Кристина Юраш - Принц и Лишний

— Ага, украла и понатыкала в огороде! — мрачно буркнула я, понимая весь абсурд обвинения.

— Стража! Подсолнечница похитила мою семью! Всю мою семью! — заорал Мерахт. — Арестовать ее и судить по закону!

Подсолнечница? Боже, как ми…

И тут, как в сказке, вокруг меня появилась гномья стража в красивых доспехах, с топорами. Я посмотрела на них сверху вниз.

— И что? — усмехнулась я, чувствуя себя дядей Степой, среди ребятни. — Я не похищала никого!

Стража смотрела на меня с такой ненавистью, что я попыталась воспользоваться кольцом. Не успела. Меня больно ударили под коленку. Через секунду мои руки были скованы за спиной, а я смотрела на свое отражение в блестящем металлическом сапоге, постанывая от внезапной невыносимой боли. На ногах что-то защелкнулось.

— Попытаешься встать, подсолнечница, — хрипло произнес кто-то из стражи, — перерубим ноги!

— Она сделала меня безродным! — взвыл жених, падая на колени. — За что? За что, скажи мне? Почему ты так со мной поступила? А? Что я плохого тебе сделал?

То есть моя клиентка похитила минимум четверых гномов? Это какая-то шутка? Честное слово!

— На суд! На суд! — орали гномы, выползая из своих домов. — На суд! Гномий суд!

Меня взяли, как мешок картошки, и поволокли вперед ногами по улице. К процессии присоединялись другие гномы, выбегая из своих домов и скандируя: «Суд!»

Залы сменялись коридорами, коридоры — лестницами, и вот последняя, считай, бесконечная лестница сменилась внушительным и роскошным залом. Живой эскалатор работал с такой скоростью, что минимум восемьсот ступеней мы преодолели за две минуты.

На высоком троне, к которому вело не меньше дюжины ступеней, восседал седовласый гном в красном кафтане, с якорной золотой цепью на груди, в высокой короне, похожей на макет горного хребта в масштабе. В его глазах читалось: «Я еще с тобой не разговаривал, но уже осуждаю!» Миниатюрная копия Дедушки Мороза сурово смотрела на меня, как на очень плохую девочку.

«Тра-ля-ля, тра-ля-ля… Донесли до короля! Уля-ля-ля, уля-ля-ля! И-ха!» — многозначительно пропел песец, прикидывая, каким тазиком накроется донос.

— Тишина! — закричали гномьи министры, когда меня свалили на холодные плиты пола.

— Итак, кто обвиняет подсолнечницу? — зычно произнес король всея недорослей.

— Я обвиняю свою невесту в том, что из-за нее я стал безродным! — раздался голос жениха. Он стоял на коленях перед королем, который смотрел на него отеческим взором.

— Возвысившийся Мастер! Расскажи, как все произошло! — величаво произнес король-микроб. Все притихли. По сравнению с троном, он выглядел как-то не очень внушительно. Длинная седая борода доставала до середины ступеней и была красиво разложена и расправлена. По обе стороны от местного монарха выстроилась одинаковая стража. Раз, два… Тридцать три!

«Все равны как на подбор! С ними дядька Черномор!» — охнул от восторга полярный лис, облизываясь.

— Я вернулся из своих мастерских, вижу, дверь в комнату почитания приоткрыта. Я заглянул, а моей семьи нет! Слуга сказал, что видел, как моя невеста заходила в комнату почитания. Я спросил у моей невесты, где моя семья? Она ответила, что ничего не знает! Я стал требовать отдать мою семью! Она… она… исчезла, а потом, когда я уже обыскал весь дом, бывшая невеста снова появилась на пороге. Как ни в чем не бывало! Она говорила, что моя семья на меня обиделась…

Среди собравшихся прокатилась такая волна возмущения, что чуть не затряслись стены.

— И… уехала! — выдавил из себя жених, роняя скупую слезу. Гул стоял, как на стадионе, когда «козлы вонючие» таки чудом сумели забить гол «волкам позорным» на последней секунде отстойного матча.

— Подсолнечница! Ты обвиняешься… — сурово изрек король, ерзая на троне, как ребенок на детском седельце унитаза.

«Требуй адвоката! — по-суфлерски прошептал Идеал. — Требуй защиту!»

— А разве защищать меня никто не должен? — выкрикнула я, пытаясь дотянуться до кольца возврата. А не тут-то было. Между наручниками вместо цепи была металлическая палка, поэтому при всем желании я не могла даже соприкоснуться пальцами рук.

Тут поднялся такой крик, что мои барабанные перепонки чуть не лопнули. Ничего себе акустика в этом зале!

— Защищать? Тебя? Ты не гном! У тебя нет никаких прав! — грозно произнес король, вставая со своего трона и поднимая руку вверх. — Ты похитила семью достопочтенного Мастера!

— Так, остановитесь! Если я похитила семью, то куда, по-вашему, я ее дела? — возмутилась я, глядя на зрителей свысока.

— Продала своим друзьям-подсолнечникам! — заорал «Шерлок Холмс» из толпы. Я уже представила, как гастролирую по разным городам с семейкой поющих гномиков. Надо уточнить на всякий случай — квартет или квинтет?

— Распилила! — заорала какая-то «мисс Марпл», пока я представляла, как в шоу-программу постепенно добавляются фокусы.

— Закопала! — перешел сразу к летальному исходу местный «Эркюль Пуаро». Ну да, фокусы не всегда бывают удачными. Остатки живого реквизита надо куда-то девать. Тем более что есть запасные.

— Часть продала! — возмутился «комиссар Мегрэ» из аборигенов. — А часть оставила себе!

И не дрогнуло же мое сердце разлучать такую дружную семейку.

— Да как она могла? Они же бесценны! — раздался голос «суженого-ряженого, до плеча не допрыгивающего». Я, конечно, не рабовладелец, но сомневаюсь, что спрос на гномов превышает предложение настолько, чтобы считать их бесценными!

— Вы что? — скептически заметила я, обводя гномье население взглядом главврача психиатрической больницы. — Хотите сказать, что я выкрала кучку гномов, толкнула их за копейки, не торгуясь, кому-то там наверху? Или продала на органы? Господа, вы в своем уме?

— Кучку гномов? — толпа просто захлебнулась негодованием. Черномор даже покраснел от гнева. — Да как ты смеешь! Семья достопочтенного Мастера из Возвысившихся ушла в камень. Вот моя семья! Мои предки! Мой отец, мой дед, мой прадед! И я там буду, когда мой сын станет королем!

Король указал на огромные бриллианты, вправленные в его корону.

— Все гномы уходят в камень, подсолнечница! Наш прах в умелых руках становится драгоценным камнем — памятью потомкам. Это вы привыкли хоронить своих в земле, в знак неуважения! Забывать о них, закрывая их в ящики. Мы чтим предков превыше всего! Мы разговариваем с ними, мы оберегаем их, защищаем их. И тот гном, который вдруг лишится предков, становится безродным! А с безродными гномами никто не хочет иметь дел. Не смог уберечь свою семью, не смог защитить своих предков, значит, ты ничтожество! Ни один уважающий себя гном не похитит предков другого! На это способны только вы, подсолнечники! — произнес король, глядя на меня. — И ты похитила не только память, но и честь! А за это полагается суровое наказание! И сейчас мы будем решать, какое наказание ждет тебя!