Уолтер Уильямс - Абризонд

— Случившаяся война может повлечь за собой неблагоприятный год для торговли на Димвере, и в этом случае я останусь ни с чем. И как бы там ни было, мне бы хотелось вознаградить нынешний гарнизон за их отвагу во время обороны.

— Деньги в том хранилище должны принадлежать мне! — заявила Амэй. — Я расплатилась за них шестью годами, которые провела сидя в этом шарике, словно кукла!

— Подумай о том, сколько лет ты проведешь в Абризонде, — сказал Веспанус. — О бесконечном потоке денег и товаров, идущем вверх и вниз по Димверу, и о громадном состоянии, которое ты сможешь собрать. В то время как мне придется всю жизнь довольствоваться теми деньгами, которые я сумею отсюда унести.

— Ты никогда не получишь моих денег! Никогда!

И Амэй, потрясая кулаками, начала ругать Веспануса почти теми же словами, которые ранее были адресованы ее мужу.

— Ну что ж, — произнес Веспанус. — Возможно, освобождать тебя мне все же не придется.

Он взял с полки флакон, который Амбиус использовал в его присутствии, вытащил пробку и налил одну каплю в горлышко колбы. Выплюнув еще несколько проклятий, Амэй погрузилась в глубокий сон.

Проснувшись, она обнаружила, что лежит на покрывале из тусклой парчи, на уютном ложе из черного дерева. Комната была маленькая, но изысканно обставленная, с множеством зеркал, мебелью с перламутровыми инкрустациями, коврами замысловатых узоров и ярких цветов. Она изумленно огляделась и села. Перед ней с ленивым видом устроился на диванчике Веспанус из Роэ.

— Это моя комната! — воскликнула Амэй.

— Твой покойный супруг сохранил ее в неизменном виде, — отозвался ее собеседник. — Если хочешь, можешь считать это доказательством привязанности, которой он не утратил до конца.

— Или отсутствия воображения! — сказала Амэй. Она огляделась по сторонам. — Так меня, похоже, выпустили на свободу.

Фигура Веспануса ответила торжественным кивком.

— Я пересмотрел свое мнение. Гарнизон, опьяненный победой, не желает выполнять мои приказы, твк сообщают, что армия экзарха готовится предпринять новый поход, и в нынешних обстоятельствах пойменные луга Пекса кажутся мне до странности привлекательными.

Он поднялся.

— Я оплатил проезд на первой же барже, которая появилась тут, — произнес он, — и позволил себе разместить на ее борту половину содержимого сокровищницы протостратора, что, я надеюсь, ты сочтешь справедливым. Я задержался лишь ради того, чтобы узнать, не пожелаешь ли ты передать с моей помощью какое-нибудь письмо и, быть может, доверить мне некоторую сумму денег, предназначенную для найма солдат в твой гарнизон.

Амэй спустила ноги с кровати и с опаской встала.

— Половина? — переспросила она. — Ты забрал половину?

— Несомненно, я заслуживаю награды за то, что сохранил это место и освободил тебя.

Глаза Амэй блеснули.

— Награды, да… но половина?

Он прочистил горло.

— Если у тебя нет для меня писем, то не смею больше занимать твое внимание.

Он поклонился и поспешно направился к двери.

— Постой! — крикнула она. Он поколебался, и она уверенно шагнула к нему. — Было само по себе плохо, — сказала Амэй, — что я провела шесть лет в этом гадком шаре, униженная и лишенная своих чародейских способностей. Было плохо уже то, что мне пришлось выносить присутствие мужа и наблюдать, как он развлекается с теми бронзовыми нимфами, — и плохо, что я могла видеть, как он день за днем становится все богаче, считает отнятые у баржевиков монеты и драгоценные камни, перед тем как отнести их в хранилище. — Она устремила на Веспануса пылающий взгляд и продемонстрировала в улыбке ровные белые зубы. — Так зачем же мне вдобавок ко всему прочему терпеть вора, который отнимает у меня половину состояния и взамен предлагает передать письмо!

Он снова поклонился и приложил руку к груди.

— Осмелюсь напомнить, — начал он, — что я тебя освободил. Разве я не заслуживаю за это чего-нибудь?

— Несомненно, заслуживаешь, — согласилась Амэй. — Я убью тебя прямо сейчас, и быстро, а не подвешу за пятки на Ониксовой башне!

Решительно взмахнув рукой, она произнесла слова, которые должны были задействовать заклятие лазурного свертывания.

Ничего не произошло.

Амэй уставилась на Веспануса, а тот уставился на нее в ответ, и у них обоих на лицах застыло выражение сильного удивления.

— Так у тебя есть амулет против этого заклятия, — сказала Амэй. — Но ничто не может защитить от превосходного призматического спрея!

И опять она произнесла слова заклятия, усиливая его действие энергичными жестами. Снова ничего не случилось, и ее противник растерянно моргнул.

— Кажется, мы видели достаточно, — произнес голос Веспануса, и Амэй встревоженно огляделась — звук как будто раздавался сверху, а не оттуда, где находился ее противник. Потом она посмотрела на него и отпрянула: фигура Веспануса расплылась и превратилась в ухмыляющегося человека с выпученными глазами, большой бородой и неправильным прикусом.

Потом воцарилась суматоха, поскольку ухмыляющийся человек принялся носиться по комнате с неимоверной скоростью. Он хватался за что попало и рвал саму комнату на части, кусок за куском, и ему понадобилось лишь несколько секунд, чтобы все уничтожить, оставив лишь собственную ухмыляющуюся персону и прозрачные хрустальные стены.

— Позволь мне, — проговорил Веспанус, глядя сквозь хрусталь, — представить своего мэдлинга Хегадиля.

Хегадиль отвесил ей изысканный поклон. Амэй вперила взгляд сначала в мэдлинга, потом — в Веспануса, который стоял в кабинете ее мужа.

— Я решил, что будет лучше проверить, стоит ли иметь с тобой дело, — сказал Веспанус. — Пока ты спала, я поручил Хегадилю построить внутри колбы точную копию твоей спальни. Поскольку у него талант к лицедейству, я также приказал ему принять мой облик и проверить, не нападешь ли ты на меня, оказавшись на свободе. Увы, моя госпожа, испытание провалено…

— Ты вразумил меня! — быстро ответила Амэй. — Я изменюсь!

— Я не так глуп, чтобы снова тебе поверить, — заявил Веспанус. — Идем, Хегадиль!

Хегадиль прошел сквозь хрустальную стену колбы и залетел в перстень на пальце Веспануса.

— Прощай, моя госпожа, — произнес Веспанус. — Я позволю тебе поразмыслить над своим долгим и, вне всяких сомнений, скучным будущим.

Он вышел из кабинета до того, как к ней вернулся дар речи. На самом деле он и не рассчитывал на везение с госпожой Амэй, но идею все же стоило опробовать. В любом случае у него было целое лето, чтобы обезвредить все ловушки на дверях сокровищницы, — и, конечно, он мог рассчитывать на весьма существенную помощь Хегадиля.

Обдумывая открывшиеся перспективы, протостратор Веспанус взошел на вершину Ониксовой башни и оттуда принялся обозревать свои новые владения.