Екатерина Боброва - О любви и драконах (3 бестселлера)

– Ой, – Риль стало стыдно, очень стыдно.

– Поаккуратней, милая, – а вот Ласти веселился вовсю, – я и не знал, что ты настолько злопамятна, но поверь, не стоит он твоего мщения.

– Да, не мстила я, случайно вышло, – попыталась оправдаться Риль, но ей, похоже, не поверили.

Внезапно внизу промелькнул серый силуэт. Девушка мгновенно достала из пояса камень, на этот раз голубой. Хватит с неё красных. Свесившись вниз, запустила камнем в каррохеда, активируя заложенное там заклинание. Ярко белая вспышка больно ударила по глазам.

– Риль, – простонал Ласти, – давай остальных оставим другим поохотиться, а то после твоих атак, я вообще ничего не вижу.

Один за другим драконы заходили на посадку. Хирано страдальчески покряхтывая, попытался самостоятельно слезть с жесткой чешуйчатой спины. Мягкое кожаное седло для полёта на драконе не предусмотрено, а жаль. С непривычки он отсидел себе все, что можно, и ноги отказывались слушаться своего хозяина. Рыжеволосый грейф ловко спрыгнул вниз, насмешливо встопорщил усы и протянул руку, помогая драконологу обрести твердую землю под ногами.

– Дрыга, – представился он.

– Хирано, – ответил маг, с благодарностью принимая помощь. Через пару мгновений за их спинами раздался уверенный голос Фэстиграна.

– Всем десять минут на восстановление и домой.

Принявшие второй облик драконы ответили усталым вздохом. Битва никому не далась легко, но времени на жалобы не осталось.

– Я могу ответить на твои вопросы, – Фэстигран первым подошел к маэстро.

Хирано встал с камня, на котором только что устроился. Ноги запротестовали, но их желание отдохнуть было отклонено. Невдалеке бурно обсуждали судьбу своего командира МОСПовцы, наседая на Ластиррана. Тот стоял с выражением полнейшей невозмутимости на лице. Лишь Риль грустно качала головой. «Надеюсь, он жив», – посочувствовал Тарку драконолог, собираясь перед важным разговором. Впервые ему предстояло выполнить то, к чему их готовили. Вся его работа до сего момента сводилась лишь к тщательному сбору данных и скрытному наблюдению за крылатыми. И вот теперь он удостоен чести провести переговоры с драконом, и не с простым драконом, а со старшим сыном правящего Гнезда.

– Это – наш мир, – Фэстигран обвел рукой окружающее пространство, попытался скрыть грустную улыбку, но не смог, – я счастлив, что сегодня в мои крылья бился родной ветер, но теперь мое сердце сгорает от боли. Давно, очень давно мы вынуждены были оставить это небо, уйти отсюда, бежать, – гримаса ярости и страдания исказила лицо дракона, но он сдержался, глубоко вздохнул, поднял лицо вверх, – я вернусь! Обещаю, я вернусь! Вернусь, и это небо снова будет нашим!

– Но почему вы ушли?

– Эти твари, – прошипел дракон сквозь сжатые зубы, – когда-то очень хотели стать могущественными, самими могущественными на свете. И… стали ими. Только все имеет свою цену. Став сильнейшими они лишились телесной оболочки, лишились своих слабостей. Но оказалось, что без этих самых слабостей жить на свете очень скучно. Нельзя ощутить сладкий чуть с горчинкой вкус шоколада и запить его терпким вином, вдохнуть запах свежеиспеченного хлеба и ощутить зверский голод, нельзя почувствовать приятную усталость после тяжелого дня, нельзя улыбнуться любимой и от её ответной улыбки согреться даже в лютый мороз. Вместе с могуществом к тварям пришла скука. И тогда эти выродки нашли себе игрушек. Разных игрушек в разных мирах. Но вот незадача – долго игрушки не жили. Каррохеды, вселившись, пожирали душу, а без неё тело погибало, не сразу, но несколько месяцев, максимум полгода – слишком мало для вечно живущих. Иногда, игрушка надоедала раньше, и тварь устраивала ей извращенную смерть. Знаете, Хирано, чужая смерть и для обычных людей волнующее зрелище, а уж когда ты можешь умирать ни один раз, переживая все изнутри…

Придя в наш мир, твари нашли нечто необычное. Новые игрушки могли летать, кроме того, они оставались живыми дольше остальных.

– Драконы, – выдохнул Хирано.

– Мы были слепы, и слишком увлечены собой, чтобы обращать внимание на двуногих, ползающих по земле и не знающих красоты неба. А когда очнулись – было поздно.

Каррохеды проникают в новый мир постепенно, полёт за полётом, используя для проникновения человеческих магов. И в один чёрный день оказывается, что все главные посты в государствах заняты тварями, что все исчезновения людей тщательно скрываются ими же. О! они обожают играть, в том числе и в политику. Ради собственного развлечения легко могут превратить захудалое королевство в мощную империю или ввергнуть сильнейшего в хаос войны и разрухи. Но игрушки не бесконечны, когда уже поздно что-либо скрывать – целый мир превращается в хаос, где нет спасения, и смерть придет за тобой, вопрос лишь в сроке.

– Так было и с вашим миром? – уточнил Хирано. Он невольно содрогнулся, представив, как в один день, столкнувшись в коридоре с главой Магистрата, на него из серых глаз Тограса, выглянет каррохед.

– Так будет с любым миром, куда они придут, – жестко ответил дракон, – а когда игрушки заканчиваются, твари начинают искать новые.

– Но вы здесь, значит, они пришли снова! – путаясь от волнения, спросил Хирано.

– Да, и ваш мир не так далеко, как кажется, – Фэстигран развернулся, давая понять, что разговор окончен, пока. Судя, по всему, дракон сказал ему не все, далеко не все. Но кое о чем драконолог мог догадаться и сам. Например, зачем чешуйчатым асхалуты. Похоже, чешуйчатые понимали, что уход лишь отсрочка, и враг объявится, рано или поздно. Ну, что же. Попытка была неплохой, хотя, если бы не помощь МОСПовцев – провальной. Пора ящерицам забыть о прошлой вражде, особенно, если они хотят победить каррохедов, да и самим магам без драконов не справиться. Эти твари, как только закончат забаву в седьмом мире, переключаться на остальные.

Разрыв пространства уродливым рубцом протянулся по небу. Вот он превратился в щель, становясь шире и шире. Один за другим драконы ныряли в портал, приземляясь на камнях перед цитаделью асхалутов. Из дверей выбегали люди, грейфы, помогая уставшим братьям спуститься с драконов.

– Биться рядом с тобою, было честью для меня, маг, – рыжеволосый грейф ловко спрыгнул вниз, и с неожиданной грацией поклонился.

– И тебе чистого неба, Дрыга, – поклонился маг. Неуклюжий поклон Хирано постарался компенсировать дружелюбной улыбкой, – и для меня было честью сражаться вместе с тобой.

Возникший рядом переполох привлек их внимание.

– Я должен идти с вами, – Стик со всей своей целительской упертостью наседал на Ластиррана. Даром, что бледный и на ногах еле стоит, но в глазах горит нешуточный огонь, – командир ранен, я – целитель отряда. Мое место рядом с ним.