Altar - Подвиги Белого истари

Не дожидаясь пока они реализуют свое преимущество положения я нанес превентивный удар, отправив в умников по фаерболу. Один поджаренный упал вниз, а другой сумел увернуться и просто свалился без особых повреждений. Итого: минус две собаки от цепной молнии и минус один паук от фаербола.

Я начал понемногу выдыхаться, пойди сейчас говнобог в атаку, и мне пришлось бы тяжко; действуй рыцари более тактично и меня смогли бы загнать в угол, не помогли бы не прыжки с перекатами не рывки, но даже собаки с пауками действовали тактичнее.

Босс локации продолжал стоять на месте, что можно было подумать, что он ничуть не расстроен неудачей своих прихвостней. Только иногда он что-то выкрикивал, то ли комментируя представление, то ли раздавая указания своему отряду и злодейски смеясь.

Несколько раз паукам удалось нанести удар передними лапами, так же не удалось увернуться от всех прыжков собак. Но щит держался, а я продолжал выбивать пауков. Иногда собаки подставлялись, прыгая прямо под удар или с боков, толкая, сбивая прицел и концентрацию.

Мне удалось сжечь еще четырех пауков и пять собак. Оставшиеся три шавки и два паука уже не казались серьёзной силой, но плохо было то, что я таки пропустил зазевавшись удар от рыцаря. Собака просто толкнула меня под удар рыцаря. Мой щит до этого казавшийся непоколебимым, мигнув, пожелал долго жить.

— Очень сильный у рыцарей удар, — понял я, — лучше не подставляться.

Оставшиеся собаки и пауки сменили тактику. Теперь они не лезли напролом, пытаясь достать меня. Теперь пауки держали дистанцию, стараясь плюнуть в меня ядом и паутиной, прячась за спинами у рыцарей. Собаки тоже теперь заходили только со спины, оставив фронт для рыцарей.

Их тактика уже не казалась мне глупой или разрозненной, теперь рыцари вполне вписывались в общую картину боя. Собаки загоняющие, пауки замедляют паутиной и ослепляют ядом в глаза, а рыцари, чтобы добить. Благо, что со своим чудо ударом я мог прикончить рыцаря с одного удара, иначе мне настал бы конец.

Я перехватил инициативу у врагов, сам ринувшись в гущу рыцарей. Один удар, один труп. Не прошло и минуты как рыцари проиграли этот бой. Все семь рыцарей полегли под моими ударами. Оставшиеся собаки и пауки уже не представляли опасности, хотя пауки успели немного оплевать меня паутиной и ядом, а собаки попробовать на прочность каменную кожу, неприятно, но ничего смертельного.

Расстреляв последних пауков и собак как в тире, весь оплеванный, я только и успел чуть перевести дух, как заговорил босс локации.

— Ох-хо-хо-хо, ты славно повеселил меня, но мне это надоело.

Не слушая монстра, я запустил в него молнию, но моя магия оказалась бессильна перед мощью говнобога и не принесла никакого видимого урона.

— Хо-хо-хо, я здесь бог. Я неуязвим! Тебе должно быть обидно, — с премерзкой улыбочкой сказал он.

— Я поиграл с тобой в твою игру. Ты показал хорошее шоу, но настало время поиграть в мою игру. — С этими словами он взмахнул рукой, и из каменного пола зала вырос крест в форме буквы «Х». Следом непонятно откуда вылетели цепи, опутали меня и крепко притянули к кресту в позе звезды.

— Неудобное положение, — подумалось мне (завернутый в обои человек, завернутый в ковер, древнеримская казнь, паралитик).

Бог локации, наслаждаясь игрой, медленно подошел ко мне.

— Черт, ты даже воняешь как говно, — сказал я.

Что у него должно быть с мозгами, что его фантазия довела до такого? Придумал же образ фекального человека?

— Расскажи своему богу, как ты сюда попал? — Начал допрос монстр, — молчишь?

— У тебя изо рта воняет! — Нашелся я с ответом, — и весь воняешь.

— Ох-хо-хо-хо, смешная шутка. Ты наверное юморист. Сейчас мы с тобой пошутим. — Последнюю фразу он произнес, угрожающе сузив глаза и посылая в меня красный луч какого-то заклятья.

По эффекту я понял, что это аналог круциатуса из «Гарри Поттера», пыточное заклятье. Было больно. Хотел бы я сказать, что я героически терпел как партизан в подвалах гестапо, и не произнес ни звука, но не могу. Слезы сами брызнули из глаз, а крик вырвался из горла.

Находясь под воздействием этого заклинания невозможно сосредоточиться и скастовать хоть что-то. Но я смог уже на втором применении ко мне этой магии сумел отстраниться от боли, плохо, что при этом ощущалось онемение во всем теле и общая заторможенность. Разум затуманился, зрение плыло, а звуки доносились как через трубу. В таком состоянии я не смогу на чистой воле скастовать и простенького светлячка, нужен жест.

Я уже скопировал структуру пыточного заклинания, благо такие действия у меня получались сами собой, и вовсе я не плагиатор. Теперь нужно освободить хоть одну руку, чтобы послать в мерзкого бога фаербол заряженный скверной.

Цепи были крепкие, нечего было и думать, разорвать их голой силой. Но может получится их ослабит? В этом мире всё — информация, пусть и записанная энергией. Можно попробовать выкачать энергию из цепей и таким образом ослабить их.

Я начал потихоньку тянуть из своих оков силу. Медленно, но верно они отдавали мне свою энергию, лишались своей сути, прочности. Говно наслаждался пытками и не заметил моих фокусов.

Когда цепи, удерживающие мою правую руку, проржавели насквозь, я был готов действовать. (Немного странный момент. Я ожидал, что цепи станут хрупкими никак не меняясь внешне. Хорошо что босс увлекся и ничего не заметил.) Какашка уже собрался отправить меня на точку возрождения, применив новое заклинание. — Слишком слабо я кричал и дергался по его мнению.

— Ты меня утомляешь своим глупым упорством, — снова заговорило ОНО. И я сразу понял, что другого шанса может и не быть. Пришлось мне смирить своего внутреннего сумасшедшего исследователя, который хотел увидеть новое заклинание.

(Вот кстати вопрос, какой зверь подходит на роль внутреннего исследователя? Хомяки, жабы, тараканы — есть, должен быть зверь и на роль дикого исследователя — пингвин, как в "Мадагаскаре"? Зоопарк должен развиваться, расти.)

Одним резким движением я вырвал руку из ослабевших пут и в лучших традициях Иайдо, в едином движении послал в монстра фаербол начиненный скверной.

Человек-говно только и успел удивиться моей неожиданной подвижностью, страха в нем не было, он привык ничего не бояться. Ничто до этого момента не могло повредить ему здесь.

— Иииии…, - раздался душераздирающий вопль визг на неожиданно высокой ноте, как если бы одновременно резали тысячу свиней. А я продолжил пулять по уроду фаерболами со скверной, пока умирающий бьющийся в агонии поглотитель не задел Х-образную конструкцию к которой я был привязан цепями. После чего конструкция разлетелась в щепки, а бессознательный я отлетел в стену и рухнул на пол, где и остался полежать, отдохнуть.