Виталий Астапенков - Сказки диспетчерских смен [СИ]

Из бокового кармана шубы вдруг высунулись длинные широкие уши и тёмно-серый нос. Покрытые шерсткой лапки требовательно забарабанили снаружи по карману.

— Надо же, — сказал дедушка, — заяц, а «зайцем» не хочет ездить.

Снежка и Вика рассмеялись. Пунцовая Света быстро провела машинкой над лапками и сунула в карман рядом с зайчиком билет.

Старик снял красную рукавицу, погладил зайку по лбу, затолкав поглубже в карман, чтоб не вывалился, и протянул Свете широкую, как лопата, ладонь.

Света выдала и ему билет.

— Поехали, дочка, — сказал дедушка Вике. Та послушно устроилась за рулём.

Троллейбус стал набирать скорость. Кабина чуть выдвинулась из белёсой круговерти, и казалось, что едут они в голую и пустую серость замёрзшей земли. А снаружи салона, бушевало кружево снежной метели, беспрестанно сбрасывая по сторонам вихри вьюг. И в заднее стекло было видно, как заметает белым пухом поля, дома, деревья, дороги…всё, мимо чего они ехали.

Горы сменяли застывшие реки, леса — овраги, поля — мегаполисы и деревни.

Сколько это продолжалось, Света не знала. Может быть, миг, может быть, вечность. Ей просто было удивительно хорошо и радостно от стоявшего рядом старика, от сидевшей на сиденье ласково улыбающейся Снежки. И от украсившего угрюмо-серый мир белого, чистого цвета.

Они остановились в городском парке, больше похожем теперь на зимнюю сказку укутанными снегом деревьями и кустами и неистоптанным ещё белым ковром. Вьюга стихла, и день близился к концу; под деревьями, особенно под елями, густились тени. Света подумала, что скоро Новый год.

— Вот и славно! — Дедушка погладил свою бороду.

— Да, хорошо отдежурили. — Снежка прижалась на миг к плечу старика.

— Дежурный троллейбус, — сказала Вика.

— Нет, — возразила Снежка. — Дежурной была вьюга. Значит, троллейбус дежурной вьюги.

— Тогда уж — вьюг, — поправил дед. — Ещё не раз съездим, так, дочки?

— Так, — крикнула из кабины Вика.

— Конечно, — Света кивнула. Ей вдруг сделалось грустно от закончившейся сказки, от того, что придётся сейчас расстаться с дедушкой и Снежкой, даже с вьюгой.

Снежкин дед усмехнулся в бороду и погладил Свету по голове.

— Не грусти. Скоро уже увидимся. Ну, до свидания!

Он спрыгнул с подножки на снежный наст и топнул ногой, окатив всё вокруг морозцем.

— Вот, совсем другое дело.

— До свиданья, — сказала Света.

— До скорого свиданья, — поправила её Снежка.

Она вышла наружу. Белые бусинки привода вынырнули из разъёма, заискрились, вытянулись серебряной диадемой и опустились на шапочку Снежки.

Троллейбус медленно тронулся.

«Ой!» — спохватилась Света.

Она уцепилась за поручень и высунулась в переднюю дверь. Несмотря на то, что они только-только поехали, фигуры уже растворились в надвигавшемся сумраке, и Света растерянно выкрикнула:

— Дедушка, а как вас зовут?

Вика неловко развернулась на сиденье, троллейбус тут же стал рыскать из стороны в сторону.

— Ушам своим не верю! — сказала она. — Ты не поняла, кто это?

Света стушевалась. Понять-то она поняла, только не поверила. Вернее, не могла поверить.

— А почему он сказал «родня»? — промямлила, не зная, что сказать.

Вика на миг отпустила руль и повертела пальцем у виска.

— А кто?

«Действительно, — подумала Света, — что-то меня не туда заносит».

Она вздохнула.

— Не вздыхай! — весело сказала Вика, поворачиваясь ровно на сиденье водителя. — Увидитесь ещё не раз. А хочешь раньше — у тёти Насти в садике скоро Праздник танцующих снежинок. Дедушка со Снежкой обязательно будут!

Света чуть было не спросила, кто такая Снежка, но вовремя закрыла рот.

«Что ж, подождём, — подумала она, — чудо — это хорошо, но грядущие чудеса интереснее».

Приглушённая нежная трель входящего звонка была настолько внезапной, что Света едва не выронила телефон. Собственно ничего особенного не произошло: ошибочные вызовы не редкость, и почему на сей раз это показалось так неожиданно, Света не поняла. Может быть потому, что уже держала мобильник в руках, раздумывая, позвонить или нет Жене, попросить приехать забрать от ворот депо. Она заболталась с девчонками из Летнего разноцветья и упустила дежурную маршрутку, курсировавшую по адресам сотрудников всех Диспетчерских служб. Можно, конечно, и пешком прогуляться, но в прилегающем к депо парке, точнее, на веренице парковых озёр, ребята из Диспетчерской новорождённых ледоходов готовили Праздник весеннего равноденствия и открытие памятника Первому моржу. И она боялась, что снова застрянет.

И ещё она не могла понять: моржу — это моржу, который толстый и с клыками, или который в костюме и зимой в проруби купается? То есть, без костюма купается, конечно. Хотя и этот может быть толстым. И красивым. И почему только Первому моржу? А как же второй и третий, и все последующие? Но главное, Свету просто тянуло поглядеть на подготовку и поучаствовать, только с утра нужно было отправляться на свою основную работу. Дизайнера. Да ещё и промышленных объектов. Она и так последнее время наповадилась то опаздывать, то задерживаться — в зависимости от того, кто интересовался, — и главный управляющий уже намекал во всеуслышание, что хороший дизайнер — уволенный дизайнер …и вообще: попользуешься дизайнером — уволь его. Дизайнерофоб какой-то! Света сердито хмыкнула, и в этот момент телефон зазвонил.

Номер оказался не просто не определён — вместо цифр на экране высветился тревожно мигающий красный кружок. Света недоумённо посмотрела и поднесла к уху.

— Алло?

— Вас ожидает такси «ГАЗ-29», госномер 1-01, — произнёс приятный женский голос.

— Что? — удивилась Света. — Я не вызывала никакого такси.

В этот момент в телефоне что-то захрипело, и новый женский голос, а, может быть, тот же самый, только более громкий, пронзительно завопил:

— Алло! Алло! Девушка, пожалуйста, сядьте в машину!

— Зачем? — не поняла Света. — Вы кто вообще?

— Я всё объясню, обещаю! Только сядьте в машину! Пожалуйста, Света!

— Откуда вы меня знаете? — удивилась Света, окидывая взглядом только что бывшую пустой широкую площадку у ворот. Да, слева, почти на съезде с городской магистрали, близ обочины скромно притулилась светло-серая «волга» и приоткрытой левой передней дверцей. За стеклом хорошо было видно пассажира на переднем сиденье — молодой, лет двадцати пяти, симпатичный, светловолосый и…напуганный? Подходя к машине, Света убеждалась в этом всё больше и больше: бледно-белое лицо с неестественно расширенными серыми глазами, судорожно стиснутые пальцы, напряжённые плечи.

Она обошла машину и села рядом, негромко хлопнув дверцей.

Пассажир вздрогнул и медленно повернул к ней голову.