Altar - Подвиги Белого истари

— Глупенькие, вы сами расскажете мне все свои счета и пароли, когда я до вас доберусь. Перепишите всю свою собственность, и родственники ваши поступят так же.

Был и отрицательный момент от всех этих улучшений.

К сожалению, изменения в стране вывели иностранных коллег из раздумий. Никому не нужна сильная Россия, ну может кроме россиян. Америки и Европы снова зашевелились и как не странно, но возникшие проблемы приходилось решать не в Нью-Йорке, Вашингтоне, Берлине или Лондоне, а в Пекине.

Пришлось лететь в Китай, уже второй раз за этот период. Первый раз летал чтобы познакомиться с китайскими партнерами, сразу после становления меня Директором русского сектора.

Еще в первую поездку в Китай я понял, что придется учить этот их китайский язык с разными диалектами, мандаринский, кантонский… до уровня понять, ругают тебя или хвалят. Потому что это очень странно, видеть улыбающегося китайца спокойно говорящего вполне нейтральные вещи (как переводит переводчик) и при этом в эмпатии чувствовать, что меня пытаются оскорбить.

Поговорка оказалась правдивой: «Чем шире улыбается китаец, тем он злее».

Переводчика я нашел своего, тот что был раньше у Иванова мне не понравился, очень уж он был деликатным в выражениях.

Джеки Чан [8] Чан — Волк. , или по паспорту Чань Консан, как зовут Джеки Чана на кантонском диалекте, китайцем оказался лишь на четверть. На четверть китайцем, на четверть русским, на четверть татарином и на четверть бурятом, при рождении носил фамилью Русин, а имя Андрей. Но он с детства был повернут на разного рода единоборствах, и любил старые фильмы с Джеки Чаном в главной роли. Нужно отметить что и внешне он был похож на своего кумира. Со временем он дошел до того, что поменял фамилию и имя в паспорте.

Несколько лет он прожил в разных местах в Китае, даже пытался пытался в шаолиньских храмах научиться «всяким мистическим штучкам». Но через несколько лет отчаялся, даже разуверился в разных магиях-шмагиях.

Нашел я его случайно, по своей программе поиска героев. Он в одиночку отметелил шестерых гопников, что пристали к совершенно незнакомому ему парню. А когда я узнал, что он не только герой, но и знает китайский язык, то вцепился в него как клещ.

Уговаривать долго не пришлось, не смотря на то, что он не поверил в мои рассказы в магию, я предложил вполне посильную работу за хорошие деньги. Он согласился.

Ну, всё, теперь у меня в свите есть китаец кунгфуист, осталось найти бойца индуса. Индусы, если судить по кино, вообще монстры в драке.

Я успел сделать прививку своему Джеки Чану, и когда у него стали получаться мистические техники, он стал просто счастлив. Не знаю, какого это, когда много лет проводишь в медитациях и разного рода ограничениях, пытаясь достичь просветления и овладеть силой, а на выходе получаешь пшик.

Со своей стороны я взял с него плату знаниями языка, постепенно считывая знания и ассоциации из памяти своего переводчика. К моменту второй поездки я уже немного понимал по-китайски.

Директор китайского сектора Ганг Вэй принял нас хорошо, как и в прошлый раз, всё время улыбался, выражал озабоченность ситуацией, обещал поддержку. Но я всё время ощущал, что он ищет выгоду для себя, а чего еще ожидать. Пытаясь поиметь профит и от амеров и от нас, он вел осторожную и неспешную партию.

Еще до официальной встречи мы смогли обсудить основные моменты нашего сотрудничества, и все меня вроде устраивало, но я сумел подслушать разговор верхушки их сектора, воспользовавшись своими способностями, магией, и план моих действий поменялся.

Подслушанный и подсмотренный разговор.

Директор китайского сектора Ганг Вэй: «Что мы можем взять с этих моуоцзы?»

Главный финансист Лао Канг: «Сейчас трудно сказать господин директор, страна Сэма или даже страна Яой обещают нам больше. Но стоит ли им верить?»

Глава СБ китайского сектора Фу Ронг: «Нам, всему Китаю, нужны технологии маозы, любой ценой. Если то, что сообщают наши шпионы правда, то маозы скоро станут ведущей страной. Мы должны быть рядом».

Ганг Вэй: «А если это утка?»

Фу Ронг: «Сообщения кажутся фантастичными, но даже если половина правда, то стоит быть вместе с маозы».

Лао Канг: «Но сейчас Сэм и Яой богаче и кажутся надежнее».

Ганг Вэй: «Я принял решение, — мы будем вместе с маозы, но нужно все устроить так, что бы выглядело, что мы склоняемся в сторону Сэма».

Фу Ронг: «А технологии?»

Ганг Вэй: «Прежде чем заключить союз мы добьемся хоть чего-нибудь, нам ведь нужно подтверждение слухов».

Ки Джанджи, начальник отдела программирования: «Господин директор, простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, но мой отдел не успевает отрисовать все материалы для последнего обновления, прошу перенести дату ввода обновлений».

Примерно это я смог понять из того, что они говорили.

Дальше я не слушал, и так было понятно, что китайцы выбрали нас, нужно только в нужный момент прогнуться.

Сразу я не мог понять, что китайцы ждут от нас уступки, не смотря на всю свою эмпатию, и умение внушать и читать мысли, словесные баталии казались бессмысленными и бесконечными. Для Ганг Вэя было важным, что бы мы первыми пошли на уступки, ну и получить подтверждение каких-то слухов.

Узнав, что и как хотят получить китайцы, мне стало гораздо легче вести переговоры. Отдал им уже «рассекреченные» данные по результатам проекта «Доктор Штейн». Договорился по строительству электростанций нового типа и по сотрудничеству в космической программе.

Такие уступки я был готов делать заранее, всё равно шила в мешке не утаишь, так лучше получить хоть какую-то прибыль с передачей этих технологий. Да и получив образцы новых электростанций повторить, построить их самостоятельно китайцы смогут только лет через 5-10.

Пекин остался доволен.

Я же тоже получил поддержку желтого сектора и уверенность, что дальше мелких уколов, пакостей исподтишка и уже привычных воплей в средствах массовой информации Америки и Европы не пойдут. Благо, с этими проблемами наш сектор и государство справляться научились. Да и за океаном народ стал не таким верующим в демократию, тоже уже наелись, наслушались разных сказок.

По завершению переговоров меня и всю российскую делегацию от Виртмира пригласили на праздничное мероприятие, на котором присутствовали и разные члены правительства КНР. Ничем особенным это мероприятие не запомнилось кроме назойливого присутствия прессы.

Возвращался я в победном настроении, но с чувством, что запачкался, замарался.

Уже в самолете мой Джеки Чан выдал фразу: «Чертовы китаёзы».

И я с ним был в большей степени согласен. Даже не смотря на полное внешнее сходство со своим кумиром и свободное владение языком, китайский шовенизм коснулся и его, видимо, просто из-за того, что Чан был в моей свите.