А Говард - Корона Подземья

Я нюхаю цветы, пытаясь отогнать воспоминания о других белых розах, там, в Стране Чудес, которые Джеб окрасил собственной кровью.

– Я хотел сделать тебе особый подарок, – говорит Джеб, стаскивает мокрую фланелевую рубашку и тоже садится на одеяло, выжидающе глядя на меня.

Эхом в моей голове отдается: «Хотел сделать тебе особый подарок».

Цветы выскальзывают из моих рук и рассыпаются по земле, выговаривая мне за ушибленные лепестки.

– О, – говорю я, пропуская их шепот мимо ушей. – Значит… вот что это.

Он улыбается, и я вижу знакомый левый резец, который слегка заходит на передний зуб.

– «Это»?

Джеб берет из корзинки клубничину. Свет фонаря отражается от глянцевитых пятен – следов сигаретных ожогов – у него на предплечьях. Перед моим мысленным взором встают и другие шрамы, скрытые под футболкой. Это воспоминания о несчастном детстве.

– Хм. «Это».

Джеб подбрасывает ягоду в воздух, откидывает голову назад и ловит клубнику ртом. Жуя, он смотрит на меня, как будто ждет следующей реплики. В этом ракурсе щетина у него на подбородке кажется бархатной, хотя, конечно, она совсем не мягкая, а жесткая на ощупь.

Я чувствую, как в животе становится горячо, и отвожу взгляд, стараясь не замечать все те сексуальные мелочи, которые сводили меня с ума, пока мы не виделись.

Мы обсуждали следующий шаг наших отношений по телефону и эсэмэсками, иногда лично. Поскольку Джеб вечно занят, мы оба отметили на календаре день выпускного бала.

Может быть, он решил, что не желает так долго ждать? А значит, придется сказать ему, что сегодня я не готова. Самое плохое – нужно будет объяснить почему.

Я совершенно не готова, дико напугана, причем не по какой-то обычной причине. Легкие сжимаются, в том числе от сырости в туннеле… Здесь пахнет краской, мокрым камнем и пылью. Я кашляю.

– Эй, спортсменка… – голос Джеба звучит очень серьезно.

Он произносит мое прозвище так ласково и тихо, что оно почти теряется на фоне музыки и шумящего снаружи дождя.

– Что?

У меня дрожат руки. Я сжимаю кулаки, так что ногти впиваются в старые шрамы на ладонях. Шрамы, которые, как думает Джеб, я получила, попав в детстве в аварию. Разбившееся ветровое стекло якобы изрезало мне руки. Это лишь один из моих многих секретов.

Я не могу дать Джебу то, что он хочет. Не могу отдать всю себя. Во всяком случае, до тех пор, пока я не объясню ему, кто я такая. Что я такое. Плохо, что до выпускного осталась всего неделя. Но я не готова излить душу сегодня, после того как мы столько времени провели в разлуке.

– Слушай, расслабься, – просит Джеб, разжимая мои кулаки и прижимая ладони к своим ключицам. – Я привел тебя сюда, чтобы подарить вот это.

Он проводит моей рукой по своей груди – и я нащупываю что-то твердое, размером с монетку, спрятанное у него под футболкой. Потом замечаю на шее тонкую цепочку…

Джеб вытаскивает ее и подносит к свету. На цепочке висит медальон в форме сердечка, с замочной скважиной посредине.

– Я нашел эту штуку в маленьком антикварном магазине в Лондоне. Если не ошибаюсь, твоя мама подарила тебе ключик, который ты постоянно носишь, да?

Я вздрагиваю. Мне до боли хочется поправить Джеба. Нет, это не тот самый ключик, который сохранила для меня мама, хотя он отпирает дверь в тот же странный и безумный мир.

– Так вот… – Джеб протягивает руку и надевает цепочку на меня.

Медальон повисает точно поверх ключа. Джеб высвобождает мои волосы и укладывает пряди так, чтобы они покрыли обе цепочки.

– Я подумал, что это будет символично. Медальон сделан из такого же металла, как твой ключик. И тоже выглядит старинным. Вместе они обозначают то, что я всегда знал. С тех пор как мы приходили сюда в детстве.

– И что же это?

Я смотрю на Джеба и любуюсь тем, как свет, пробивающийся в туннель, окрашивает одну сторону его гладкого лица легкой синевой.

– Что только у тебя есть ключ от моего сердца.

Эти слова застают меня врасплох. Я опускаю голову, чтобы Джеб не увидел бурю чувств в моих глазах.

Он сердито фыркает.

– Глупо получилось. Наверное, надышался краской, пока рисовал.

– Нет. – Я привстаю на колени и обвиваю руками его плечи. – Это было искренне. И очень при…

Джеб прижимает палец к моим губам.

– Я клянусь, что буду принадлежать тебе одной. Надо расставить все точки. Перед балом, перед Лондоном. Прежде чем между нами что-то произойдет.

Я знаю, что Джеб вполне искренен, но то, что он говорит, не вполне правда. Он принадлежит и своей карьере. Джеб хочет, чтобы у его мамы и у Дженары было много красивых вещей; он хочет оплатить учебу в колледже сестре, мечтающей стать дизайнером, и сделать так, чтобы в Лондоне я ни в чем не нуждалась.

И есть еще одна скрытая причина, по которой он так предан искусству. Причина, о которой Джеб никогда не говорит.

Я не вправе ревновать Джеба к его намерению пробиться, доказать самому себе, что он лучше своего отца. Я просто хочу, чтобы он обрел душевное равновесие и успокоился.

Но кажется, что с каждым новым знакомством, с каждой проданной работой его аппетит разгорается, превращаясь в настоящую зависимость.

– Я скучала по тебе, – говорю я, притягиваю Джеба ближе и обнимаю. Одеяло под нами мнется.

– Я тоже скучал, – отвечает Джеб мне на ухо и отстраняется.

Увидев мой взгляд, он тревожно хмурится.

– Ты что, сомневаешься?

– Ты почти неделю не звонил.

Он поднимает брови, как будто слегка обидевшись.

– Извини. Сети не было.

– Есть домашний телефон и электронная почта, – отвечаю я – увы, с ощутимым раздражением.

Джеб постукивает по корзине мыском ботинка.

– Ты права. Но на той неделе я был страшно занят. Ждал последнего аукциона. Ну и всякие светские тусовки…

То есть он развлекался с элитой. Я смотрю на него. Очень внимательно. Джеб трет большим пальцем мою нижнюю губу, словно пытаясь превратить мрачную мину в улыбку.

– Слушай, не надо так глядеть. Я не напивался, не принимал наркотики, не изменял тебе. Чисто деловые встречи.

У меня перехватывает дыхание.

– Знаю. Но иногда я волнуюсь.

Я беспокоюсь, что он начнет стремиться к тем вещам, которых я еще не испытала в жизни. В шестнадцать лет Джеб лишился невинности с девятнадцатилетней официанткой в ресторане, где он подрабатывал мойщиком посуды. В прошлом году, когда он встречался с Таэлор, они не занимались любовью; пробуждающиеся чувства ко мне мешали Джебу перейти эту черту. Но и без того неприятно знать, что до меня у него была какая-то «женщина постарше», что она лишь один пример тех искушений, которые теперь окружают Джеба каждый день.

– Из-за чего ты волнуешься? – интересуется Джеб.

Я качаю головой:

– Так, глупости.

– Нет, объясни.