Altar - Подвиги Белого истари

Для чего такие нужны?

С такими кадрами, к сожалению, приходилось работать долго и детально, искать, что в них осталось хорошего, доставать это хорошее и создавать из него ядро новой личности.

Мерзко?

Мерзко!

Мерзко то, чем они были и что они делали.

Найдется ли кто-нибудь, кто бросит мне в лицо фразу: «Какое ты имеешь право лазить в мыслях людей?»

Ответ: «Нет, таких людей нет».

Перед законами людей я чист, ведь истца нет, значит, никто не пострадал (циничненько, но жизненно).

А если спросить от имени бога, то отвечу так: Моя сила дает мне власть. Власть прощает многое, но не прощает нерешительность. И наравне с заданным вопросом с меня могут спросить, — Что же ты сидел и ничего не делал, когда мог всё изменить? Поэтому я делаю, а не страдаю вопросами морали. Страдать буду, когда сделаю.

У вполне нормальных людей тоже бывают нехорошие мысли и желания. Так уж получилось, что люди — это не создания света, и найти кого-то кристально чистого очень сложно. Но люди и не создания тьмы, и совершенно конченные типы — это тоже редкость. Конечно, я говорю свет и тьма и подразумеваю, свет и тьму души, а не первосущности или физические проявления.

Люди создания света и тьмы, постоянно ведут внутри себяжестокую борьбу за каждый кусочек души.

Я своим вмешательством не делал людей сильнее и лучше, но лишь давал второй шанс упавшим, помогал подняться. Пройдет немного времени и их внутренние демоны снова пробудятся и вновь в душе у них вспыхнет война. Тех, кто вернется на прежний путь, придется уже убить, без вариантов.

Сильно меня беспокоил таинственный орден. Сейчас они затаились, проводят разведку, но в отличии от меня они знают где искать. Скоро они поймут свою ошибку и выяснят, что в фокусе всех перемен нахожусь я. Какой будет их следующий шаг?

А я даже не знаю их возможностей и силы, судить по парочке засветившихся о всей организации — это глупо.

Шимы не трогали орденских магов, просто игнорировали, что наводило на мысль о связи хозяина шимов с организацией магов.

С хозяином шимов без какой либо информированности мне встречаться не хотелось, за этими конструктами чувствовался кто-то с опытом и силой. Создание конструктом и увязывание их в систему не каждому по плечу.

Нужно искать, хоть что-нибудь узнать об этом ордене.

Для тех, кто слишком серьезно воспринимает фантастику.

— Какой может быть мотив? Мы говорим о женщине с ногами оленя, вот и весь мотив.

Я сидел в своем кабинете, теперь уже своем, том самом, где Иванов любил устраивать собрания в узком кругу, сталинский ампир и всё такое. В руке у меня был граненый стакан с дорогим армянским коньяком. Алкоголь на меня действует слабо, но ритуал помогает внутренне расслабиться, собрать мысли в медленно, но мерно текущую реку. Думаю, из-за такого эффекта Гендальф любил покурить трубку за раздумьями.

Я просто наслаждался кратким моментом покоя.

В Арде я тоже спешил, на каждую задачу был отпущен свой срок, знание канона давало мне огромное преимущество, возможность распланировать все на долгий период. Я знал к чему мне готовиться и ждал определенных событий. На подготовку порой давались десятки лет.

Здесь же у меня только смутные ощущения по поводу правильности поступков. Все время, что я здесь приходится крутиться, как белка в колесе, даже в Олоре было проще, привычней что ли.

Недавно снова приснился странный сон, в котором мне приходилось исправлять одно и то же, что именно, даже не видел. Во сне результат никак не хотел закрепляться, а я с постоянством тупого механизма повторял одно действие, пытаясь перебороть ситуацию упорством. Проснувшись, я обнаружил в себе еще один поток сознания.

Новым потоком я мог управлять, наконец-то мог ставить задачу. Этот новый поток мог бесконечно выполнять циклическую задачу по созданию маг структур, подходил для изготовления мифрила из алюминия. У червей по прежнему получался мифрил лучше, качественнее. Но у меня с моей новой способностью был гораздо больший выход по объему.

Полезная способность, несомненно, пригодится.

Отхлебнул коньяку.

Маслянистая жидкость скользнула по горлу в желудок и только там взорвалась приятной теплой волной. На мгновение краски стали ярче а звуки четче, эффект от употребления алкоголя для меня на этом и ограничивался.

Даже Иванов воспринимает меня как человека, хотя он читал отчеты по моему «возвращению» в реал, да и сам я ему рассказывал, откуда я такой красивый взялся, и подтверждения моих слов он видел. Но смотрит на меня и видит, что я выгляжу как человек, приходит ко мне со своими проблемами и чувствует во мне человека. Так кем же я еще могу быть, кроме как человеком? Может немного странный, но и люди встречаются странные, — человек!

Наверное, людям так же тяжело было воспринимать великих орлов как разумных. Видеть птицу и понимать, что это такие же Айнур, как Гендальф и Саруман.

Спасибо Иванову, что не делает мне поблажек, скидок на мою «молодость». Для большинства людей в первый раз увидевших меня я: мажористый сопляк, молокосос и шкет. Это еще не самые обидные их мысли. По первости у меня аж внутри что-то нехорошее булькало, грозя взорваться и обрызгать всех кто рядом, виду я не подавал но в душе камень за пазухой затаивал. Потом пересмотрел свое отношение к таким мыслям и успокоился. Хотел бы уважения, стал бы стариком бородастым, а так, у всего свои преимущества и недостатки.

Хорошо быть великим орлом, летать в небесах и и гадить с высоты. Но и у них свои проблемы, попадание в красную книгу не спасет от браконьеров.

— Тьфу ты, куда-то не туда думается.

А подумать есть над чем, как найти языка из секты.

Можно ходить по улицам и смотреть, кого шимы не трогают, или в людях искать характерные для магов рисунки энергоканалов. Но в столице живет несколько миллионов людей, а база секты может оказаться не в самой столице, а в какой-нибудь подмосковной Борвихе.

Ладно, хватит расслабляться, пора поработать челопуком и бэтментом, ничего лучше я не придумал.

Как выяснилось, магов слабосилков не так уж и мало. Сначала мне попадались разные цыгане, занимающиеся мелким мошенничеством, некоторые «цыгане» были вполне себе русскими. Я просто не знал, что мне делать с пойманными мошенниками, отводить их за ручку в полицию мне было не по статусу.

Прикинув так и этак, я пришел к выводу, что уличное мелкое мошенничество — это самый безобидный способ использования таких способностей ментального влияния в корыстных целях, и наказание должно быть не особо тяжелым. Пойди человек с такими способностями в политику, выступай перед толпой, заражай людей идеями, то появился бы новый Гитлер, грозя всем новой мировой войной. А так, стряс с прохожего мелочевку и доволен.