Altar - Подвиги Белого истари

Мннда… Придется поскорее набирать стражников и выдавать награды за разбойников, ничего уж тут не поделать. Иначе цены на рабочую силу и строительные материалы взлетят до небес, и так уже выросли больше чем на треть.

Жить я переехал в Лаймосто уже через год. Многое было еще не готово. Моя лаборатория, башня гильдии магов, — это из особенно важных для меня. Из не особенно важных был мой замок. Были готовы казармы стражи, конюшни стражи и почтовой службы, префектура, здание гильдии исследователей, квартал мастеровых.

За год я привлек в свои дела того самого Ивана и таскал его всегда и везде с собой. Опыты над ним дали положительный результат, он сильно поумнел и теперь по уровню развития превосходил средний уровень. Также я понял, почему система выбрала его. Он был невероятно удачлив, именно поэтому я всё время таскал его с собой, как талисман.

Тороса я тоже перетащил к себе поближе, Алиса таки стала его девушкой, любимой. Торос пытался держать от меня дистанцию, но я быстро нашел к нему подход через Алису, ничего сложного.

Сам я тоже обзавелся пассией. Она была из сорвавшихся, но какая-то странная. Темная эльфийка по имени Варканарэ резко взяла меня в оборот, так, что я даже глазом моргнуть не успел. Темные эльфы здесь были не черные, как бывают в некоторых фэнтези, а больше похожие на лунных эльфов из варкрафта. С ней было много непоняток, но я знал точно, что ей не нужны мои деньги и моё положение в обществе. Эмпатия говорила, что она хочет от меня детей, но это-то и было странным, все знают, что у сорвавшихся не может быть в игре детей, пока не может. Иногда она пропадала где-то на неделю или даже две. Где была, она не рассказывала.

Заняться делами по проектам я смогу еще только через год — это в лучшем случае. Пока мне оставалось, только налаживать работу служб в городе, а также ходить по данжам и рейдам. Пару раз сходил с кланом, пару раз поучаствовал в общеклановых событиях. Остальные разы ходил со своей пятёркой: я, Варканарэ, Иван, Торос и Алиса.

Нужно отметить, что Иван продолжал играть недалекого варвара, хотя по уровню развития уже значительно превышал средний уровень. Во время наших походов в бою он любил выкрикивать разные непонятные словечки, — Мартти перкеле, алкаа витутта, пахолаинен перкеле, вои раска, нярхен мунат, — орал он, как оглашенный. Что это значит я не знал, но подозревал, что какие-то ругательства. Сам же Иван, когда его спрашивали, отмалчивался и улыбался.

Так продолжалось еще год, пока город не был готов. Нет-нет, недоделок оставалось еще много, но гильдии заработали, храм открылся, стража полностью укомплектована, остальные службы тоже. Денег в итоге ушло — миллион семьсот тысяч.

За это время я освоил технологию магического укрепления стен на отлично. Сейчас я бы наверное смог бы повторить Ортханк, конструкции из камня получались в разы прочнее. Изначально строение складывалось из блоков, а потом начиналось магическое воздействие подобное силовой ковке, только с камнем. В итоге получалась идентичная по прочности монолитной скале конструкция. Будет ли этот способ работать в реале, я не знал, оценивал вероятность 50 на 50.

Вообще все исследования в этом пространстве я признал малоперспективными. Законы еще не сложились, многое заменяется механикой игры, особенно в области тонких материй и разного рода взаимодействий. Какие могут быть исследования?

Варканарэ посоветовала мне создать свой орден. Даже не посоветовала, а прямо-таки настояла.

Основными принципами стали, конечно не вера, надежда, любовь. Эти три сестры очень хорошо подходят для разных сект и религиозных течений, кажутся правильными, но позволяют творить всё что угодно. Не помню, кто сказал, — Я боюсь истинно верующих, их Бог им всё прощает, — вот и тут такой же принцип. Моими столпами порядка становились: умеренность, справедливость и здравомыслие. Такими принципами на мой «выпуклый глаз» должен пользоваться каждый разумный.

Шефство над орденом Белой длани взяла на себя Варканарэ.

Мне же пришлось сходить в храм и получить сан, это было необходимо для основания ордена. Нужно было быть рыцарем империи, иметь дворянское звание и минимальный сан у любого из богов представленных в храме, мелкие божки не вошедшие в пантеон не считались. Варканарэ посоветовала мне попросить посвящения у жреца богини мести, она была дочерью бога справедливости, верховного бога пантеона светлых богов. Такой вот выверт, сама богиня считалась нейтральной, хотя зачастую её относили к темным, а отец её чисто светлый бог.

Жрец посвятил меня без вопросов и заданий, только взглянул и посвятил.

Набором в новый орден занималась Варканарэ, я только проверял некоторых кандидатов своими ментальными способностями на лояльность и иногда выдавал задания на репутацию с орденом.

Так примерно я и провел всё время, пока город полностью не отремонтировали, прошло немного более трёх лет, последним строили здание ордена. Можно было приступать к изысканиям. Сначала планировал воскресить свою внучку. Это нужно было, чтобы проверить, работают ли здесь мои методы духовной магии, или получится нежизнеспособная суррогат-копия. И интересно было расспросить об Арде.

Опыты решил начаться с простого и не опасного, — достучаться до кусочка духа внучки, который я вынес внутри себя. Ничего у меня не получалось. Я прекрасно чувствовал её внутри себя, но то ли дух был не живой, то ли глубоко спал, читай в коме. Расшевелить это образование не удавалось.

Варканарэ пристально следила за моими опытами. Порой она напоминала мне кошку, что может часами сидеть напротив мышиной норы, без звука, без движения, практически дремать, ждать. Но стоит ей уловить звук из норы, как одним стремительным движением она вонзит свои коготки в жертву.

Бррр… Надеюсь жертва — не я.

Иногда я приглашал Ивана, надеясь, что его везучесть перевесит чашу небесных весов в мою пользу.

Мне пришлось потратить много сил чтобы сделать его более глубокомысленным. Даже поумнев, он не слишком стремился постигать глубину замыслов, вдаваясь в подробности и прикидывая разные варианты. Его удачливость создавала склонность к поверхностному восприятию вещей и событий во всех сферах жизни.

Но когда мне удалось привить ему глубокомыслие, я вспомнил поговорку: «Дурака учить, только портить». Я был бы рад вернуть его поверхностный образ мысли, чтобы не выслушивать его витиеватые рассуждения которые и мне понять удавалось не сразу, в них обнаруживались вторые и третьи смыслы. А особенно витиеватыми были его рассуждения о кулинарии, он умудрялся такой нейтральный предмет представить в невероятных политических сравнениях и ведь я прекрасно чувствовал, что это всё он выдает как юмор и иронию, выстраивая вкусовые композиции и рассуждая о гармонии.