Altar - Подвиги Белого истари

К концу собрания я определил вероятных предателей. Удивительно, но в этот список не попали только начальники производств, отделов программирования, дизайна и художественного оформления, а также бездолжностные акционеры. У последних вообще не было своей политики. — Мне же легче, будет проще прибрать их к рукам.

Иванов во время собрания выкладывал ситуацию и планы, все секреты (почти), а я внимательно слушал эмофон, от кого чем пахнет, потом давал Виктору условный знак, повторить тему или двигаться дальше.

В результате нашей провокационной акции выяснилось, что наш самый главный финансист плетет паутину заговора. В сообщниках у Михаила Львовича обнаружились начальник отдела кадров и главный ревизор. Еще Михаил Львович копает под начальника стражи, то есть охраны, то есть безопасности. Но шеф безопасности ведет свою игру и в его компании уже состоит начальник отдела планирования и начальник снабжения и сбыта.

Других начальников почему-то в расчет никто не брал, что меня несколько удивило, но и обрадовало. — Меньше работы.

Эмоциональный фон со стороны этих начальников был в пределах нормы, только один из них нервничал. Ответственный за производство вирткапсул Алексей Березин реагировал беспокойством практически на любую информацию, что-то странное с ним творится.

Со Старовым я побеседовал. Сначала старался быть вежливым и обходительным, докопаться до сути исподволь. Старов сначала тоже был вежливым и услужливым, внешне. Он прямо таки горел желанием мне помочь, всячески обливал грязью Осипова и даже сдал двух «своих» людей, попавшихся на мелочах. Но мне было нужно не это, я продолжал копать, тогда нач. стражи начал всё время перехватывать инициативу просто громко крича и пытаясь давить силой, запугивая. Мне это надоело, и я нанес ему ментальный удар, после этого он впал в индифферентное состояние, а я мысленно задавал вопросы, на которые он честно отвечал.

Старова я решил списать, совсем, устранив физически. Он уже давно стал агентом врага, и только ждал удобного момента, чтобы свалить Иванова.

Осипов оказался ничем не лучше, только разговаривал значительно вежливее и даже пытался меня купить, предлагая «сотрудничать лично с ним». Его я тоже решил убить. Перевоспитать этих двоих гигантов местного значения мне было не под силу, или вернее результат не оправдывал затрат.

Также выяснилось, что наши враги готовились нанести удар в ближайшее время, поэтому, Осипов со Старовым, под давлением их внешнего союзника, приостановили свою грызню. Но удар запоздал, я провел чистку раньше.

Никаких пистолетов и наганов, ножей и ядов, только внушение и подготовка нужных улик. Они сами покончили с собой, поняв, что их раскрыли, таким образом они якобы давали шанс близким уйти из под удара. В какой-то мере так оно и есть, остальных я не стал устранять сразу, дал шанс.

Кстати, Березин так нервничал, потому, что на него тоже вышли агенты Американцев. Он попал в затруднительную ситуацию, его мать серьезно заболела, ему обещали за сотрудничество исцеление матери, — врали, наверное. Он и думал, колебался, принять предложение или отказать.

Когда я его расколол, то конечно посоветовал принять предложение. Мать его я вылечил, насколько возможно вылечить женщину 60-ти лет. Никаких омоложений и общих процедур, она должна выглядеть, как и прежде и изображать больную.

Через Алексея мы будем передавать врагу незначительную, но верную информацию, чтобы однажды слить дезинформацию. Такой прием сработает только раз, и нужно его использовать с максимальной пользой.

На всю операцию зачистки, внушения и перевербовки ушло всего два месяца. Иванов ходил довольный, как кот обожравшийся сметаной. Мне же пришлось еще около двух месяцев шерстить среднее звено для определения неблагонадежных и выдвижения верных толковых сотрудников вверх по служебной лестнице.

Всех агентов выявить не удалось, в этом я был уверен. Просто не было столько времени и сил, чтобы проверить всех и каждого. Низшее звено управленцев даже не трогал, хотя порой исполнители знают не меньше чем начальники и купить их проще. Буду решать этот вопрос в рабочем порядке.

После всей этой чистки наших рядов от ненадежных элементов мои способности к менталистике явно шагнули вперед. К окончанию чистке мне уже не требовалось наносить ментальный удар, даже если пациент сопротивлялся. А окончательным признаком качественного развития стал очередной бредовый сон. Во сне я был узором.

Узор очень сложный, разноцветный, просто невероятный. Отдельные линии дрожат, колеблются с разной частотой, и эти колебания неизвестным образом изменяют узор и цвет.

Некоторые участки узора мне не нравились и я старался менять частоту колебания, но у меня ничего путёвого не получалось, узор не становился более красивым и гармоничным. Мои действия стали приобретать истерический, панический характер, я метался от одной линии узора к другой. Трудно сказать что сработало, но когда я был близок к отчаянию, меня охватило злое веселье, азарт борьбы и уже само это изменившееся настроение изменило большую часть узора, мне осталось исправить только несколько нитей. И исправления, на мой взгляд, были именно такими, что делали узор красивее. К злости добавился расчет и умерил её, к веселью внимательность и прогнозирование и ограничило его. Все остальные эмоции встали на свои места сами.

Во всем этом выделялась одна область, и как только я её выделил своим вниманием, так сразу проснулся.

Проснувшись, я заметил, что смотрю на мир с активно работающим магическим зрением. Я мог смотреть так сколько угодно и совершенно не уставал. Как я понял после своего детального обследования, у меня выделился еще один поток мышления, который отвечает за мое магическое зрение.

Напрягшись, я мог видеть больше чем раньше. Моё восприятие теперь было более глубоким.

Что повлияло больше, то, что часть меня, теперь всё время находится в пустоте или то, что я в последнее время много работал головой? — Я не знаю.