А Говард - Корона Подземья

– Чтобы стать Финли, пришлось наложить его облик на мой, прежде чем пройти через портал в ваш мир. Почти все силы я трачу на то, чтобы удерживать чужое обличье. Если я хоть на мгновение ослаблю чары, оно спадет, и мне придется снова навестить Финли.

Он захлопывает учебник.

– Но ты… Есть моменты, когда ты можешь распознать правду, проникнуть в бреши и увидеть меня таким, какой я есть. Потому что ты научилась смотреть глазами подземца.

Хотелось бы мне видеть его таким, какой он есть, вместо того чтобы постоянно гадать, что он затеял!

– Давай просто покончим с этим. Я устала от твоих игр.

Морфей склоняет голову набок, как щенок, пытающийся понять желание хозяина.

– Я ни в какие игры не играю.

– Допустим.

Мне очень хочется припомнить Морфею клоуна, но нет смысла тратить время, выслушивая отговорки. Лучше отделаться от него, сделав вид, что я готова сотрудничать.

– Как именно я должна помочь тебе в борьбе с Червонной Королевой, чтобы ты вернул Финли на прежнее место? – спрашиваю я, меряя Морфея взглядом.

Звенит звонок, эхом отдаваясь в моих костях. Сквозь окно доносятся разговоры и смех. В щели под дверью мелькают тени проходящих мимо.

Морфей кладет учебник обратно и застегивает рюкзак.

– На большой перемене у меня свидание. Поговорим завтра. На том же месте в тот же час. До тех пор лучше разберись со своими мыслями – и с мозаиками. Они кое-что пытаются сказать тебе. С небольшой помощью магии я помогу расшифровать их послание. Тогда мы отправимся в Страну Чудес.

Двадцать четыре часа, чтобы попрощаться со всеми, кого я люблю? Ни за что.

– Подожди, Морфей. Нам надо поговорить.

– Меня зовут Эм, – поправляет он. – И говорить нам не о чем.

Я качаю головой, раздосадованная не только его хамством, но и дурацким именем, которое он себе придумал.

– Почему ты не назвался именем Финли?

– А вдруг встречу кого-нибудь, кто с ним знаком?

– Ага! – говорю я, грозя пальцем. – Значит, у него есть родные.

Морфей хватает меня за запястье.

– У каждого человека в вашем мире есть семья, Алисса. К несчастью для Финли, его родные больше не заботятся о том, где он. Зато такой, как он, просто обязан завести врагов. Мне не нужны неприятности. Поэтому я принял его облик. Но не стал им.

– Мне тоже не нужны неприятности, – отвечаю я, вырываюсь, поднимаю рюкзак и шагаю к двери. – Я не готова отправиться в Страну Чудес. Здесь у меня дела.

Морфей с безразличным видом поворачивается к зеркалу, чтобы поправить шляпу.

– Ах, ты занята. Тогда, может быть, пока ты не выкроила время для Страны Чудес, я развлекусь с прелестной малюткой Джен, у которой розовые волосы и яркие зеленые глаза… – его голос звучит низко и с намеком. – Глаза совсем как у брата.

От дурного предчувствия у меня перехватывает горло, и я резко разворачиваюсь.

– Держись подальше от тех, кто мне дорог. Слышишь?

Морфей не отвечает, и я хватаю его за локоть, чтобы повернуть к себе.

Прежде чем я успеваю опомниться, он ловит меня за талию и усаживает на холодную раковину. Оказавшись лицом на уровне его груди, я пытаюсь вывернуться, но Морфей наваливается своим весом, держась руками за раковину, – и от этой близости мне неуютно.

– Посмотрите-ка, – насмешливо говорит он. – Кажется, твои границы резко сократились.

Я оглядываюсь, но отодвинуться некуда – иначе я свалюсь в раковину.

– Если ты действительно хочешь защитить тех, кого любишь, – продолжает Морфей в прежнем издевательском тоне, – придется внимательно послушать. Или твое спокойствие дороже их безопасности?

И тут до меня доходит, ясно и горько.

– Ты говорил не о Финли, так? Это я – душа, которую ты желаешь принести в жертву ради Страны Чудес. Верно?

Наши взгляды встречаются, и его решимость лишь укрепляет мой страх.

Поигрывая моим шарфом, Морфей выпячивает губы.

– Война не бывает красивой, Алисса.

Я подавляю рыдание. Мама не ошиблась, говоря, что цветы и насекомые предостерегают меня. Я вновь стала козлом отпущения.

– Ты знаешь, что я бессильна, и все-таки гонишь меня сражаться с Червонной Королевой!

Я толкаю Морфея, но он не двигается с места.

– Или ты отправишься к ней, или она придет к тебе. Лучше пусть битва состоится в Стране Чудес – по крайней мере твои родные и близкие не окажутся на линии огня.

Морфей рассматривает мою шею, на которой висят ключик и медальон, подаренный Джебом.

– Вспомни, что случилось с твоим парнем в последний раз, когда он в это вмешался. Как близко он подошел к…

– Не надо, – умоляюще говорю я.

Морфей жмет плечами.

– Я просто напоминаю. Если он вновь окажется в Стране Чудес, может быть, ему уже не повезет.

Край раковины врезается мне в бедра.

– Отойди.

Мой голос, негромкий и ровный, эхом отзывается в пустой душевой.

С серьезным и внимательным видом Морфей помогает мне слезть с раковины, поднимает с пола мой рюкзак и надевает на меня, как мать, собирающая ребенка в садик.

– У нас много дел впереди. Нужно подготовить тебя к встрече с Червонной Королевой, – говорит он, и его дыхание греет мой затылок. – Ты еще не готова к схватке. Но будешь готова. Не забывай: ты лучшее, что есть в обоих мирах. Надо только поверить в себя.

Не сказав больше ни слова, Морфей выходит. Дверь за ним захлопывается.

Я рассматриваю колышущуюся паутину на окне. Если вспомнить дешевый фокус, который я пыталась проделать со своими волосами, Морфей прав. Я совершенно не готова к магической битве.

Но вдруг он тоже ошибается? Каким образом половинка может быть лучше целого? Никакая подготовка, никакая вера в себя не поможет мне оказать достойное сопротивление Червонной Королеве, набравшейся новых сил.

Меня охватывает дурное предчувствие. Путешествие в Страну Чудес будет концом всему. Снова ввязавшись в это дело, я потеряю не только возможность жить нормальной, обычной жизнью.

На сей раз я потеряю голову. И всё остальное.

Папа говорит, что на ужин я могу заказать что угодно – в награду за то, что сегодня сдала два экзамена. Поскольку это, возможно, наш последний семейный ужин, я прошу папиных знаменитых блинчиков с кленовым сиропом и большой стакан холодного молока.

Надев синие клетчатые лосины и серебристый свитер, я пробираюсь на кухню и наблюдаю, как родители вместе готовят. Они так делают каждый вечер. Мама, держа чашку муки, чихает. Белая пыль покрывает папино лицо, и на кухне разыгрывается настоящее сражение. Оба, засыпанные мукой, смеются. Папа притягивают маму к себе, аккуратно вытирает ей губы полотенцем и целует.

Я отступаю в тень, улыбаясь так, что щекам больно. Когда я вижу, что они флиртуют, как школьники, у меня буквально сердце разрывается. После стольких лет разлуки они это заслужили. И я не хочу, чтобы сегодняшний день был последним, когда я видела их счастливыми.