Дмитрий Емец - Билет на Лысую гору

– Бр-рр! Что это? – нервно спросила Даф, заметив, что проход вдруг исчез.

Выросшая в просторном и солнечном Эдеме, под землей она чувствовала себя неуютно. Верхнее и Среднее Подземье – царство нежити. Нижнее Подземье – уже почти Тартар. Светлому стражу здесь не место.

– Исчезающая арка! Возникает на неравные промежутки времени. Иногда на минуту, иногда на секунду. Потом вновь твердеет и становится камнем. Пропускает только магические существа и лопухоидов, которые имеют врожденный дар , – пояснила Улита.

– А если кто-то из имеющих дар не успел пройти, и арка отвердела, когда он внутри? – опасливо спросил Мошкин.

– Бессмысленный вопрос. Или ты думаешь, что исчезающая арка питается йогуртами? – жестко ответила ведьма. – А теперь вперед! Мы можем опоздать на последнего червя.

– НА КОГО ОПОЗДАТЬ? – ошеломленно повторила Ната.

Улита не ответила. Дождавшись, когда контуры Исчезающей арки вновь станут размытыми, она сделала широкий шаг и растворилась.

– Теперь ваша очередь. Я могу пойти первой, но тогда вы останетесь в темноте, – сказала Даф остальным.

– Подчеркиваю! – сказал Петруччо.

Он подхватил за ногу Зудуку и шагнул сквозь стену. Понять, что именно он подчеркнул на этот раз, Мефодий не сумел. Стена поглотила все звуки. Сразу за Чимодановым последовала Ната. Если на лице Петруччо заметна была легкая нерешительность, то Ната шагнула со спокойным и высокомерным лицом, будто перешагивала через порог.

– Однако… А она не трусиха! – буркнул Мефодий с восхищением.

Даф промолчала. То, что Ната мало чего боится, она поняла давно. Вихрова любила порой поныть, пожаловаться, поломать комедию, но все это был театр одного актера. Все любят, когда их жалеют – даже голодные химеры. А вот Мефодий мог бы и помолчать.

Кирпичи шевельнулись, точно театральная декорация. Мошкин, зажмурившись, поспешно нырнул в арку руками вперед.

– Тебе что, особое приглашение нужно? Давай иди – Наточка уже соскучилась! – поторопила Мефодия Даф.

Буслаев медлил. При посторонних Даф общалась с ним нормально, как и со всеми, один на один же начинала говорить колкости, ссориться или быстро уходила. Мефодий, малоискушенный в делах сердечных, всякий раз испытывая недоумение. Вот и теперь Даф сердито покусывала губы.

– В чем дело? Чего ты ко мне пристала с этой Натой? – неосторожно спросил Мефодий. Это был последний вопрос, который следовало задавать.

– Ути-пути! «С этой Натой»! Последние полчаса ты тащился с ней рядом, как Бобик на веревочке! – перебила его Даф.

– Так нечестно! – возмутился Мефодий. – Ты сама сказала, что нельзя попадать в свечение из твоих глаз!

– Ну конечно! Во всем виноваты мои глаза! Может, мне еще ноги поменять? Я ухожу! – вспылила Даф и, наудачу, даже не задумываясь, проскочит или нет, шагнула сквозь стену.

Обиженный и недоумевающий, Мефодий остался один в темноте. Он хотел последовать за Даф, но споткнулся и потерял ориентацию. Стену он нашарил почти сразу. Она была сплошной и холодной. Похоже, исчезающая арка находилась в стороне. Последовательно ощупывая стену руками, Мефодий нашел, наконец, участок, который показался ему отличным от других. Рука проваливалась в него, как в липкий холодный кисель.

– Пора! – понял Мефодий и сделал шаг.

Стена была вязкой. Шага четыре он сделал точно сквозь густое тесто. Дышать было нечем. Каждый следующий шаг давался все с большим трудом. Мефодий понял, что стена твердеет. Это было уже даже не тесто, а нечто вроде сырой глины. Ощущая, как впереди вырастает препятствие, он метнулся в сторону, где арка была чуть более податливой, но и там камень стал твердеть, и он встретил преграду уже другим плечом.

«Упустил момент! Поздно!» – мелькнула паническая мысль.

Теряя силы и дыхание, он рванулся назад, но вновь ударился обо что-то. Поздно! Застрял! Так и останется навсегда в стене, точно доисторическое насекомое в янтаре! Возможно, нежить будет водить сюда экскурсии:

«Тута, детоньки, застрял несостоявшийся повелитель мрака Мефа Буслаев! Шмыг-шмыг! Хнык-хнык! Помянем же его минутой мочания!»

Сознание стало меркнуть. Внезапно чья-то рука крепко схватила Буслаева за ворот и без церемоний выдернула наружу. Это была Улита, ощутившая, что арка начинает твердеть и Мефодий вполне может в ней завязнуть.

Шатаясь, Буслаев жадно зачерпывал легкими спертый воздух.

– И не надоел тебе этот цирк? – строго спросила Даф.

– Цирк? Какой цирк? – прохрипел Меф.

Даф молча отвернулась и стала гладить кота. Депресняк заурчал со звуком наждачной бумаги, сдирающей ржавчину.

– Нам показалось, ты хорохоришься. Самый, мол, смелый и все такое… Ты ходил внутри арки от одной стены к другой! – пояснил Евгеша.

– Как ходил?

– Как маятник! Надо было прямо идти – а ты в боковую стену упрешься и назад! – сказал Евгеша.

Мефодий понял, в чем была главная ошибка. Изначально он вошел в арку под углом и держался не того направления. Ему казалось, он идет прямо, на самом же деле продвигался вбок, где арка уже заканчивалась.

Колодезный холод и сырость пробирались под кожу. Потоки света из глаз Дафны выхватывали земляные, ничем не укрепленные стены. Под ногами чавкала грязь. Тоннель казался узким и сдавленным.

– Вот мы и на месте! Здесь уже нет человеческих тоннелей. Никаких метростроителей в этих местах сроду не водилось, – услышал Мефодий голос Улиты.

– А кто же их рыл? – спросил Чимоданов.

– Как кто? Все тоннели по эту сторону арки вырыты нежитью. Они путанные, как кротовые ходы. Некоторым сотни лет, но есть и свежие. Только не спрашивай, где какие. Я не спец по Верхнему и Среднему Подземью. Знаю только, что бывают магистральные тоннели, они довольно широкие, а есть ответвления. Но ответвления – они больше как продовольственные тупики… – сказала Улита.

– Нежить хранит там продовольствие?

– Издеваешься? Нежить ничего никогда не хранит. Но если в тупиковый тоннель забьется обессилевший диггер или заблудившийся мертвяк, запоздавший к третьим петухам, сам понимаешь, что тогда будет.

Мефодий не видел Улиты – свет на нее не падал – но и без того почувствовал, что она сейчас кровожадно провела большим пальцем по шее.

– А мы на нее не наткнемся?

– На нежить-то? Как повезет. Штучек пять-шесть я и сама по бутерброду размажу, а вот если десятка два – тогда да, тут уж взвоешь… – ответила Улита.

– А тоннели-то куда ведут? – спросил Мошкин.

– Да куда угодно. Одни на Лысую Гору, другие к Тибидохсу, третьи в Магфорд. Есть и куда подальше. Пешком, понятное дело, не добраться. Верхнее Подземье не то место, где ходят пешком, – сказала ведьма.

Она прошла по тоннелю с десяток метров и остановилась.

– Слышите? Он уже рядом! – прошептала она, прикладывая ухо к влажной стене.