испугать своего кавалера? То-то же. Я пока таких не встречала. Делаем вывод, мы попали и, причём круто, в начало девятнадцатого века.

— Зинка, начиталась ты книг о попаданцах, вот и лепишь разную дурь, — Женевьева попыталась сбить нас с толку, — вот увидите, сейчас войдут в комнату и скажут «сюрпрайз», а мы тут как идиотки во всё поверили. Вот смеху-то будет.

Действительно, не успела Женевьева довести мысль до логического конца, как в комнату вошла Анастасия. Мы замерли в надежде услышать долгожданное слово «сюрпрайз», но, к сожалению, услышали совершенно иное:

— Подводы готовы, пора собираться. Правда, в рязанское имение сейчас не поедем. Здесь неподалёку в одной деревеньке устроились наши близкие друзья. Едем к ним, а уж дня через два все вместе отправимся и к нам.

Пришлось подчиниться. Другого выхода не было. Через час мы тряслись в повозке, направляясь в неизвестную нам деревеньку. Пришлось поверить во всю нелепицу о попадании. Я решила ещё раз проверить, не шутка ли это и, вытащив припрятанный смартфон, безуспешно попыталась связаться с дюжиной знакомых. Связи не было, о чём по секрету и сообщила подругам.

Те приуныли, до последнего надеясь, что всё это сон либо же последствия самопального «Мартини», и мы вскоре окажемся дома. Не тут-то было.

Реальность потрясала: наш обоз, состоявший из трёх подвод и кареты, в которой расположились Настя с родителями, двигался по пыльной дороге под могучими ветвями столетних дубов. Нас сопровождали человек десять дворни. Ехать, слава богу, пришлось недолго, а то меня уже начало мутить от бесконечной тряски. Подруги выглядели не лучше, и мы с облегчением вздохнули, когда впереди показались крытые соломой крыши, что означало окончание нашего путешествия.

— Вот и приехали, — объявила Анастасия, направляясь к деревянному дому с колоннами, выкрашенными в белый цвет. На крыльце нас встречали хозяева.

— Наконец-то, — вместо приветствия произнёс мужчина средних лет в кафтане, — мы уже начали волноваться. Как Москва?

— Народ в спешке покидает дома и стареется разъехаться по близлежащим деревням, — ответила Настя, — батюшка вот занемог. Переживает очень.

Боится, что в город французы войдут.

Тут случилось нечто, чего никто из нас не ожидал. Анастасия хотела представить нас хозяевам дома, и мы подошли поближе к крыльцу. Зинаида, поднявшись по ступеням, взглянув на мужчину, закрыла глаза и изменившимся голосом, более похожим на мужской, начала вещать. Да, именно вещать:

— Вижу кровь много крови, дым, выстрелы, кавалерия сминает пеших.

Солдаты кричат, бегут, — тут Зинаида на секунду прервалась, а затем продолжила, — горит, рядом с Кремлём горит. В Спасском соборе конюшня, солдаты срывают оклады с икон. Около одной из стен выстроили людей, женщин, стариков. Перед ними солдаты с винтовками. Раздаётся команда «Пли!». Люди падают, кровь растекается по брусчатке. Вижу море огня, паника, стреляют, люди мечутся. Человек в треуголке смотрит на всё это безумие со стен Кремля, рядом генералы, не наши генералы, французские.