Виктория Мельникова - Невеста для дофина

Повертела головой, оглядываясь, и тут меня пронзила догадка. Классная дама! Сегодня она аккурат стояла около нашего столика. А что? Она еще не старая. Не старше двадцати пяти, миловидная, из рода обедневших баронов. Не пошла по пути «вдовушки», а тихо и смиренно зарабатывает на хлеб насущный в академии, следя за нашим нравственным воспитанием да разнося классные журналы по кабинетам. Неужели «ворон» положил глаз на мадемуазель Лауру?

Ведь это шанс для классной дамы. Я взволнованно оглянулась на Армель, сигнализируя глазами о чем-то необычном. Она моих подмигиваний не поняла и удивленно уставилась на менталистов. Ну же, подруга! Мы просто обязаны помочь мадемуазель Лауре. Сколько раз она выручала нас, не докладывая начальству о ночных посиделках. Или приносила теплый плед в гостиную, где мы вышивали лентами, выполняя задание к уроку.

— Слышали? — К столу подбежала взволнованная Адель, которая конечно же уже пропустила завтрак, но была так возбуждена, что забыла напрочь о нем. — Приехала свита дофина! Камердинеры, охрана, лекари. Все!

При словах «свита дофина» я едва не подскочила. Неужели пятеро фаворитов тут? Но потом успокоилась. Всего лишь прислуга. Правда, все равно единым с остальными девочками порывом подскочила к окну. Во дворе действительно было многолюдно: сноровистые слуги распрягали лошадей и разгружали повозки, туда-сюда сновали люди с поклажей. Молоденькие пажи, похоже, те юные дворянчики, что не обладают магией (из запечатанных в свое время родов), брезгливо морщились, поглядывая на цветные витражи академии.

Меня несколько смутило, что одеты они были совершенно не так, как в нашем с Армель альманахе. Нет, конечно, менталисты тоже ничего общего не имели с картинками из журнала, но ведь на то они и… «в о роны». А пажи? Разве не должны они следовать столичной моде? Или у них форма?

Узкие до неприличия брюки, удлиненные рубашки, перетянутые яркими кушаками, и распахнутые на груди жилетки. Именно такими предстали пажи перед жадно пожирающей их глазами девчачьей толпой. Они были настолько необычны, что мы все — две или три сотни учениц, облепивших окошки, разом, словно нам скомандовали, развернулись и удивленно осмотрели своих однокурсников-парней. Ничего общего!

У наших мальчиков были широкие синие штаны, просторные рубашки и курточки с накладными карманами. Все в выдержанной темно-синей гамме. И никаких ярких кушаков.

Так же синхронно мы повернулись обратно к окнам, вглядываясь в столичных, а от того втройне притягательных молодых людей.

— Вы видели пажей?

— Какие красавчики!

— Поглядите, это что, женский платок?

— Где? Где?

— Да у него на поясе, дурында!

Я глазела на суету во дворе не хуже остальных и так же жадно прислушивалась к шепоткам девочек. Женские шали на поясе. Как романтично! Неужели в столице, месте порока, есть место романтике? Нет, мне это, конечно, не надо — все эти бантики и слезливые речи под луной, им не место в жизни мудрой женщины (а я определенно к ним себя отношу). Однако любопытно.

Мельком глянула на преподавательский стол и устыдилась. Менталисты рассматривали нас хмуро, словно деревенских девок, вылезших смотреть на дворянскую процессию. Выражение лица младшего было откровенно брезгливым. Учителя покраснели то ли от натуги, то ли от возмущения и сбивчиво пытались что-то объяснить важным гостям. А что объяснить — простите, мы из провинции и такого никогда не видели?

Мадемуазель Лаура, оказывается, пыталась нас образумить и отвлечь от происходящего. Но мы почти не обращали внимания на уговоры. Естественно! Если сравнивать классную даму и молоденьких пажей, тем более из королевской свиты, понятно, кто интереснее юным девочкам?

Впрочем, я нехотя отлепилась от окна и села. Я все еще слышала шепотки, всевозможные охи и обсуждения нарядов, но не оборачивалась. Я — не дворовая девка! Я дочь виконта и буду вести себя соответствующе. И уж точно не пялиться на разбирающих вещи слуг. Даже если это слуги самого дофина.

Старший менталист, которого я окрестила «стариком», удивленно посмотрел на меня, выгнув бровь. Быстро оглянулась по сторонам — за столом сидела я одна. Даже сдержанная Армель подлезла к самому стеклу, чтобы получше разглядеть происходящее. Та же Атенаис, которая уверяла, что каждое лето гостит при дворе. И Амели, рассказывающая нам, что видела дофина.

Гордо подняла подбородок. Да! Я не такая, как все. Я виконтесса! От макушки до пяток. «Старик» усмехнулся и перевел взгляд на толпу девчонок. Зато я удостоилась теплого взгляда директрисы женского корпуса.

— Мадемуазели! Помните о воспитании!

Когда над сводом обеденного зала пронесся магически усиленный голос директрисы, все девочки опомнились и нехотя отошли от окон. Армель с удивлением обнаружила меня сидящей на своем месте. Подруга хотела что-то сказать, но потом кинула быстрый взгляд в сторону менталистов и передумала.

— Пойдемте, девочки, а то опоздаем к первому уроку.

И пока остальные ученицы торопливо доедали завтрак, запивая кашу тыквенным соком, я направилась на выход. Кусок просто не лез в горло, как вспомню пренебрежение во взгляде «воронов», так становилось тошно. Я говорила, что все, что у меня есть, — это гордость? Вошедшая в анекдоты гордость уроженцев Басконии.

Едва мы вышли в коридор, Армель остановила меня, хотя я готова была нестись вперед. Я досадливо поморщилась.

— А теперь рассказывай!

Я удивленно уставилась на подругу. Что рассказывать-то? Как смотрели на нас менталисты? Как это выглядело со стороны? Набрала воздуха в легкие и закашлялась, едва подруга задумчиво выдала:

— Ты влюбилась в старшего «ворона»? Ах, я видела, как он на тебя смотрит и ты на него!

— Что?

Наши с Авророй крики слились в один. Кошмар какой! Я и этот «старик»? Как Армель вообще могла подумать подобное? Я удивленно уставилась на нее.

— Ты же на него кивнула, разве нет?

— Но как же тогда? Ведь Эвон подала заявку на отбор! — испуганно воскликнула Аврора. — Ей теперь придется отказываться?

— Что? Это еще почему? — Моему возмущению не было предела.

— Если ты победишь, то будет тяжело вдвойне, — покачала головой блондинка, словно это было само собой разумеющимся: жить с одним, любить другого.

— Да вы с ума сошли! — воскликнула я, всплеснув руками. — «Старику» явно понравилась мадемуазель Лаура.

Пришлось рассказать подругам и про взгляды мужчины, и про его реакцию на наше столпотворение около окон. Мы дружно решили, что повода для насмешки больше не дадим. Правда, и не увидим ничего интересного, но лучше уж так.

С утра нас известили о внеочередном уроке этикета. Не удивлюсь, что его поставили из-за дофина. На нем будут отрабатываться правила поведения за столом и проговариваться допустимые темы бесед. Намечалось не самое приятное занятие. Хотя бы потому, что в классе этикета стоял огромный, накрытый к завтраку стол, за которым в шахматном порядке уже сидели молодые юноши-пажи.