Сергей Корьев - Билет в 1812 [СИ]

— Что случилось? — поинтересовался Семён.

— Выберемся, узнаешь.

— Выбраться — проблема. У входа двое дежурных. Ещё кто-то есть в самом доме. Сколько их, не знаю, — остудил наш пыл Семён.

— Будем действовать напролом, — предложила я.

— Как это? — заинтересовалась Василина.

— Будем брать врага голыми руками, испробуем элемент неожиданности.

— Что для этого потребуется? — спросила Александра.

— Объясняю. Стражники думают, что у них под опекой находится один лишь мужчина. Так?

— Вроде да, — согласились со мной

— Тогда слушайте. Как вы думаете, какой будет реакция охраны, если они обнаружат в камере ещё несколько человек?

Все примолкли, обдумывая мои слова.

— Мне кажется, что они удивятся, — подумав, высказалась Женевьева.

— Удивятся, это слабо сказано. Они должны выпасть в осадок. Думаю, всем светиться не следует, — продолжила я развивать свою мысль.

— Как это светиться? — заинтересовался Семён, — вы что, можете загореться?

— Забей!

— У меня нет молотка, и что нужно забить?

— В общем и целом, не обращай внимания. Я выступлю в качестве приманки.

Остальные спрячутся. Семён позовёт охранников и скажет, что девушке, то есть мне, что-то нездоровится и ей требуется врач.

— Пока ничего не понятно, — остудил мой пыл Семён.

— Объясняю ещё раз. Семён кричит охранникам, что в камере заболела девушка. Естественно, они заинтересуются. Ведь он должен находиться, по их мнению, совершенно один и никой девушки в камере просто быть не может. Прибегают стражники и видят, что на полу лежит красна девица, то бишь я собственной персоной. Как вы думаете, что они предпримут?

Правильно, откроют дверь и войдут внутрь, чтобы выяснить, откуда появилась новая узница. Вы в это время, вооруженные чем-то прочным и крепким, бьете сзади охранников по головам и мы на свободе.

— Хорошо сказано, теперь бы сделать, — засомневался Семён.

— Ладно, унывать не стоит. Ищем камни, палки, кирпичи. Вооружаемся! — скомандовала я.

Все разошлись в поисках инструмента для нанесения увечий. Минут через пять у каждого в руках оказался предмет, подходящий для нанесения удара по вражеским головам.

Пока все занимали места поблизости от входа, я попыталась принять наиболее выгодную для созерцания позу. Когда всё было готово, Семён стал кричать и звать охранников, чтобы прояснить ситуацию с внезапно оказавшейся в камере дамой. Стража не заставила себя ждать. Сначала появился один небритый субъект, который, увидев лежащую на полу, женщину, крякнул с досады, потёр рукой бороду, покрутил головой и сказал нечто, не поддающееся переводу на нормальный русский язык. Постояв с минуту у входа, развернулся и вскоре вернулся с напарником.

Посовещавшись, они решили открыть темницу и проверить, что могло произойти. Едва решётка была открыта, а мужчины вошли внутрь, Женевьева со всей своей мощи нанесла удар по голове, оказавшемуся ближе всех мужчине, немалых размеров кирпичом. Охранник кулём свалился на пол.

Второй, увидев что-то неладное, попытался выбежать, но был задержан Василиной и Александрой. Уложив два бездыханных тела подальше от входа, чтобы их не было видно, мы незамедлительно покинули место заточения. Где-то в глубине дома слышались голоса, но проверять, кто там, что-то не захотелось. Потихоньку выскользнув из дома, мы добрались до оставленных в лесу саней. Александра привела откуда-то своего вороного.

— Опять гусарствовать собралась, — с укоризной бросил Семён, обращаясь то ли к нам, то ли к дочери, — совсем от рук отбилась, — с грустью в голосе сказал он, — отца родного слушать не хочет.

Александра фыркнула, но ничего не ответила. Тем временем мы расположились в санях и под управлением Семёна тронулись с места. Пока суд да дело, я рассказала ему о том, что удалось прочитать в дневнике, и поинтересовалась, есть ли тут неподалёку какая-никакая усадьба, где может находиться предок Женевьевы, у которой после всплеска активности опять наступило ухудшение.

Семён подумал, а затем заявил, что вроде бы знает о каком поместье шла речь.

-Есть тут неподалёку имение, бывал я там. Лечил местную дворню. Вот туда сейчас и поедем. Ехать нам вёрст шесть-семь. Часа через два на месте будем.

Замела позёмка, похолодало. Разговор дальше не клеился. Каждый погрузился в свои мысли. Я и не заметила, как задремала. Александра спешилась и забралась к нам в сани.

Так мы и добрались до места. Уже совсем стемнело, но челядь ещё не отошла ко сну и о нас доложили. Вскоре мы сидели в тёплой гостиной, и пили чай с пирогами. Я поинтересовалась, где находится больной француз. Меня проводили на второй этаж, где в одной из комнат поместили Поля.

— Уж мы и нечаем, что барин поправится, — шепнула нам дворовая девка, выделенная в помощь, — со дня на день ждём, что отойдёт, сердешный. Жаль, такой справный, молодой, красавец, только худой уж больно. Его бы подкормить, справный мужик выйдет. Хоть сейчас под венец. Ан нет, видно господь забрать к себе задумал.

Дверь отворилась, и я увидела бледного мужчину, лежащего на кровати.

Казалось, он не дышит. Приглядевшись, заметила, что ошибаюсь.

— Позови моих спутников, — приказала девушке.

— Так молодые барыни уж в покои к себе ушли. Одной что-то худо совсем стало, вот вторая и повела её почивать, — ответила та, — только барин да старая барыня ещё бодрствуют.

— Так вот их и зови.

Девушка убежала, а я подошла к кровати. Действительно, как говорится, краше в гроб кладут. Поль выглядел настолько плохо, что я засомневалась, дотянет ли он до утра. Послышался скрип половиц и в комнате появились мои спутники. Семён ту же направился к больному, пощупал пульс, потрогал лоб и заявил, что дело плохо, не жилец мол.

— Ничего, ничего, — возразила я, — ещё поборемся. Василина, доставай покупки.

Лечить будем. Может, что и выйдет.

— Семён, попросите найти большую палку с перекладиной, а также добудьте верёвку.

Мужчина ушёл выполнять моё распоряжение, пожав в недоумении плечами.

Сума сходят!

Я тем временем приготовила капельницу с физраствором, Василина освободила руку Поля для инъекции. Вернулся Семён с палками и верёвкой.

Кое-как объяснив ему, что следует делать, закрепили пузырёк с лекарством, ввели иглу в вену и процесс, как говорится, пошёл. Поль еле слышно вздохнул. Теперь только ждать. Просмотрев всё приобретённые нами, решили сделать после капельницы пару уколов. Думаю, не повредит.

Прошло около часа, прежде чем ёмкость с раствором опустела. Я, как самая опытная, сделала уколы, и мы оставили Поля на попечении служанки.

В гостиной нас встретила хозяйка имения, дама лет пятидесяти. Вскоре спустились Александра с Женевьевой, которая выглядела не лучшим образом. Я спросила, почему та не спит. Подруга, шатаясь от слабости, тяжело опустилась на стул, вздохнула и заявила, что пришла узнать, как дела у Поля.