Алексей Абвов - Люди, не люди и нелюди Зоны

— 'Доброе утро', - мысленно обратился к ней, вызывая короткую паническую вспышку, быстро сменившуюся парализующим чувством полнейшей обречённости. — 'Я бы на твоём месте скорее порадовался, чем предавался унынию'.

— 'Он и мысли читает…' — слишком 'громко' подумала она, снова падая на кровать, обессиленно выдыхая.

— 'Ты тоже так сможешь, если перестанешь страдать глупостью и займёшься собой', - чуток подтолкнул её, отправляя эмоциональный заряд бодрости.

— '… И стану такой же уродиной как он…' — ещё одна 'громкая' мысль вместо дельного вопроса.

— 'Для этого тебе придётся хотя бы разок крепко схлестнуться с хозяевами Зоны и при этом выжить', - ещё разок подбодрил её, а то мечется из крайности в крайность.

Женщины — они такие. Вот, задумалась, крепко споткнувшись об парочку слов в моей мысленной фразе, а я отмечал, как быстро меняются её эмоции, хотя внешне это совершенно незаметно.

— 'Хозяевами Зоны?!' — теперь это было именно прямое мысленное обращение да ещё с вложенной эмоциональной экспрессией. — 'Разве ты не один из них?' — искренне поразилась она.

— 'Пока нет', - я решился показаться ей на глаза, выбравшись голышом из душа. — 'Но сейчас активно работаю в этом направлении', - мысленно пошутил и сам озадачился случайно проскользнувшей мыслью.

— 'А ты гораздо лучше выглядишь…' — Лариса снова села на кровати, внимательно разглядывая меня, затем встала и подошла ближе, осматривая розовые полоски кожи на месте прежних шрамов по которым стекали прозрачные капли чистой воды. 'Крепко же тебя…' — 'громко' подумала она, резко закусив губу, вспомнив о собственной наготе и весьма характерных следах на спине и чуток пониже её.

— 'Там уже ничего нет', - я мысленно хмыкнул. — 'Столь мелкие повреждения могла бы и сама быстро заживить'.

— 'Как?' — изумлённая женщина даже забыла о собственной наготе и вообще о странности всей ситуации.

Пришлось прочитать ей длинную лекцию о мутагене и способов управления им. Ведь всё необходимое у неё сейчас было. Требовалась лишь уверенность в успехе борьбы.

— 'Я хорошо знаю — заражение мутагеном неизлечимо!' — злостно упорствовала она в ложных сомнениях. — 'Есть лишь возможность сильно замедлить его воздействие с помощью крайне редких и очень дорогих препаратов', - она вдруг резко осеклась, и я узнал, откуда у неё появились следы порки.

Столь яркие образы и эмоции сложно было пропустить мимо внимания. Я снова оказался на мгновения в чужой шкуре, когда эту шкуру старательно портили кожаной плёткой. Потерпев неудачу в эксперименте с воздействием подчинённого контролёра на её мозги, Рон Штиберт всё же добился своего, предложив выжившей и ненадолго пришедшей в сознание жертве пролонгированный ингибитор мутагена за кое-какие регулярные услуги и молчание обо всём произошедшем. Выбора у Ларисы не оставалось, а внутренняя боль была слишком сильной, и она согласилась с его гнусными условиями. И теперь примерно раз в неделю терпела его изощрённые издевательства ради очередной дозы. Пресыщенный жизнью маньяк испытывал настоящий оргазм, наслаждаясь болью и унижением терзаемых жертв. Кстати, сам Штиберт был не учёным, а финансистом и крупным инвестором. Имея большие доходы с биржевых спекуляций вокруг связанных с Зоной проектов, он живо принимал участие во всём, что позволяло приумножать и дальше собственное состояние. Ему прямо или через подставных лиц принадлежала чуть ли не половина научного комплекса 'Янтарь', многие учёные-исследователи работали непосредственно на него. Понятно — при таком раскладе он стал поистине неприкасаемым, учитывая и внушительную личную охрану. Да и просто так подойти к нему было совершенно невозможно — гад обладал здоровой паранойей и тратил на безопасность значительные средства. Лариса же относилась к формально независимой команде академика Сахарова, являясь профессиональным научным аналитиком. Рон Штиберт приметил её, едва появившись на Янтаре, сразу же подвалив с непристойными предложениями, но получил решительный отказ. Лариса тогда ещё верила обещаниям затащившего её в Зону академика Сахарова защитить её от любых посягательств. Увы — она сильно ошибалась. И дальнейшая её участь была крайне незавидной, как и участь всех прежних 'живых игрушек' Рона Штиберта, про судьбу которых она позже узнала.

— 'Теперь ты легко сможешь ему отомстить именно тем средством, которое он применил против тебя', - мысленно заметил я, выслушав её сбивчивую исповедь, после чего передал ей собственные воспоминания, в которых я 'усмирял' зарвавшегося СБУ-шника.

Ларису это 'кино' реально потрясло, злой огонь на пару секунд вспыхнул в её глазах. Она уже ясно представляла, как осуществляется её месть, хотя я бы на её месте постарался обойтись без лишней спешки. Мало просто уничтожить очередного зарвавшегося засранца — гораздо лучше сделать так, чтобы его смерть принесла пользу помимо одного лишь морального удовольствия.

Стоило отметить — мне сильно понравилось мысленное общение. Оно куда полнее обычной речи. Легко передать и принять целые образы, поделиться чувствами и эмоциями. Лариса постепенно освоилась со своим новым положением, ушло ощущение беспомощности и гнетущей обречённости, проснулся робкий энтузиазм и любопытство, после того, как она поняла — быть мутантом весьма перспективно. Это сила, возможности и неограниченно долгий срок жизни при сохранении телесной молодости, пусть за всё это и придётся серьёзно заплатить.

— 'Знаешь, только превратившись в монстра, я наконец-то поняла — как трудно оставаться человеком', - призналась мне она после долгого общения. — 'Вот, смотрю на тебя и вижу страшного урода, но сердце почему-то приятно замирает, когда ты скашиваешь взгляд в мою сторону', - одеться она не пожелала, и я действительно посматривал на неё лишь эпизодически, дабы сохранять спокойствие, особенно когда от неё потянуло совершенно очевидным желанием. — 'Я сильно боюсь, что ты бросишь меня, оставив в одиночестве'.

Я мысленно усмехнулся, отмечая наглядное действие защитных психологических механизмов. От страха до лёгкой влюблённости действительно лишь один шаг. И внешность мужика для неосознанного выбора женщины имеет глубоко второстепенное значение. Особенно оказавшейся в тяжелой жизненной ситуации женщины. Поддержи её, подари надежду — и она уже хочет отдаться тебе без долгих раздумий. Даже такая умная женщина, как Лариса. И грехом будет не воспользоваться столь явным предложением. По крайней мере — она, возможно, сможет помочь мне с поиском осколка неизвестного кристалла, предполагая, у кого он может находиться. Я тут уже послушал сплетен и узнал о том, что проникнуть в бункер-лабораторию, где изучают артефакты, не может даже Сахаров, но наверняка есть здесь и те, кто открывают практически любую дверь сильным пинком. И она вполне способна меня к ним незаметно подвести, а уж там я и сам справлюсь, применив настойчивое убеждение.