Виктория Мельникова - Невеста для дофина

— Как? — ужаснулась Аврора.

— Глупости! Какая девица упустит шанс стать королевой? Это глупые слухи. Даже просто статус участниц отбора говорит о многом, но, если об этом объявят на балу, вряд ли им светят удачные партии. А Виолет и Иветт очень амбициозные, тебе не кажется?

— Я слышала, Эвон, как мадемуазель Лаура говорила с мадам Трикс. Случайно. Скандал попытались замять, девушки еще числятся в списках, но на балу они объявят о помолвке с Жоффруа и Климентом с ментального. Обеих застали в комнатах с мужчинами при весьма… недвусмысленных ситуациях, когда любые сомнения в их «чистоте» отпадают.

Мы с Авророй дружно ахнули. А баронесса покраснела как рак. Я бы тоже покраснела, представляя себе картину хоть немного четче. Неужели девушки были в исподнем в одной постели с парнями и целовались? Но это же так стыдно! Как можно решиться на такое?

О! Эта сплетня уж очень смахивает на сказку, но если Армель говорит, что слышала, как переговаривались классные дамы… Стали бы лгать воспитательницы? Не думаю… На мгновение я застыла, холодея от ужаса. А ведь я сама могла попасться! Если бы классные дамы заглянули ко мне в комнату и застали там Ноэля, которого я в порыве чувств обняла… Моя репутация была бы погублена. Конечно, это не встреча в одном исподнем, но кто знает, что могли придумать себе женщины? Какие бы шансы были у «Гнезда»? Ни одного! Понятно, что надо вести себя осторожнее, не дай бог узнают о моей встрече с некромантом и о том поцелуе. Тогда хоть кидайся с самой высокой башни — от моего честного имени ничего не останется. Разве могу я допустить подобное? Нет! Или я не васконка?

Хотя было в этой ситуации что-то нелогичное. Зачем девушкам понадобилось так рано выходить из игры? Ведь ставки очень высокие — лучшие столичные женихи, не чета баронам. И как могло произойти в нашей глуши такое грехопадение? Любая из девочек знает, как много зависит от репутации у нас в провинции. Возможно, в столице это не столь важно, но здесь, на периферии Франкии, потеря чести — позорный приговор. В голове вертелась какая-то аналогичная история, но где бы еще я могла слышать такие смущающие меня подробности? Задумалась, пропуская мимо ушей щебет Армель. Где?

Раздался колокол, возвещающий о конце завтрака.

Я вздрогнула. Как пролетело время за разговорами и разглядыванием картинок. Так и опоздать можно. Подумаю о странной ситуации потом, а пока… Ох!

И если альманах ненадолго отвлек, то сейчас вернулся леденящий душу страх. Как я выступлю? А Атенаис? Поймет ли она, что ее план потерпел крах, и не предпримет ли другого хода. Наверняка у местной «королевы» есть в запасе еще пакости для нас.

— Эвон!

С благодарностью посмотрела на дернувшую меня за руку Армель. Вот у маркизы нервы железные. И меня, и разом окаменевшую Аврору привела в чувство одним движением. И сама подруга… само спокойствие. Глядя на нее, не поверишь, что она совсем недавно узнала об испытании, а будто, как и остальные девочки, готовилась двое суток.

— Пойдемте. Надо быть первыми.

— Не последними? — робко предположила Аврора, едва поспевая за деятельной подругой.

— Вот еще! — Армель дернула плечом. — Дать время Атенаис на новую гадость? Вот уж нет! Да и первое впечатление самое яркое, чтобы потом все поблекли.

— А поблекнут?

— Безусловно! — Армель остановилась на мгновение и посмотрела в глаза баронессы. — Куда им против нас?

Уверенность подруги я не разделяла, а потому молчала. Не получится ли, что наибольшее впечатление произведет именно последнее выступление. Хотя согласна, что идти надо первыми, чтобы у Атенаис не осталось времени на новую попытку испортить нам выступление. Не хочется попасть на испытание в грязном платье. Или с репьем в волосах.

В коридоре перед кабинетом по этикету, где должен был состояться показ, пока не было ни одной конкурсантки. Завтрак только закончился, а от библиотеки до кабинета, где проходят занятия мэтра Шарля, гораздо ближе, чем от обеденной зоны. И мы, три прогульщицы, стали первыми в очереди. Впрочем, пустым пространство перед дверьми не было, стояли хмурые менталисты, пажи и несколько офицеров стражи. Последние удивленно посмотрели на нашу троицу.

Менталисты… Эх, как бы не выдать мыслей о вчерашнем. Пальцы уже привычно сложились в фигу. Что со мной сделают, если прочтут, страшно представить. Падшая, развратная женщина. Почти такая же, как «вдовушки».

Один из менталистов закашлялся в кулак, вызвав мое сочувствие. Воздух у нас был суше, а температура выше, чем в столице, и многие тяжело привыкали к новому климату, а потому болели. Вот же бедняга. До меня ли им и моих терзаний по поводу поцелуя? Ох! Поцелуй! Некстати вспомнились темные, блеснувшие искоркой глаза Ноэля, склонившегося над моей рукой. Щекам стало жарко. И вот ведь… а дофин не попытался даже поцеловать меня. Подумала и еще больше смутилась.

Прогнала непрошеные мысли прочь.

— Мадемуазель Эвон, мадемуазели, — улыбнулся мне один из менталистов, подходя ближе. — Вы рано.

— Конкурсанткам запрещено заходить в фойе! — сверкнул глазами второй мужчина, появившись рядом с нами, словно ниоткуда.

Армель, разом растеряв весь пыл, испуганно вцепилась мне в руку, не смея возразить. А я лихорадочно обдумывала, что делать, если нас выгонят в коридор. Встречаться со свитой Атенаис, способной на гадости, не хотелось. Получается, тогда все зря? И пропущенный урок, и встреча с Ноэлем, а он так рисковал. Стоп. А вот мысли о некроманте надо гнать куда подальше, уж в присутствии менталистов точно.

— Клод, пусть девочки останутся, пойдут первыми, и дальше будем запускать по три конкурсантки, — услышала я молодого мужчину, который принимал «собеседование» у Авроры.

— Но правила…

— Будущей королеве не повредит пара надежных людей рядом, не так ли, мадемуазель Эвон?

Я мигом поняла, на что намекает менталист, — на мои слова в кабинете месье де Грамона. Неужели «старик» все рассказал подчиненным, и они смеются надо мной. Мигом пропала вся нерешительность и волнение, и я, вздернув подбородок, согласилась.

— Да, надежные люди всегда в цене, — как можно спокойнее сказала под удивленные взгляды подруг. — Их заслуги не забываются.

Менталисты прятали улыбки, но их глаза не обманывали. Каковы бы ни были причины помочь нам, но для нас было благо, что мы остались в фойе. Оказаться один на один с приспешниками Атенаис не хотелось. Больше всего я переживала за Аврору. Несмотря на покрывало, ей могли испортить прическу или платье, а значит, свести все шансы к нулю. Это я, взрослая и сильная, смогу пережить. А баронесса? Нет и нет! Поэтому я готова вынести любые усмешки от «воронов».

— Присаживайтесь, мадемуазель. Как только подойдет дофин, начнется испытание.