Сергей Корьев - Билет в 1812 [СИ]

— Маш, ты со мной? — тихо спросила она.

— Куда я от тебя денусь, бедолага ты наша!

— Спасибо, а то мне одной не справиться. Думаю, Зинаиду надо исключить из наших рядов. У неё теперь все мысли о другом.

Наш разговор прервало появление Зинаиды.

— Где твоя вновь приобретённая родственница? — поинтересовалась я.

— Обе уже уехали и просили прощения, что не успели попрощаться. Они торопились выбраться из Москвы. Как дальше жить будем?

— А кто его знает. Тебе надо Мишеля на ноги поставить, — заявила Женевьева, — нам с Машкой деда моего на путь истинный направить, а там, как карта ляжет.

— Зачем Мишеля на ноги ставить? Он и так уже резво передвигается. Свой любопытный нос во все щели засунул. Дитя, истинное дитя, говорю я вам.

— Зин, ты за ним тотальную слежку установила?

— Да нет, просто мальчишка один в незнакомом городе оказался. Денщик со вчерашнего дня, как узнал, что его питомец поправился, впал в состояние эйфории, в коем пребывает с помощью местного самогона до сих пор. Кто, если не я поможет юноше, — при этих словах глаза подруги подозрительно блеснули.

— Зин, влюбилась что ли? — съехидничала Женевьева.

— Вам бы только насмехаться над бедной женщиной, находящейся на жизненном распутье, а тут такой случай. Не упускать же шанс!

— Да, пропала ты! Теперь что делать думаешь?

— Пока ничего. Посмотрю, что да как, а там видно будет. Парню двадцать четыре, а мальчишка мальчишкой. Ветер в голове гуляет. За ним глаз да глаз нужен.

Недавно вот в чулан залез, всё там разворошил. Я его отправила дров на кухню принести. Может, справится, — затем, взглянув на нас, продолжила, — девки, у нас намечается проблема.

— Что случилось? — взволновалась я.

— Да так, пока ничего особенного, — речь прервал шум, донесшийся из кухни, вскоре показался Мишель, засунув палец в рот.

— Что с тобой? — обеспокоилась Зинаида

— Палец прищемил, — показав руку, ответил наш аристократ.

— Чадо ты наше, иди, перевяжу, — Зинаида вытащила из кармана чистую тряпицу, а Мишель, словно комнатная собачка, присел перед подругой на пол, протянув повреждённый палец. Я посмотрела на него, и его взгляд был наполнен такой теплотой и нежностью, что вызвал у меня подозрения по поводу ранения. Скорее всего, он сам себе палец нарочно и поранил, чтобы получить кусочек сочувствия от Зинаиды.

— Всё готово, — иди пока в сад, погуляй, — выпроводила молодого человека Зинаида, — нам поговорить надо.

Понурив голову, Мишель медленно побрёл к выходу.

— Вы всё видели? — поинтересовалась Зинаида, — дитя дитём. Ни на минуту нельзя одного оставить.

— Видим, всё видим, как парень на тебя смотрит.

Зинаида смутилась и продолжила прерванную речь:

— Так вот, образовалась у нас проблемка, которую решить бы поскорее.

— Не томи, говори.

— Продукты заканчиваются. На день другой хватит, а там лафе конец придёт.

— Что предлагаешь?

— Завтра следует устроить вылазку в город, может, чего и нашарим.

— Да, Зин, нашарить, думаю, будет сложно, — вспомнив о начавшихся пожарах и мародёрах, с сомнением произнесла я, — скорее всего в центре уже всё подчищено, а вот в заброшенных особнячках можно будет поживиться.

Завтра с утра мы с Женевьевой и отправимся. Кстати, где денщик Мишеля?

— Спит где-нибудь, а зачем он тебе?

— Как зачем? Нужна грубая мужская сила по переноске тяжестей. Много мы с Женевьевой не унесём.

— Возьмите Мишеля, здесь он опять что-нибудь учудит.

— Мишеля так Мишеля, — не подозревая, в какую авантюру меня втравливает подруга, бездумно согласилась я.

Поскольку день клонился к вечеру, решили немного прогуляться по саду, где и нашли задумчивого юношу. Женевьева тут же взяла быка за рога, изложив молодому человеку его предназначение на завтрашний день. Тот поинтересовался, пойдёт ли с нами Зинаида. Услышав, что нет, заметно скис, но ничего не сказал. Вскоре нас позвали к ужину. Перекусив, все разошлись по своим комнатам. Денщик Мишеля мирно посапывал в чулане. Его решили пока не беспокоить. Зачем лишняя головная боль?

Ночь прошла спокойно, утро выдалось солнечным и мы, прихватив унылого Мишеля, отправились на поиски провианта. Огорчённый разлукой с Зинаидой, тот подхватил корзины и поплёлся за нами.

Женевьева, увидев за забором очередной покинутый жильцами особнячок, уверенно вскрывала двери и начинала поиски съестного. Впрочем, мало, что удавалось обнаружить. В те далёкие времена консервов не существовало и нам приходилось, как говорится, довольствоваться натур продуктами. Где-то удавалось найти пакетик с мукой, где-то баночку мёда, а где-то немного крупы. Всё найденное складывали в корзины к Мишелю, который, казалось за своими размышлениями, не замечал прибавления веса. Приблизительно через час одна из корзин наполнилась, и мы решили припрятать её в одном из домов, попавшихся по дороге. Незаметно для себя мы приблизились к центру.

Потянуло дымом, всё чаще попадались беженцы, стремившиеся покинуть город. Многие дома представляли жалкое зрелище. Деревянные особняки превратились в жалкие обгорелые останки, каменные чёрными окнами взирали на немногочисленных прохожих.

— По-моему, дальше идти опасно, — предупредила я своих спутников.

— Ладно тебе, — Женевьева, подхватив Мишеля под руку, устремилась вперёд, — в центре должны быть магазины и склады. Может, что и найдётся. Пошли, видишь, французики попрятались и путь свободен.

Да, как говорится, не зови лихо, оно и не появится. Женевьева оказалась права, французики действительно попрятались и нигде нибудь, а в соседнем переулке. Заметив нас, направились в нашу сторону.

— Стоять! — предупредили нашу попытку к бегству.

К нам подошёл старший группы.

— Господа что-то ищут? — поинтересовался он.

— Женевьева невнятно буркнула, чем вызвала недовольство французских солдат.

Те оживились, и один из них заявил, что мы, как оказалось, враги великой Франции и организовали поджоги в городе.

— Да я тебя самого подожгу, — вскипела Женевьева.

— Ого, вот и выяснилось, кто главный поджигатель, — заявил один из солдат.

Мишель попытался объяснить, что патруль ошибся, а мы лишь мирные граждане, случайно оказавшиеся не в том месте и не в то время. Ему не поверили.

— Ага, предатель в рядах доблестной армии. Представьтесь, сударь.

Мишель назвал своё имя и титул.

— Ого, вот он-то нам как раз и нужен. Капитан предупредил, что этот господин перешёл на сторону русских и покинул своё подразделение. Вяжи его ребята!

Мишеля грубо толкнули и, как он не сопротивлялся, уложили на землю, связав руки за спиной.

— А вы, дамы, надеюсь, проявите благоразумие. Иначе к вам придётся применить силу.