Кристина Юраш - Принц и Лишний

Через минуту я с тоской смотрела на свое упитанное отражение, потрясая пышными формами и звеня фенечками. «Даже если весишь за сто тридцать, есть надежда выйти замуж за принца!» Я двумя руками взяла правую грудь и красиво уложила ее в правую чашку растянутого бюстгальтера. Левая уютно устроилась в соседней чашке. Глядя на такие чашки, у любого чайника капнет из носика. Географ глобус пропил, увидев правое и левое полушария. Я изучала мое временное декольте, в которое поместился бы кошелек, телефон, зарплата целого отдела, газовый баллончик, зонтик и много чего интересного, полезного и нужного.

Все. Улеглись. Я попрыгала, потрясла своим богатством, радуясь, что офис в подвале. Нет, тело не самое удобное. В таком теле — сильно не побегаешь! Сидя на стуле, я, кряхтя от натуги, шнуровала кеды… Отлично. Юбка и убойные кеды. А теперь цыганочка с выходом!

— Ай, нанэ-нанэ! — потрясла я плечами, глядя, как грудь не просто колышется, а перелетает с одной стороны на другую, звеня бижутерией. Хоть бы не оторвалась! Мужик! Берегись поворота платформы! Не стой под стрелой!

«Да, я девушка с формами! Мужчины — не собаки, на кости не бросаются! — гордо сообщила своему отражению я. — Есть к чему прижать, но некого!»

Ладно, медальончик уже зарядился, поэтому погнали. Хм… Куда сначала? Где там этот принц обитает? Думаю, что заскочим к нему, а потом к эльфику.

Меня перебросило в какие-то кусты. Я встала, кряхтя, как старуха, пытаясь отобрать у кустов мою порванную шифоновую юбку.

Я была в большом и очень ухоженном парке. На небе сверкали незнакомые звезды, а во дворце горел свет. Пригладив волосы, я решительно двинулась по парковой дорожке в сторону входа.

— Вы к кому? — шепотом спросили привратники в черных ливреях.

— К принцу! — вздохнула я, почесывая отбитые падением прелести.

— Мм… — меня критически осмотрели, потом пожали плечами и пропустили. За спиной раздались голоса: «Вчерашние были посимпатичней!», «Не сравнивай! Та, которая была здесь в понедельник, была просто красавицей!», «Да ладно, захотелось такую, мало ли…»

С каждым шагом я из «приятной неожиданности» превращалась в «неприятную ожиданность». Поднявшись по лестнице, следуя указаниям слуги, который говорил исключительно шепотом и умел мастерски ходить на мысочках, я набрела на роскошную дверь, в которую деликатно и негромко постучалась. Ответом на мой стук был протяжный стон.

«Болеет бедняга!» — подумала я, осторожно приоткрывая дверь. Или он за мной начнет ухаживать, или я за ним. Третьего не дано.

Предо мной предстал самый больной в мире человек. Лежал он в кресле, помятый и обмякший, а рядом на столике красовалась полная история болезни и целый арсенал пустых градусников.

Не знаю по поводу всего алфавита, но букву «б», принц явно уважал больше остальных букв. Еще бы! С нее начинались его любимые слова: «бабы», «бухло», «банкет», «безделье».

При виде меня принц открыл мутные голубые глаза и тут же закрыл. На нем был красивый, но мятый чернильного цвета жакет, черные штаны и серо-голубая рубашка, кружево которой торчало из рукавов и расстегнутого воротника.

— Вон отсюда, корова… — просипел он, мучительно сглатывая. Мечта стать женой алкоголика была близка как никогда. — Хотя нет, скажи, чтобы принесли воды… И скажи, чтобы нашли симпатичную бабу… Эта — не пойдет!

Я была малость возмущена. Мало того что меня коровой обозвали, так еще и «доить» собрались! А поскольку настроение и так у меня было не очень, я решила сделать принцу царский подарок.

Я вышла за дверь, уже не удивляясь, почему в замке даже мыши научились бегать на коготках, стараясь не дышать, пробегая мимо покоев его высочества. Та-а-ак, мужик! Сейчас ты у меня допьешься до Анджелины Джоли. День назад я обнаружила интереснейшее свойство медальона. Если аккуратно вертеть камень по часовой стрелке, в самом камне появляются последние образы, которые ты принимала! Так вот, там были и Мерилин Монро, и Джоли, и остальные знаменитости, чьи личины примеряла моя предшественница и которые без помощи автора идентифицировать не удавалось. Ждали нежную красавицу? Увы… Вместо нее будет белочка, которая мигом отгрызет вам орешки! Я не мстительная. Я просто злая и обидчивая.

Подойдя к огромному зеркалу, висевшему в пустом коридоре, я повернула медальончик и решила начать с самого милосердного варианта. У меня всего лишь нос был картошкой, правый глаз выше левого, зато какие губы. Да что там губы? Губищи! Они вызывали стойкую ассоциацию с батутом в детском парке. Я немного похудела в талии, но при этом значительно прибавила в весе багажника.

Директор цирка уродов потер ладошки и оживился: «А можно всех посмотреть!» Слегка постучавшись в дверь, ведущую в покои принца, я открыла ее, а потом сладеньким голосом прощебетала:

— Ваше высочество, к вам можно?

Принц поприветствовал меня тем, что открыл глаза.

«Допился до Джоли!» — потер руки Идеал, глубоко оскорбленный словом «корова». Как идеальный мужчина он придерживался пушкинского «во всех ты, душечка, нарядах хороша!», о чем регулярно мне напоминал. Даже когда я выходила за хлебушком в застиранной футболке и протертых джинсах. Это была его основная работа — поднимать и бережно обдувать мою упавшую самооценку. За это я щедро платила ему любовью и верностью.

Принц икнул, округлил глаза, пытаясь подавить приступ внезапной тошноты. Я облизала губы, смачно причмокнула ими, намекая на то, что по сравнению с другими девушками-присосками, меня смело можно считать вантузом.

— Вон отсюда! Чудовище! — заорал принц, срывая голос и задыхаясь. — Вон!

— Ваше высочество! — сладенько и игриво заметила я, покачивая внушительными бедрами. — Я вся ваша! Когда начнем?! Я вся горю… Просто полыхаю от страсти…

— Во-о-он! Да найдите нормальную бабу! В конце-то концов! — заорал принц, пытаясь увеличить дистанцию между нами, отползая вместе с креслом.

Я сделала вид, что слегка обиделась, поэтому, виляя бедрами по немыслимой амплитуде, направилась к двери.

— Постой… — сипло и задумчиво произнес принц. Я повернулась к нему лицом, изображая немыслимую радость.

— Нет, нет! Иди! — простонал принц, отворачиваясь. Да, согласна. Я тоже не видела поблизости мешка с прорезями для глаз.

Через пять минут в комнату принца сексуальной кошечкой скользнуло нечто, названное моей предшественницей в честь Мерилин Монро. Правый глаз не открывался, но даже левого хватило, чтобы пребывать в уверенности, что именно с меня рисовали зомби в популярном шутере.

— Я пришла, любовь моя… — томно вздохнула я, тряхнув лохматыми белокурыми волосами и поморщив кривой носик-пятачок, изящно съехавший на левую щеку. — Я знаю, что ты никуда не едешь, но возьми меня! Прямо сейчас!