Эндрю Найдерман - Адвокат дьявола [litres]

— Я должен был понять! — рассмеялся он. — Мне сразу нужно было понять! Какой же я идиот! Я был идеальной жертвой, полным идиотом! Верно?

Маккензи скрестил ноги и взглянул на судью, словно ища поддержки.

— Мистер Тейлор? — произнес судья.

— Ваша честь. — Кевин подошел к свидетельскому месту, указывая на Маккензи. — Мистер Маккензи был частью всего этого… Проигранные им дела… Заключенные им сделки…

— Возражаю, ваша честь, — вскочил Ланген.

— Протест принят. Мистер Тейлор, я уже предупреждал вас о неуместности подобных заявлений. Приберегите их для последнего слова, иначе я обвиню вас в неуважении к суду.

Кевин остановился и посмотрел на присяжных. Они были смущены и растеряны. На лицах некоторых из них он прочел отвращение. Кевин кивнул. Его охватило ощущение неизбежного поражения. Но отец Винсент… Он же священник… Он оставался последней его надеждой.

Кевин вызвал своего последнего свидетеля.

В двубортном костюме и рубашке с галстуком маленький священник выглядел очень представительно — но, скорее, как психиатр, чем как служитель церкви.

— Отец Винсент, не могли бы вы сообщить суду содержание нашей беседы относительно Джона Милтона?

— Боюсь, я должен отклонить эту просьбу, поскольку не могу нарушить врачебную тайну.

— Нет-нет, отец, вы можете рассказать все. У меня нет возражений.

Отец Винсент взглянул на судью.

— Это его право, — подтвердил судья. — Продолжайте свои показания.

Отец Винсент покачал головой.

— Что ж, хорошо. — Он повернулся к присяжным. — Мистер Тейлор пришел ко мне по совету Боба Маккензи. Мне достаточно было одного разговора, чтобы почувствовать гнев и смятение этого человека. Он сообщил мне о своем желании убить мистера Джона Милтона, потому что ему казалось, что его жена беременна от мистера Милтона. Свое желание он оправдывал тем, что мистер Милтон — злодей, сущий дьявол во плоти. Я пытался воззвать к его здравому смыслу, пытался разъяснить ему природу его чувств, надеясь, что он сумеет справиться со своим гневом. Нам следовало бы еще поработать вместе. Но тем же вечером мистер Тейлор позвонил и сказал, что убил Джона Милтона. У него была истерика, но, как мне показалось, он вполне сознавал свои действия.

— Меня не интересует этот психиатрический бред, — оборвал его Кевин. — Я обратился к вам как к священнику, как к специалисту по оккультизму и деяниям дьявола. Вы не будете отрицать, что являетесь специалистом в этой области? Разве вы не проводили научных исследований в этой сфере?

— Научные исследования деяний дьявола? Конечно нет.

— Но… разве вы не дали мне Библию, чтобы я вручил ее мистеру Милтону и смог убедиться, является ли он дьяволом?

Вместо ответа отец Винсент просто улыбнулся. Кевин буквально навис над ним.

— И это не вы дали мне крест-кинжал?

Отец Винсент посмотрел на Кевина и снова повернулся к присяжным.

— Конечно нет. Эти заявления мне кажутся столь же фантастичными, как и всем вам.

Кевин покраснел. Он снова повернулся к партнерам. Их улыбки стали еще шире и самодовольнее. Норма и Джин продолжали утешать Мириам. Он посмотрел на Боба Маккензи. Тот откровенно смеялся.

— Даже священник! Даже священник! — возопил Кевин, воздевая руки к небу. — Вы тоже один из его сынов? — повернулся он к отцу Винсенту. — И вы? — Он повернулся к залу. — Сколько вас здесь?

— Мистер Тейлор! — Судья решительно стукнул молоточком.

Кевин повернулся к судье и ткнул в него пальцем.

— И вы тоже! Вы все — его исчадия! Разве вы не видите, что все они — его сыновья? — в отчаянии крикнул он присяжным.

Кевина уняли судебные приставы, и к перекрестному допросу отца Винсента приступил прокурор.

Ланген предъявил священнику Библию.

— Эта Библия была обнаружена у ног Джона Милтона. Вы уже заявили, что не давали ее мистеру Тейлору для проведения некоего ритуала выявления дьявола, не так ли?

— Да.

Ланген открыл Библию.

— Не могли бы вы прочесть присяжным, что здесь написано? — он передал Библию отцу Винсенту.

— «Джону. Возможно, это принесет вам утешение в час нужды. Ваш друг, кардинал Томас».

— Полное опровержение этой безумной истории, — произнес Ланген, кладя Библию на стол вещественных доказательств.

Больше свидетелей у Кевина не было. Ему нечего было сказать в свою защиту. Но прокурор вызвал Пола Сколфилда, Дейва Котейна и Теда Маккарти, и все они показали, что видели крест-кинжал в квартире Джона Милтона. Он привез его из Европы, где проводил отпуск. Все подтвердили, что Милтон очень дорожил этим сувениром.

— Отец Винсент никак не мог вручить эту вещь Кевину, чтобы тот поразил дьявола, — заявил Пол Сколфилд.

В заключительном слове Ланген заявил, что Кевин Тейлор, будучи успешным адвокатом по уголовным делам, совершил хладнокровное, заранее подготовленное убийство, а потом придумал чудовищную историю про дьявола, чтобы присяжные признали его невменяемым, что позволило бы ему уйти от наказания.

— Мистер Тейлор опытный адвокат, — заключил Ланген. — Он попытался использовать те же хитроумные уловки, что и при защите своих клиентов. Но этих присяжных ему не сбить с пути истинного. — Он указал на Кевина. — Кевин Тейлор виновен в убийстве талантливого светского пожилого человека, совершенном в приступе безумной ревности. На этот раз хитроумному адвокату не удастся манипулировать истиной.

Присяжные согласились с прокурором. Кевин был признан в убийстве первой степени и приговорен к 25 годам тюремного заключения.

Он двигался как во сне. Поначалу никто его не беспокоил. С ним почти никто не разговаривал. Кевин думал, что стал невидимым или вообще находится где-то в другом месте, а не в тюрьме самого строгого режима в Нью-Йорке.

Мириам пришла навестить его на третий день. Но во время свидания они просто смотрели друг на друга. Казалось, что она находится в тысяче миль от него. Когда она говорила, Кевин не разбирал половины ее слов — словно в телевизионной передаче с помехами.

Вспоминая их разговор, он припоминал лишь обрывки фраз: «Твои родители вместе с моими… Я пыталась играть на рояле… Хелен вернулась».

А в конце она сказала:

— Разве это не чудесно, что Джон Милтон создал трастовый фонд для нашего ребенка? То же самое он сделал для ребенка Джеффи. И есть фонды для Теда с Джин и Дейва с Нормой. Пол и Хелен собираются усыновить ребенка.

Ну конечно, она все еще беременна. А почему бы и нет? Теперь Кевину все стало ясно. Он понял, что для Мириам слишком поздно.

— Я не хочу, чтобы мои родители общались с этим ребенком.

— Общались? — смущенно улыбнулась Мириам. — С каким ребенком, Кевин?

— С его ребенком!

— О нет, только не начинай снова. — Она покачала головой. — Я так надеялась, что ты перестанешь говорить об этом, когда все закончится.