Сергей Корьев - Билет в 1812 [СИ]

Примерно через час ужин или же поздний обед был готов. Решили заночевать тут же. Конечно, мы рисковали, оставляя у себя за спиной пленных французов. Не думаю, что в данный момент они были способны на подлость.

В их положении лучшим выходом было сдаться на милость победителя, нежели погибнуть от голода и холода в лесах. Утро принесло неприятное известие: у солдата с обмороженной рукой началась гангрена, да и второй выглядел не лучшим образом. Нам следовало поторопиться, иначе мужчины могли умереть. Возможно, в какой-нибудь деревне удастся обнаружить знахарку, которая и сможет оказать помощь. Наскоро собравшись, отправились в путь. Внезапно перед нами на дорогу рухнуло дерево. Серж, ехавший впереди обоза, едва успел отскочить с дороги. Конь, испугавшись шума, встал на дыбы и сбросил седока. Сергей упал навзничь, ударившись головой о пень, занесённый снегом, и остался лежать на дороге. Его конь, закусив удила, умчался в лес. Женевьева подбежала к супругу и попыталась поднять его. Но тот не подавал признаков жизни. На помощь пришёл один из наших пленных. С трудом нам удалось поднять Сержа и уложить на сани.

— Боже, что делать? — прошептала Женевьева побелевшими губами. Пленные подошли к дереву и попытались стащить его с дороги. Но не тут-то было. Из леса показались мужики, одетые в поношенные тулупы. Вперёд вышел один из них, по всей видимости, вожак.

— Это мы хорошо попали, — начал он, поигрывая допотопным мушкетом, — добыча будет богатой. Вижу, что у вас и еда есть, и лошадки. Делиться надо.

Силы были неравными. Сергей лежал в забытьи. Мишель оказать сопротивление десятку мужиков не сможет. Пленные французы, хотя их и было двенадцать, серьёзной угрозы нападавшим не представляли.

Влипли, так влипли. Что делать в подобной ситуации, когда на кону три человеческих жизни. Внезапно Женевьева, соскочив с повозки, подошла к вожаку и залепила тому пощёчину.

— Ты чего, скотина, творишь? — начала она гневную проповедь, — у нас раненые, им помощь нужна. Ещё немного и они могут умереть, а ты лишаешь их надежды на жизнь. Где твоя совесть? Небось, дома тебя ждут детишки, мать, жена. Представь, что им худо будет, а тут такой же отмороженный на всю голову требует для них немедленной смерти.

Мужик от столь гневной отповеди опешил.

— А я что, я ништо. Дык, мы французов беглых отлавливаем и к нашему барину доставляем. Так он наказал. Я-то сам ничего.

— Всё, значит так, — продолжила Женевьева, — веди нас к своему барину. Не видишь что ли, что Сергей Павлович Вишневский умирает.

— Как же, знаем такого, сосед он нашему барину. Сичас отведём, не сумлевайся, а ты, барыня как мне отповедь дала, что испужался даже. Кабы не ты, пощипали бы вас.

Женевьева вернулась на сани. Её всю трясло. Наш обоз свернул на едва заметную тропинку и вскоре мы подъезжали к усадьбе, расположившейся неподалёку. Там нас уже поджидали. На крыльцо вышел упитанный мужчина.

— Кого привёл, Апанасий? — спросил он у нашего провожатого.

— Так всех и привёл, — начал тот, вон сосед ваш на санях. Вишневский, значит.

— Отец или сын?

— Сын вроде. Отец, мы слыхамши, в Петербурх, укатили.

— Чего тогда стоите? Давай его в дом. Остальные-то кто будут?

— Французы пленные. Две барыни да слуги с ними.

— Значит так, слушай меня. Пусть французов этих в сарай пока определят.

Скажи кухарке, чтобы накормила. Господ в дом веди.

Мы вступили на крыльцо, а затем и в сени, где оставили полушубки и прошли в тёплую гостиную. Хозяин уже поджидал нас.

— Проходите, гости дорогие, присаживайте, да сказывайте, кто такие будете.

Женевьеа первым делом поинтересовалась, где Серж.

— А ты кто такая, голуба, ему будешь? Печёшься яки жена о муже.

— Так я и есть ему жена.

— Что-то не упомню, что Сергей Павлович женат был. Говори по правде, а то у меня не забалуешь.

— Я правду и говорю. Намедни обвенчались.

— Не врёшь?

Женевьева перекрестилась. Откуда только всё взялось?

Настала моя очередь объясниться. Я сказала, что являюсь близкой подругой жены Сергея Павловича.

— Ну, коли так, садитесь к столу, трапезничать будем.

— Подождите, подождите, — встряла Женевьева, — у нас там раненые, им бы как помочь.

— А что, и поможем. Эй, Нюська, иди сюда, — крикнул хозяин усадьбы.

В гостиную вошла молоденькая девушка.

— Слушай меня. Сейчас пойдёшь к Петровичу. Пусть срочно идёт ко мне.

— Барин, — начала девушка, — вы ведь с ним вчерась поругались шибко. Не пойдёт он.

— Скажи, дело к нему срочное. Помощь не мне, людям хорошим нужна.

Девушка поклонилась и убежала.

Хозяин пояснил:

— Семён Петрович друг мой, живёт по соседству. Бобыль бобылём, но знахарь знатный. Богат, дом в столице имеет. Дочь Александра у него на выданье. Так вот к ней один хлыщ в Петербурге приклеился, всё сватался. Она ни в какую, а тот настаивал. Вот ведь курва какая попалась. Натравил на Сашеньку разбойников каких-то, та чудом убежала. Решили с отцом сюда от греха подальше податься. Вы не сомневайтесь, коли что, поможет, непременно поможет! Мою жену в том году от смертушки спас. С тех пор и дружим.

Жену с детьми подальше к родственникам отправил, уж не взыщите, без женской руки тут один хозяйствую.

Услышав про Александру, мы с Женевьевой переглянулись. Неужели сбылось, и все наши поиски подошли к долгожданному финалу. Осталось только дождаться прибытия Семёна и выяснить всю его подноготную. Между тем хозяин имения продолжил:

— Так вот, вчера мы действительно слегка повздорили из-за пустяка. Семён сказал, что устал от тихой и размерной жизни, заявив, что собирается бить француза, и будет гнать этого француза аж до самого Парижу. Я стал его отговаривать, сказав, что лучше бы за дочерью смотрел, а то та совсем от рук отбилась. Целыми днями скачет на лошади, стрельбище устроила на заднем дворе. С мужиками в меткости соревнуется. Разве девичье это дело? На днях вот, ускакала куда-то, не было её целый день, вернулась ближе к ночи.

Говорит, французов гоняла. Видано ли дело, девка как мужик себя ведёт. Вот и разошлись мы с Семёном в вопросах воспитания. Тот в сердцах дверью хлопнул. Боюсь, не отошёл ещё.

Впрочем, опасения нашего хозяина оказались напрасными. Через полчаса к усадьбе подъехал возок, из которого вылез мужчина, одетый в простой крестьянский тулуп.

— Ага, вот и наш лекарь пожаловал.

Дверь в гостиную открылась, и на пороге показался Семён Петрович.

— Что, чёрт, старый, Аркадий Анкудимович — с издёвкой в голосе начал он, — спохватился, а не ты ли вчера меня поучал?

— Постой, постой, Семён, извини, бес попутал.

— Ладно, чего уж, будем считать, всё забыто. Зачем звал?

— Дело у меня к тебе неотложное. Вон, видишь, гости тут у меня образовались, а с ними и хлопот прибавилось.