Татьяна Алферьева - Сбежавшая игрушка

«Да!» — рявкнул брат, предупреждая, что отказ не обсуждается.

«Уже светает».

«Тогда давай быстрее».

Через несколько минут с разных сторон территорию дворца покинули два зверя — рыжий и черный. Они встретились и бок о бок понеслись в сторону гор. Однако не добежали, остановились напротив друг друга посреди поляны внутри большой кустистой рощи. В свете луны мех двух огромных кошаков искрился серебром. Вздыбив загривки и прижав уши, они сцепились в клубок рвущих друг друга тел. Безмолвно катаясь по траве, сминали траву и мелкий кустарник, попадающийся на пути. После получаса возни взъерошенные звери, тяжело дыша, разошлись в стороны.

«Нарви цветов».

«Зачем?»

«Подаришь жене букет. Хорошее оправдание ранней прогулки, если нас заметят на обратном пути».

«А ты?»

«А я охранял…»

Девчонка лежала на краю кровати, свернувшись в клубочек. Дэй подошел и сел на корточки напротив ее лица.

«Смотри».

Он разрешил Лэнсу видеть то, что видел сам: спутанные рыжие волосы, ладошку, по-детски подложенную под щеку, чуть приоткрытые губы и неожиданно скользнувшую по ним улыбку.

«Скоро сможешь выполнить свое обещание».

На обратном пути Дэй рассказал брату о сновидении Арины.

«Я рад».

«Ты прав, ее лучше вернуть обратно. От нее одни проблемы».

«Интересно, чему она улыбается?»

«Какая разница? Не сходи с ума. Чем меньше ты будешь думать о ней, тем лучше».

«Девчонка и так натерпелась в своем мире. А тут еще мы…»

«Тебе ее жалко?»

«Да. Будь к ней снисходительнее».

«Постараюсь».

«Увидимся за завтраком».

Дэй остался сидеть на ковре рядом с женой, держа в руках охапку цветов.

Он — наследник не потому, что родился первым, а потому, что получил дар. Все князья даже не императорской крови могли общаться между собой мысленно. И мысленно отдавать приказы ловцам. У ловцов был врожденный дар — ловить зов своих князей, только своих, а также императора и его наследника. Как и отец, Дэй обладал способностью управлять сознанием целой армии двуликих, благодаря чему та действовала бы слаженно и молниеносно.

Одной из граней императорского дара было то, что взгляда одаренного боялись все без исключения люди. Взглядом Дэй мог заставить человека потерять сознание от страха. Это тоже был своеобразный способ управлять другими. Однако на женщин наследник воздействовал по-другому. Вместо того чтобы пугать, он их очаровывал. Стоило только пожелать, и от звука его голоса они таяли, как тает снег под лучами весеннего солнца. До поры до времени это забавляло, но однажды стало не до смеха…

С девчонкой все было не так. И хотя при первой встрече она повела себя как обычный человек — испугалась, в дальнейшем ее действия и поступки не поддавались никакому объяснению. В доме Ноэлин она отстаивала свои интересы вплоть до того момента, пока не упала в обморок. Никакие чары не были способны внушить ей хоть каплю доверия. Арина не столько боялась, сколько ей было неприятно само присутствие Дэя рядом. Девчонка постоянно была настороже, ожидая обмана и подвоха. Похоже, Лэнс прав, до сих пор она не видела в своей жизни ничего хорошего.

У озера наследника поджидал очередной сюрприз. Возможно, Арина не испугалась зверя, потому что до этого путешествовала в компании ловцов и Лэнса. Однако она не просто не испугалась, Дэй явственно почувствовал исходящую от нее сильную симпатию к рыси. Это было странно, ведь к человеку девчонка испытывала откровенную неприязнь.

Дальше — больше. Она без труда выдержала взгляд Карея. Да, ей было не по себе, и она боялась, ведь от волка исходило столько враждебности, но справилась с волнением и за обедом удивила их всех. Как она догадалась дать самый уместный и правильный в той ситуации ответ? Ноэлин ее этому не учила, точно не учила. Дэй не удержался и после обеда расспросил сьерру. Как ни копал Карей, он ни до чего не докопался. Пожалуй, это было главным упущением наследника. Дэй не подумал, что император волков станет задавать такие наглые вопросы принцессе. Лучшее, что он ожидал, так это то, что девчонка отмолчится, но она ответила, и ответила как надо. Теперь ни у кого не осталось сомнений, что между Агором и Ивалоном строятся крепкие союзнические отношения.

Дэй вздохнул, привалился спиной к кровати и откинул голову назад. Девчонка заслужила возвращение домой…

Открываю глаза. Светло. Потянувшись, оглядываюсь в поисках мужа. Рядом никого нет. Приподнимаюсь на локтях и вижу, что Дэй сидит на полу возле кровати. Глаза закрыты. Он спит. Пользуясь моментом, разглядываю его лицо — обычное лицо молодого мужчины, которому еще нет и тридцати. (Ноэлин рассказала мне, что между братьями разница в пять лет. В этом году наследнику исполнилось двадцать семь.) Оказывается, все дело в глазах. Когда они закрыты, в чертах его лица не остается ни капли жестокости. Разглаживаются морщинка между темными бровями, скептические складочки в уголках губ…

Сажусь и вижу возле ног Дэя большую охапку полевых цветов. Воздух в спальне пропитан их пряным, солнечным ароматом. Неужели мне? Удивленно разглядываю первый в своей жизни букет, подаренный мужчиной. Можно заподозрить в этом очередной скрытый подвох, а можно расслабиться и получить удовольствие от подарка. Выбор за мной. Хочу хоть немного побыть девушкой, которой подарили букет цветов. Подарили не с какой-то целью, а просто так, чтобы сделать приятное.

От этих мыслей внутри проснулось чувство, похожее на благодарность. Ночь прошла. Дэй сдержал обещание. Он ни к чему меня не принуждал, даже по-своему заботился. Успокаивал после страшного сна, лечил порезанную осколками хрусталя ногу… Буду помнить об этом, а не его запугивания и холодный взгляд желтых глаз.

Букет подвял и нуждался в срочной реанимации. На ходу закутываясь в одеяло (мало ли что: Дэй проснется, а я по комнате в полупрозрачной нижней рубашке бегаю) и не сводя с цветов глаз, я соскочила с кровати. Но слишком поторопилась, неудачно зацепилась ногой за край своей «накидки» и упала прямо на мужа, точнее в его объятия. Мгновением раньше он успел проснуться, и я оказалась сидящей у него на коленях.

— Извините.

В коконе из одеяла я ощущала себя ужасно неповоротливой. Свободной была лишь одна рука, второй я придерживала свою импровизированную одежду. Дэй молчал.

— Спасибо за цветы, — смущенно поблагодарила я. — Хотела поставить их в вазу.

— Еще слишком рано. Возвращайся в постель, — сталкивая меня с колен, приказал Дэй. — О цветах я позабочусь сам.

Он поднялся. И тут я заметила, что на шелковой светло-серой пижаме, в которую Дэй переоделся перед сном, на спине проступили бурые пятна.

— Что это? — удивилась я и тут же догадалась: — Вы ранены?